Владимир Журавлев - Мы – светлые эльфы

— Командир, пожалей, не губи! — посерел тролль. — У меня слуха нет!

— Разовьется! — бросил командир и отвернулся, кусая губы, — как раз на кибитку, в которой Маин в неописуемом восторге выплясывала, изображая, как он якобы пинает тролля.

Тролль, ничего не заметивший, испарился в полном расстройстве. Зато объявилась провидица.

— Опасность впереди, — еле слышно шевельнула она бледными губами. — Опасность сзади. Опасность со всех сторон. Но впереди — опасность смертельная.

Командир кивнул и на ближайшем перекрестье дамб свернул налево. Он и сам чувствовал неявную угрозу — и вздохнул с облегчением, когда купы водных деревьев скрыли их жалкий отряд от ненавидящих взглядов. От взглядов — но не от людей. Сколько же их здесь обитало! Склонив спины, прикрытые выцветшими рубахами, рядами двигались пейзане по своим покрытым водой полям, мерно сгибаясь и разгибаясь; шустрые юноши вереницами катили куда-то тачки с грузами, весело перекликаясь и переругиваясь; вдоль узеньких улочек бесчисленных деревенек прямо на земле сидели гончары и ткачи, писари и кожевники, предлагая свою работу и услуги; плотники стучали инструментами в твердое дерево; процессии непонятного назначения двигались во все стороны; и непрерывным деловым потоком двигались по дороге люди. А над всем этим людским шевелением царило жгучее, ослепительное солнце, и испарения от бескрайних водных поверхностей, запахи водорослей и незнакомых растений насыщали непривычно душный горячий воздух.

— Миазмы! — со странной интонацией сказал подъехавший предводитель старшего древа. — Я бы назвал это так! Знаешь, командир, доводилось мне воевать в светлых сосновых борах и темных еловых чащобах, в ласковых приречных ивняках и даже под сенью цветущих садов — но чтоб в болоте?… — Доблестный Элендар утер пот и тоскливо огляделся. — Да и существует ли приемлемая тактика для столь непривычных условий? — вопросил он в сомнении.

— Мы, эльфы, дети природы! — уверенно сказал командир. — Нас даже грязь поддержит и защитит!

Доблестный Элендар попробовал представить такую защиту и помрачнел. Эльфы, незаметно собравшиеся за спиной предводителя, осторожно запереговаривались. Вроде бы утверждение командира было логически безупречно. Но что-то царапало внимание и вызывало смущение. Но вот что? Да, эльфы, конечно, истинные дети природы! И, конечно, природа защищает своих детей… а грязь, как ни крути, все же является частью природы — а частью чего еще она могла бы являться? Но…

— Опасность впереди, — тихо сообщила провидица, не выныривая из транса. — Опасность сзади. Опасность со всех сторон.

Чего-то подобного командир и опасался. Плетение дамб — вовсе не просторная горная долина, на них так легко и просто зажать маленький отряд! Тем более что приметных черных коней и яркие кибитки видно на равнине издалека.

Правда, можно было прорваться. Что можно противопоставить яростному эльфу, облаченному в непробиваемую кольчугу и вооруженному не знающим пощады мечом? Ничего, кроме стрелы в глаз. Так обычно и происходило из века в век: попавший в засаду отряд светлых воителей прорывался, сметая всех на своем пути. А погибших эльфов потом оплакивали в полных светлой печали балладах. И уже эльфы старшего древа, услышавшие роковые слова провидицы, посуровели лицами и принялись облачаться в кольчуги, только что скинутые по случаю духоты…

— Отряд! — ласково сказал командир. — Облачиться в походные белые шелка! Разобрать кольчуги и рационы по заплечным котомкам! — Потом командир развернулся к своему черному жеребцу. — Прощай, хитрец! — вздохнул командир. — Да хранит твой табун внимание Предвечных Владычиц, обеих вкупе! Возвращайтесь в горную долину, что за нашей спиной, — нет для вас места лучше!

— Командир! — раздался деловитый голос старшины гоблинов. — Котлы брать?

Вьехо с изумлением оглядел вереницу воровок с узлами на плечах.

— Наш путь будет труден! — напомнил он. — Не разумней ли вашим кибиткам пуститься куда солнце ведет?

— Ай, баро! — вздохнула старшая воровка. — Мы полмира прошли своими кривыми ногами — пройдем и другую половину! Кто вам еще портки стирать будет?

Черный жеребец призывно заржал — и табун, вытянув шеи, словно журавли, потянулся по направлению к горам. Эльфы невольно вздохнули: под драными пологами брошенных кибиток были проведены не худшие из дней! Одна шурпа достойна вечной памяти!

— Путями пророчества! — звучно сказал командир, посадил на плечо Маин и первым спустился с дамбы на залитое водой поле.

Разнорасовые эльфы помялись нерешительно — и тоже полезли в грязь. Прямо, получается, в легенду. А что делать? Назвался светлым эльфом — окунись в… по самые…!

И скоро камыши укрыли маленький отряд. Местные жители удивленно махали им вслед — да сноровисто растаскивали кибитки по хижинам. В нищем хозяйстве пейзан в дело шло все!

Коричневая вода медленно заливала глубокую борозду, оставленную троллями…

Когда два отряда черных всадников ворвались на дамбу с разных сторон, там уже ничего не напоминало об отряде светлых воителей.

— Подлые трусы! — торжествующе взревел могучий черный воин. — Покуда я жив — не пройти светлым эльфам по дорогам Черного Властелина!

В качестве возражения из дальних камышей вылетела белооперенная стрела, и предводитель черных всадников рухнул под копыта взбесившегося жеребца. Доблестный Элендар не зря славился своей меткостью подле самых Предвечных Престолов!

Прошло несколько дней, а они все еще были живы. Болотистая страна при близком, очень близком рассмотрении оказалась проходимой! Местные жители своим кропотливым муравьиным трудом приспосабливали ее для проживания, видимо, уже много веков, как-то передвигались сами, работали на полях — и теперь отряд пользовался предложенными удобствами с благодарностью. Да, с благодарностью! Когда тонешь весь день в зыбких плавучих покровах, любое бревнышко над черной грязью встречаешь восторженным одобрением!

В первый же день опытным путем определилось несколько важных условий. Дело в том, что страну оплетало великое множество канав, каналов, проток. Так вот, если канал вел в попутном направлении, это следовало считать огромной удачей. Аборигены в постоянной борьбе с болотами каналы чистили регулярно, белесую глинистую массу поднимали со дна, укладывали вдоль берегов — и получалась вполне приличная тропа. Пусть неширокая, но зато выше уровня воды! И на нее можно было в некоторых местах даже присесть без риска пропитаться болотной жижей! Да что говорить — на такой тропе можно было делать все! Разводить костерки из камышей и кустарников обочины, отдыхать, готовить похлебку, даже проводить тренировки по фехтованию! И отряд отдыхал, разводил и проводил. Местные жители, снующие непрерывными вереницами туда и сюда, относились к отрядной жизни с пониманием — и занимались на тропе тем же самым и всем остальным.