Олег Шелонин - Битва аферистов

– Голова-а-а…– Гномик потряс пострадавшей головой.– Наш злыдень не успевает зарабатывать. Моня с ног сбился.

– Моня?

– Новый финансовый компаньон нашего заказчика. Ворует напропалую! А денег все не убывает.

– От гад! На Кощея работать начал… И чем же он занимается?

– Его смертью торгует.

– Чего?! – хором выкрикнули все присутствующие.

– Смертью,– пояснил гномик,– да как торгует-то!

– Чегой-то ничегой-то я не понял.– Шах затряс головой.

– Скажу честно, я понял, но время не ждет! – Глаза Алеши горели.– Главное, что этот кадр буквально только что от Кощея. Где его новая резиденция? Этот ход к нему ведет? – Юноша ринулся к пролому.

– Там мыши!!! – взвизгнул Васька и так цапнул воспитанника за бока передними лапами и взбрыкнул задними, что Алеша согнулся пополам, произнеся что-то напоминающее «оу-у-у…».

– Яга сказала: вам туда пока нельзя!!! – завопил гномик, ныряя под мраморную плиту.

– А что еще, она сказала, мне нельзя? – со стоном разогнулся Алексей, за шкирку выдергивая из-за пазухи воспитателя.

– Хорошо, что напомнил,– гном высунулся обратно,– за этим она меня и послала. Тебе нельзя в бар «Залетевшая ведьма» за мечом-кладенцом. Она в инструкции этого указать не могла. Боялась, в чужие руки попадет.

– А мне можно? – трепыхнулся в руке воспитанника кот.

– Всем можно. Кроме Алеши!

Гномик нырнул в подполье, и мраморная плита начала замазываться изнутри раствором.

– Так, что это за бар и с чем его едят?

Васька, вздернутый за шкирку мощной рукой воспитанника, вновь закачался в воздухе.

– А я откуда знаю?! – истерично завопил он.

Оборотни и Вервольф Вольфович на вопросительный взгляд юноши тоже дружно заорали:

– В первый раз слышим!!! – и сделали при этом такие честные глаза, что Алеша сразу понял: врут. Знают – и нагло врут.

– Слышь, Вано,– деликатно опуская Ваську на пол, обратился он к джигиту,– эта наглая котяра меня молоком вскормила, сам понимаешь, рука не поднимается… но этим-то волкам позорным я почти ничем не обязан. Разрешаю использовать все, что находится под рукой. И если сейчас они не скажут, что это за бар, в котором находится меч-кладенец…

– Найдите мне мою Лейлу! – По щеке шах-ин-шаха Ирана покатилась скупая мужская слеза.– На свадьбе ее хочу погулять, внуков понянчить!

– Видали,– сердито спросил Алеша свою нечистую свиту,– до чего папашу довели? А ну, колитесь, нехристи, Аллаха на вас нет! Что это за бар и где он находится?

Оборотням стало стыдно.

– Скажем…

– Ты только маме не говори…

– А если еще и твой папа узнает, уй, больно буде-е-ет!

– Заметано,– Алеша поднял руку,– я своих не сдаю. Так где этот бар?

– Ну там…– Вервольф Вольфович обреченно вздохнул,– где Лысая Гора.

– Что?! В двух шагах от дома?! Единственное приличное место в районе Черного Замка, а я про него ничего не знаю?! Беспредел, в натуре! Дискриминация! В темпе собираемся и вперед!

Довольные, что инцидент оказался так быстро улажен, вервольфы мгновенно превратились в волков. Команда Алеши водрузилась на своих серых «коней».

– Там, за дверями, вам еще караван прикупили в качестве свадебного подарка,– вспомнил Алеша,– народец тут, я смотрю, ушлый, вы бы распорядились оприходовать. Пошел! – Он ткнул пятками в бока Вервольфа Вольфовича.

– Подонки! – зарычал глава оппозиции.– Что ты, что твой брат!

