Брутальная Старушка - Избранная по контракту

- Какое счастье, что никто посторонний нас не видел. С вами дела иметь - только позориться.

Полет в непонятной коробченке, да в лапах дракона, это я вам скажу что-то. У меня нет слов, чтобы подобрать, с чем это можно сравнить. Подобное я испытывала, когда согласилась спрыгнуть с гигансткой тарзанки. Сначала свободный полет, а потом резкий рывок и ты начинаешь скакать в воздухе как мячик на резинке. И все это в жутком холоде. Не был бы Дракон предусмотрительным, стребовав с орков звериные шкуры, то мы с Сосискным стали свежезамороженными полуфабрикатами к столу нечисти. Еще меня постоянно тошнило, и если сначала Сосискин каждый раз, видя, как я перегибаюсь за борт, уточнял, не тянет ли меня на солененькое, то потом уже начал опасаться долечу ли я хотя бы до первого места ночевки. Самое поганое было то, что эта переноска для людей и животных была рассчитана на даму с собачкой, а не на горбунью с торчащими за спиной вешалками для одежды, передвигающуюся с личным носорогом, поэтому нам было жутко тесно и мы постоянно скандалили с псом требуя, чтобы кто-то из нас подвинулся. И еще страдали мои спина, шея и плечи, они постоянно болели от тяжести крыльев и мой мозг регулярно нашептывал, что позвоночник замучил его сообщением, что еще пять минут, и он осыплется в трусы.

Конечно, если отбросить все эти детали, то полет начался очень даже ничего. Кто, кроме меня может похвастаться, что летел в окружении звена драконов, образовавших в небе огромный ромб, а наш Дракон в центре этой геометрической фигуры рассекал воздух лапами с зажатой в них матерящейся авоськой?

Помня о высказанном раз при мне пожелании, я проорала Дракону чтобы сел на привал возле Аккона и послал кого-нибудь за Кроликом. Когда Хозяин подлунного города увидел меня, выходящую к нему из-за спины дракона, он удивился. При виде Сосискина - остолбенел. Настал кульминационный момент. Я эффектным жестом скинула себя бурку из неопознанного меха, напрягла спину и, повернувшись к дроу тылом, похвасталась:

- Смотри, какие у меня крылья.

Подойдя ко мне, он упал на колени и прижавшись к моему правому крылу, как к братской могиле. Суровый дроу тихо плакал и счастливо всхлипывал:

- Я всегда знал, что твои крылья раскроются, они просто были сложены.

Услышав это, Сосисискин тут же проворчал:

- Накаркал, блин, прорицатель хренов, лучше бы нам кончину Темного от отравления паленкой напророчил.

- Цыц ты, у человека исполнилась мечта, а ты и тут все норовишь опошлить, - шикнула на него моя способность радоваться за других.

Проворчав что-то о том, что дроу вовсе и не человек, Сосискин отошел от нас с Кроликом и начал выклянчивать у Дракона отдать ему аппетитно пахнущую копченую ногу неведомой зверушки. Еще немного поболтав с Кроликом, и узнав от него, что работа по созданию разветвленной сети шпионов идет полным ходом, я вручила ему свою змейку из пупка, которая уже сыграла свою роль. Насколько мне помнилось, подобный жест по передачи символа означал у дроу принятие в Дом, так что я, пользуясь своим правами члена правящей ветви и Наследницы, включила Кролика в список претендентов на трон. На прощанье, вырвав у себя несколько перьев, я попросила их отнести Яфору на память об одной неправильной Избранной и, троекратно облобызав растерявшегося от всего происходящего Кролика, дала команду на старт.

В первый день полета и первую ночь никто на нас не напал. Ближе к концу второго дня перелета нас атаковала небольшая стая горгулий, с которой драконы легко справились, а вот ночью на нас нашли какие-то озверевшие твари, и я в миллионный раз похвалила себя за предусмотрительность. А вот на третий день...

Едва мы пересекли границу с Темной империей, как на нас напали летающие челюсти. Они как огромный рой мошкары кружились и выдирали из драконов куски тел. Я выла от ужаса, глядя как они на моих глазах сожрали двух наших сопровождающих прямо в воздухе. Еще шесть драконов получили серьезные раны, и один из них ночью умер. Четвертый день прошел почти спокойно, если не считать, что, пролетая над замком темного колдуна, двенадцать драконов камнем рухнули вниз от выстрелившего в них луча, а наш Дракон чудом не лишился глаз. Так одно мое давнее предположение нашло подтверждение, Димон по полной программе наделил темных магической силой или, что мне казалось более вероятным, демиурги поставляли сюда какое-то оружие.

Ночью, последовавший за этим ужасным для всех днем, на нас напали вампиры. Дракон заранее предупредил меня, что мы находимся на их землях, и я, с какой-то дури вспомнив про то что, в книжках пишут о гипнотических талантах кровососов, сунув в уши наушники плеера, прозевала их появление. Прошляпить появление армии здоровенных мужиков и почти не уступающим им в росте и комплекции теток, скнандирующих как футбольные фанаты "Кровь, мы чуем кровь, оле-оле-оле-оле-оле, вампиры, вперед!", мог или глухой или такая вот меломанка как я. Их было столько, что Дракон тут же кинул в бой засадный полк. Мозг в эту ночь явно взял больничный лист по уходу за нервными клетками, иначе я бы подпевая Лолите "Пошлю его на небо за звездочкой, конечно же, все хуже может кончиться" не стала бы метаться по лагерю в поисках осинового кола. Не найдя под рукой орудия борьбы с вампирами, я схватила корягу, вообразив себя Баффи, воткнула ее в бок ближайшего ко мне двухметрового амбала и замерла, ожидая когда он красиво опадет пеплом. А эта гадина и не думала рассыпаться, она повернула ко мне перекошенное от боли лицо, что-то проревела и с размаху саданула мне в ухо, да так, что я, как курица растопырив крылья, отлетела метров на десять, а наушники и плеер бесследно сгинули. Вампир подбежав ко мне, наклонился и, нависая над моей насмерть перепуганной душонкой, обнажая выдвигающиеся из обоих челюстей клыки, облизываясь раздвоившимся языком, порадовал:

- Я сожру тебя целиком, Избранная, не взирая на твою отравленную алкоголем печень и черные от табака легкие.

Почему-то вместо видений о прошлом, которые случаются за минуту до смерти, в голову начали лезть мысли, как там у меня вообще состояние организма, чтоб знать от чего таблетки пить. И что характерно, спросила бы, если не прыгнувший ему на спину Сосисискин, который тут же скинул его с меня ударом лапы, в буквальном смысле слова отгрыз клыкастику голову. Все произошло за доли секунды. Удар лап, хруст шейных позвонков, утробное рычание, и вот Сосискин поворачивает ко мне окровавленную морду, и рявкает:

- Какого хера ты тут как, баба на чайнике сидишь, вали быстро к Дракону, уже отход протрубили, а ты все булки свои паришь!

Потом, когда мы отлетели на значительное расстояние и приземлились отдохнуть, у него начался отходняк и он забился в истерике. Он катался по земле и выл, что стал таксой-людоедом и его надо пристрелить как бешеного. Я с Драконом насилу успокоили его, скормив те немногие запасы продовольствия, что драконы успели захватить.