Шимун Врочек - Танго железного сердца

Долгие минуты я рассматривал птиц, подмечая каждое движение, каждую повадку, силясь найти искусственность в оперении и или наклоне птичьей головы. Доктор Мессина терпеливо дожидался моего вердикта. Наконец, я решился.

— Вот эта!

Доктор Мессина печально покачал головой.

Ты ошибся, мой сын.

Это было крушение всех моих надежд.

— Как же мне научиться отличать живое от мертвого, если я не понимаю?! — воскликнул я в отчаянии.

— Ты действительно хочешь это знать?

— Да, отец мой.

Если твое желание настолько велико… Будь по-твоему, — сказал он, наконец. — Возьми камень.

— Но что я должен с ним делать?

— Очень просто. Убей птицу.

Но…

Он покачал головой.

— Делай, как я говорю.

Не зная, как это понимать, я повиновался. Я схватил с земли камень. Когда я размахнулся, собираясь его бросить, одна из птиц взмахнула крыльями и заметалась по комнате, отчаянно вскрикивая. Другая продолжала сидеть на ветке и чистить перышки. Вид у нее был безмятежный. Я остался стоять, так и не бросив камень.

— Вот и все, — сказал доктор. — Что и требовалось доказать.

Я молчал, потрясенный. Простота решения наполнила меня стыдом.

— Только механическая птица не знает страха, — пояснил Мессина. — Даже самые храбрые люди испытывают страх. В умении его преодолеть и заключается сила человеческой природы. В мертвом нет духа.

Бывает, что тело превращается в тюрьму и только дух, яростный, неукротимый, живет в нем и иногда посылает записки на свободу.

Судья вдруг ударил молотком по столу. Бум!

— Откуда вы знаете мистера Кроше? — обратился он к Кастору.

Пират встал и отвесил публике издевательский поклон.

— Мой названный отец и учитель остановился в гостинице в городе. Я шел к нему, когда увидел мистера Кроше, выбегающим на улицу полуодетым — в одной рубашке и с окровавленной шпагой в руке. Я сразу же узнал его. Это был Золотой Крюк.

— То есть вы его узнали?

— Да, сэр.

— И вы знали, мистер ди Тулл, что этот человек из себя представляет?

— Конечно. Он пират — кровожадный и опасный.

Судья помедлил.

— А теперь тщательнее подбирайте слова — от них зависит ваша жизнь. Зачем вам понадобилось гнаться за кровожадным и опасным пиратом, мистер ди Тулл?

Молчание.

— Мне казалось, ваша честь, — сказал Кастор, — это долг каждого честного человека — сделать все, чтобы вор и убийца оказался в руках правосудия.

— Браво!

Первым зааплодировал сам пират, затем захлопал весь зал. Браво! Браво!

— Вдруг я увидел лодку с молодыми людьми, здесь присутствующими. Я объяснил, за кем гонюсь, они благородно предложили мне свою помощь — хотя и были слегка навеселе. Наша шлюпка гналась за лодкой мистера Кроше. Мы гнались за ним до выхода из гавани, но там отстали. Через мгновение фрегат береговой охраны выстрелил поперек курса шлюпки и велел нам лечь в дрейф. Что мы и исполнили в точности. И оказались здесь, обвиняемые в пиратстве — что несомненная ошибка. Думаю, все дело в том, что нас неправильно поняли.

Бум. Судья опустил молоток.

— Сейчас это к делу не относится, мистер ди Тулл, — проскрипел он.

Кастор поклонился.

— Да, сэр.

Судья помедлил, держа свой молоток так, словно собирался запустить им в оратора.

— Позвольте задать вам вопрос, мистер ди Тулл, — произнес он медленно.

— Конечно, Ваша честь.

— Как вы относитесь к разбойникам и пиратам?

— Проще было бы сказать, как я к ним не отношусь… Никак, ваша честь. Я не имею к пиратам ни малейшего отношения.

Но судья не отводил ледяного, тяжелого взгляда.

— Какого же наказания, по-вашему, заслуживают разбойники и пираты?

— Самого сурового, — последовал немедленный ответ.

Мордрейд растянул губы в мертвенной улыбке.

— Прошу внести в протокол… обвиняемый считает, что заслуживает… — зловещая пауза. — Смерти! за свои прегрешения.

В зале зароптали.

— Прошу внести в протокол, — раздался звучный ясный голос пирата. — Что судья сегодня плохо слышит.

Хохот обрушился на зал, подобный удару океанской волны.

— Еще одно слово, — сказал Мордрейд. — мистер Кроше, и вы получите в зубы кляп. Считайте, что я вас предупредил. Вы поняли?

Корсар насмешливо поклонился.

— Как прикажете, ваша честь.

— Желаете продолжить, мистер ди Тулл? — обратился судья к молодому человеку.

— Да, сэр.

— Сделаете это после перерыва.

Кастор поклонился.

— Судья вас уже ненавидит. Может, пора остановиться? — мистер Такреди вытер красную шею. — Вы сегодня и так задали судье жару.

— Нет, — покачал головой молодой дворянин. — Осталась последняя часть истории.

— Не боитесь, что станет хуже?

— Что может быть хуже смерти? — ответил Кастор вопросом на вопрос.

Мистер Такреди покачал париком.

— На вашем месте я бы не был столь уверен, мистер ди Тулл. Существуют вещи, гораздо более страшные, чем смерть…

Когда я прибыл в Иштамабад, улицы были украшены флагами, разодетые басурмане прогуливались туда-сюда, сверкая перстнями и красотой одежд, и кричали, гортанно. К тому времени я уже знал, что этот страшный крик у них — выражает великую радость.

— Что за праздник сегодня? — спросил я у торговца по-басурмански.

— Султан взял себе в жены необыкновенную красавицу!

— А много ли у него жен? — спросил я.

— Девяносто восемь, — отвечал торговец. — Эта будет девяносто девятая. Говорят, кто ее увидит, забудет отца и мать, и будет молить у ее ног о снисхождении. О, жестокая! Ее красота разит как клинок. Во избежание несчастных случаев, султан запретил всем под страхом смерти видеть ее лицо.

А султан не так глуп, подумал я в тот момент.

— Как же имя этой красавицы?

— Ясмин!

Кровь бросилась мне в лицо. Кулаки мои против воли сжались. Но в ту же секунду мне пришло на ум, что это могла быть какая-то другая Ясмин, не моя Ясмин…

Но это была она.

Федерико Мессина выполнял особый заказ властителя басурман; в следствие чего люди доктора пользовались во дворце некоторой свободой. Пришлось этим злоупотребить. Вечером я спрятался за занавесью и с дрожью наблюдал, как султанский гарем выходит в сад на прогулку. Последней шла красавица в зеленых шальварах, с толстой черной косой до земли… она!

Представьте мой ужас, когда я увидел ту, что снилась мне третий год.

То была Ясмин.

Желание увидеть ее снова стало нестерпимым.

На другой день я должен был представлять султану сделанных по его заказу механических кукол. Я решил воспользоваться этой возможностью, чтобы поговорить с Ясмин. Конечно, это было безумие…

Не буду рассказывать, как я, подкупив рабов, проник в тайные покои султана и, наконец, увидел ту, о которой грезил ночами.