– Побратим,– поправил его авантюрист,– тявкать разрешаю только по дороге и только про этот самый бар. Почему я столько лет в родном лесу живу, а про него ничего не знаю?

Покои Давлет-хане опустели. Шах-ин-шах Ирана шмыгнул носом, похлопал глазами на любимую птичку Лейлы, начавшую подавать признаки жизни в своей золотой клетке.

– Ты сильно не расстраивайся,– принялся он ее утешать,– жених тебе горячий попался, под стать… А вдруг они нашу девочку обратно привезут? А?

Жар-птица что-то задумчиво каркнула.

– Вот то-то… так что на павлинов больше не рассчитывай, ты теперь мужняя жена.

Шах со скрипом поднялся, пересел на мраморное возвышение, заваленное шелковыми подушками, на которых возлежал раньше, тяжело вздохнул и хлопнул в ладоши, вызывая слуг.

– Любимая птичка моей прекрасной дочери теперь очень важная ханум. Ей нужны подружки пощебетать о своих женских делах. Двадцать куропаток…– коротко распорядился он,– и не забудьте посыпать их специями.

А в подземных галереях Кощея жизнь била ключом. Каждый был занят своим очень и очень важным делом. Подручные Мони вытаскивали из его апартаментов очередную партию кур, превращенных в огненных птиц, Яга заканчивала последние приготовления к попытке уничтожения бессмертного злодея за номером девятьсот пятьдесят три, царевна со своей «служанкой» Аленой активно обрабатывали Манюню.

– Вот смотри. Я царевна, так? – заявила Роксана.

– А я принцесса, и попробуй возразить,– нахально вклинилась Алена, не подозревая, насколько близка к истине.

Девушка посмотрела на себя в зеркальце и поморщилась. Нареченную Елисея в целях конспирации замазали слоем пудры и румян так, что ее и жених вряд ли узнал бы.

– Не буду возражать.– Манюня покорно вздохнула.

– Теперь давай подумаем, кто такой Кощей,– продолжила царевна.

– Кто?

– Вспомни, что нам бабуля говорила: «…Там царь Кощей над златом чахнет»… Вспомнила?

– Да где ей, резиновой,– хмыкнула Яга, заталкивая очередную шашку динамита в мешок.

– Почему,– обиделась Манюня,– я помню.

– Он царь! – Роксана внушительно подняла палец вверх.– А ты у нас, значит, кто?

– Кто?

– Царица.

– Ну да-а-а…

– Вот именно что да! А как ты одеваешься? Как клуша деревенская! Где твой политес? Где выход? Где плавный изгиб шейки? Короче, снимай это барахло немедленно! Будем делать из тебя царицу.

Манюня с готовностью скинула с себя… все! Помогавшие запаковывать Яге взрывчатку гномы выронили свои толовые шашки и застыли с отвисшими челюстями. Силиконовые формы Манюни разили наповал. 90—60—90 здесь и не пахло. Было как минимум 250—50—150.

– Пасти закрыть,– строго приказала им Алена,– и все ее сундуки с тряпками сюда!

– Ты чего раскомандовалась?! – рассердилась Яга.– Они мне еще не все упаковали.

Однако гномики уже испарились. Владычицу подземных гротов и пещер Лейлу Гномовну Первую маленькие работяги слушались беспрекословно. Ягу обслуживали только за деньги. Разумеется, Кощеевы.

– Извините, бабушка,– смутилась Аленка.

Гномики, пыхтя от натуги, втащили в роскошное узилище Роксаны сундуки.

– Поступаете в распоряжение Яги,– поспешила Алена исправить свою оплошность,– слушать как меня!

Гномы, стараясь не смотреть на манекен, вновь кинулись упаковывать мешки, Алена с Роксаной ринулись потрошить сундуки. Нарядов там стараниями Яги, жаждавшей подвести Кощея под финансовый монастырь, было немерено, и ушел на них не один мешок золота. Глазки венценосных особ загорелись.