Брутальная Старушка - Избранная по контракту

- Как думаете, почтенные, найду я в вашем городе себе жениха? Меня отец за супругом сюда отправил, сказал, сходи, дочка моя младшая, самая красивая, в город в праздник, туда мужики со всей Империи приедут - только успевай хватать да под венец волочь.

Стражники даже не пытались что-то промычать, а только махали рукой, мол, проходи поскорее, чудище лесное. Но эта дивная фея остановилась напротив них и продолжила:

- Но вы мне так все понравились, да и папенька говорил, что у военных людей жалование хорошее, я прям растерялась, кого из вас я больше хочу в спутники жизни, - и радостно подтянула двумя руками грудь к подбородку.

Когда этот подоконник упал на место, она, игриво хихикая, добавила:

- А если вы мне понравитесь, то я своим восьмерым сестричкам старшим письмо напишу да расскажу, каких бравых женихов им тут нашла.

С тихим стоном, закатив глаза, отключились от действительности самые стойкие, не заметив, как из ворот быстро проскочила неведомая зверюшка и скрылась в первом переулке.

Походкой робота, теряющего на ходу отваливающиеся запчасти, я выплыла из ворот и подозвала к себе Сосискина, притаившегося под какой-то телегой. Для усиления шока от нашего появления на его шее переливался стразиками (дизайнерский ход неизвестного китайского производителя) и сверкал шипами (мое креативное мышление) гламурный розовый ошейник, на котором болталась покрытая сусальным золотом косточка. Этот ошейник пес терпеть не мог, но для поддержания легенды временно смирился с его присутствием на своей шее, обещая мне многозначительным взглядом, скорую расправу. Сивка оказался честным единорогом и, отказавшись примазываться к моей славе первой красавицы, сказав, что будет рядом, оторвался от нас метров на сто вперед. Без всяких фанфар и ковровых дорожек началось мое, не побоюсь этого слова, победоносное шествование по городу.

Какие-то серые птички, видимо, выполняющие тут функцию ворон, завидев меня, падали с заборов. Голодный ценитель женских прелестей, видимо прельстившийся караваем, восторженно присвистнул в район моего зада. Я повернулась и, цыкнув через зуб, спросила:

- К тебе или ко мне?

Его падение в лужу и отборная матерщина подняли мою и без того высокую самооценку до заоблачный высот. При виде меня мамаши спешили убрать с улицы детей, а особо нервные бросались закрывать им лица своими фартуками. Вслед нам бравурным маршем несся грохот захлопываемых окон. Первый в моей жизни увиденный эльф, чтобы не ослепнуть от лицезрения небесных черт, попытался прикрыть свои глаза для надежности ушами. Сунувшийся, было, под ноги покрытый струпьями гоблин, глядя на мое святящееся молодостью и красотой лицо, протянул мне обкусанный пирожок, и радостно приговаривая:

- А я еще думал, что урод, - припустился по направлению к выходу из города.

- Не иначе как поскакал просить руки и сердца первой красавицы Империи, - протянул ему в след Сосискин.

У имевшей глупость не скрыться с моего пути беременной, судя по растекшейся под ней лужей, либо отошли воды, либо она просто не удержала другую жидкость в организме. Глядя на ее заходивший ходуном живот, я, нежно поглаживая свою грудь, авторитетно пробасила:

- Девочка будет, вон как заволновалась при вид конкурентки.

- Почему девочка, нам сказали, что мальчики-близнецы, - испугано пролепетал держащий ее за талию мужик.

- Обманули, - категорично качнула я бородавкой, - девка, однозначно, а второй пацан - вон как стремится на встречу к прекрасному.

Девушка с тихим стоном обмякла в руках мужа, а я, независимо хмыкнув, пошла дальше. Неуспевших попрятаться зевак я отпугивала обворожительней улыбкой и почесыванием задницы. Застывшего, судя по метле в руках, местного таджика-дворника, я осчастливила сунутыми под нос грязными ногтями и ласково пожурила, что метет он улицу плохо, вон я слегка почесалась, а под ногтями можно репу сеять. Узрев на противоположной стороне улице, представительницу древнейшей профессии с боевой раскраски и торчавшей из фривольного декольте грудь, которая хихикая, висела на каком-то громадном волосатом мужике, я поспешила выразить ей свое порицание. Кто ж прям чуть ли не на улице то клиента удовлетворяет? Мужика надо затащить в комнату и желательно закрыть на сто замков, чтоб не дай бог, не сбежал, не заплатив за массаж эротический. Втянув висевшую до подбородка соплю, я ленивой походкой подошла к сладкой парочке, и отечески потрепав днвицу по наштукатуренной щеке, наставительно изрекла:

- Не суетись под клиентом, он от этого потеет и выскальзывает.

Потом лениво кинула взгляд ниже пояса мужика, и, направив свой коготь на то, что еще минуту назад практически рвало его штаны, разочаровано процокала:

- Облом, подруга, полежать просто так на спине не получится, тут не початый край работы.

Я еще бы с ними побеседовала на всякие волнующие темы, но тут Сосискнин вцепился мне в подол, привлекая внимание. Оказалось, тут водились собаки, только все они поголовно были лысые, как жутко дорогие кошки или как мексиканские хохлатые левретки, которые в самой Мексике живут на помойках и составляют конкуренцию крысам. И еще у них было два хвоста и глаза, как у покемонов, мечущихся в поисках туалета. Позже Сосискин узнал, что длинная шерсть у них вырастает к осени, а сейчас он с каким-то нездоровым интересом, попахивающий гастрономией, смотрел, как такая кривоногая кишка отделилась от стайки таких же недоразумений и пытается открыть на нас пасть. Я оглушительно рыгнула и задумчиво промолвила:

- Мне ее самой завалить или ты размяться хочешь?

И немного подумав, уточнила:

- Когда отгрызешь ей башку, ты ее в сыром виде будешь или подождёшь, пока зажарю?

Бальзамом на наши нервы нам стал ее истеричный визг и тылы товарок с позорно поджатыми под брюхо хвостами. Сосискин развязано подмигнул мне и тявкнул:

- Я на дичь, похожую на кошачьих, пусть и дорогостоящих, не охочусь, и вообще мясо не прошедшее санитарный контроль в пасть не беру.

На мелочи типа сбросившего с себя всадника и умчавшегося, судя по скорости, к психиатру, коня; падающие из рук прохожих всяческие кошелки и корзинки; забывших, как говорить, двух кумушек у колодца, мы попросту не обращали внимания. Красоте, молодости, здоровому цвету лица, сиянию волос, белизне зубов, волнующей походке и просто божественной фигуре завидовали всегда.

Наконец Сивка остановился у какого-то заборчика и, открыв копытцем калитку, протиснулся в нее. Мы, не мешкая, сунулись за ним и оказались во дворе довольно ветхого домишки. На скрип калитки из дома вышла такая же скрипящая всеми суставами старуха, с видом склочницы со стажем, но приняв меня за смерть, шепча молитвы и пятясь задом, быстро скрылась за дверью, гремя засовами и задергивая занавески на окнах. По-моему мнению, старушка решила отсидеться в подполе. Как оказалось, я слегка недооценила пенсионерку. Не успели мы перевести дух, как бормотание стихло, одна из занавесок зашевелилась, и в окне мелькнул ее затянутый бельмом глаз. Пришлось, чтобы старая любительница последних новостей не расслаблялась, громко откашляться и заорать: