Андрей Ильенков - Флудий & Кузьмич

Но к моему удивлению, чем большим становилось расстояние отделяющим меня от оставшихся внизу друзей, тем вопреки ожиданию, сердце моё медленно и верно наполнялось надеждой скорого свидания с ними; эта цель – приглушала, казалось бы, безутешную горечь разлуки и придавало мне веры и сил в том, что я, ни смотря, ни на что преодолею любые препятствия, которые неминуемо встретятся на пути возвращения к, ставшей вторым домом – Земле.

– Ну, вот… как-то так, – закончил Флудий рассказ и невольно, с нескрываемой грустью в слегка мутных глазах, покосился на бутылку с остатками леивки.

– Нда…жалостливая история, – вздохнул Мудриус, о чём-то глубоко и надолго задумавшись, словно перебирал в памяти, запылённые временем архивы в поисках крайне важного пожелтевшего документа.

– В общем, шеф, в связи с чистосердечным признанием в форме рассказа, я целиком и полностью в вашей власти…- прервал, не выдержав затянувшейся паузы хода тяжёлых раздумий УДАВА, подчинённый, нервно перекатываясь упругой плотью с места на место.

– Значит так, дорогой мой Флудий, – наконец, принял он решение просветлевший лицом, – я, как ты знаешь, в первую очередь – придерживаюсь гуманистических принципов бытия, основанных на таких фундаментальных понятиях как уважение прав личности, свобода выбора и т.д. и только во вторую – твой непосредственный начальник…

– Конечно, знаю – за это мы все вас любим и ценим, – как всегда, по-доброму иронично подыграл Флудий шефу, который уже почти никак не реагировал на подобные безобидные шпильки.

– Ну, так вот, будущий Командор Флудиус, признаюсь честно, что будь я в подобной ситуации как ты на Земле, то я не смог бы гарантированно утверждать, что поступил бы иначе и не пошёл бы сознательно на должностное преступление. Следовательно: руководствуясь здравым смыслом и совестью я, солидаризируясь с твоим поступком, и ставлю во всей этой истории жирную точку, а, говоря бюрократическим языком, спускаю твоё дело на тормозах, т.е. не даю ему ходу.

– Огромное спасибо…! – облегчённо выдохнул Флудий, – я искренне надеялся на справедливую и адекватную оценку моих действий, ибо всегда верил в вашу мудрость, но ставить точку, мягко говоря, рановато…- снова загрустил он.

– А что? Ты не всё мне рассказал?! – напрягся Мудриус, посчитавший, что никаких сюрпризов от подчинённого уже не будет.

– Да нет: вы не так поняли, Командор, то есть… не совсем так, – почувствовал нарастающее напряжение шефа Флудий.

– Так как же тебя ещё понять-то, если, оказывается, вместо одной истории бесконечный сериал вырисовывается? – всё же обиделся шеф.

– Простите меня, пожалуйста, за назойливость – я и так по крышку гроба вам обязан – но у меня к вам есть нижайшая просьба, от которой как раз во многом и зависит счастливое или трагическое продолжение вышеупомянутой истории с моим, а теперь – и с вашим участием.

– А тебе, приятель, палец в рот не клади, – слегка помрачнел УДАВ, – что ж… постараюсь быть последовательным, и впредь – осторожней при принятии решения по твоему вопросу: дружба дружбой, а дисциплина дисциплиной.

– Как всегда мудро и справедливо, – словно на докладе твёрдо и лаконично отрапортовал начальнику Флудий, специально надувшись в знак уважения и в соответствии с субординацией до допустимых природой пределов.

– Будет уже паясничать, и давай пока обойдёмся без этих вот твоих штучек – выкладывай уже твою последнюю просьбу, прохиндей, – немного смягчился шеф.

– Мне срочно нужен круглосуточный допуск к межгалактическому коридору и отпуск по первому требованию, – речитативом выпалил давно заготовленную тираду Флудий.

– О как! а коды от матрицы Вселенной тебе не выдать?! – возмутился неслыханной просьбе Мудриус, – кстати, ты говорил об одной просьбе, а не о двух.

– Разве? – тут же прикинулся шлангом Флудий, – значит, банально оговорился, со мной это бывает, когда очень сильно волнуюсь, впрочем, одна просьба без второй всё равно не имеет смысла.

– Ну, ты и крендель, а ещё писатель, так сказать, – врачеватель душ, а сам лукавишь почём зря – нехорошо это…- попенял, впрочем, по-стариковски беззлобно шеф подчинённого.

– Честное слово – я непроизвольно, ну, очень надо – вопрос буквально жизни и смерти, – жалостно простонал Флудий.

– Гм… «to be or not to be» говоришь: можешь ты, в конце то концов, толком объяснить, зачем тебе это всё надо?! – начинал понемногу закипать Мудриус.

– Разумеется, Командор, я только и жду подходящей паузы, – тонко намекнул Флудий шефу, чтоб тот заткнулся.

– Таки сел на шею…- буркнул себе под нос Мудрий, – ну! жги уже, пожарник, – слушаю.

– Спасибо, дружище. Я быстро. Итак. Как вы, надеюсь, поняли, мой искромётный роман с Наденькой мгновенно превратился в настоящую взаимную умопомрачительную любовь, в результате которой со слов же моей половины я высоковероятно стану отцом нашего ребёнка. Представляете, Мудриус, у меня будет, о, Святая Бесконечность, сын! Родная плоть и кровь, дух и разум младенца, их гармоничное сплетение – станут моим продолжением в будущее, и я уже никогда не буду одиноким перстом во Вселенной канувший в своё время в небытие без сожаления и доброй памяти со стороны пока несуществующих прямых потомков собственного рода. И я бесконечно рад этому грядущему дару судьбы! Но…мне…мне… не даёт покоя, мучает и изводит душу мысль о том, что вдруг на свет появится необычный с точки зрения землян младенец, ведь мы с Наденькой из разных цивилизаций, у нас не одинаковая физиология и т.п., единственной что нас объединяет – это любовь. И тогда он, маленький и беззащитный, станет, не дай Бог, изгоем земного общества, объектом опытов или ещё чего хуже вместе со своей несчастной матерью…

– Твою… мать! блин, – всё-таки набрался я от тебя словечек, так вот ты о чём…- прервал крайне взволнованного товарища улыбнувшийся УДАВ.

– Ну да, сугубо о личном…- грустно выдохнул Флудий, не понимающий пока неуместной радости шефа, – стал бы я иначе вас тревожить служебными пустяками, да ещё в не рабочее время.

– Раз такой расклад, то, извини, брат: мне бы сразу догадаться, но, увы, проклятая старость…не позволила сообразить, к чему ты клонишь, – в свою очередь огорчился сам на себя Мудриус.

– Да нет же – это я так бездарно излагал, что даже вы не смогли ничего разобрать, – успокаивал шефа Флудий, чутко вслушиваясь в каждый звук из уст друга в надежде понять столь разительную перемену в его настроении.

– Ладно, проехали, – собрался Командор. – Теперь по делу: между прочим, и исключительно строго между нами, – многозначительно подмигнул он, – в далёкой молодости я знавал одного начинающего пилота, от которого после экспедиции в силу обстоятельств родила одна из аборигенок.