Александр Рудазов - Сын архидемона

— Но не со всеми?

— Не со всеми. Есть и третий способ. Долю в такульту может даровать кто-то из высших владык. Йог-Сотхотх, Азаг-Тот, Сньяк. Так было с Нъярлатхотепом — когда-то он был всего лишь Тварью на побегушках Йог-Сотхотха, но он был столь предан, умен, надежен и исполнителен, что Йог-Сотхотх даровал ему благословение Когтя — и Нъярлатхотеп стал архидемоном.

— Угу. Я понял. К яцхенам-то вся эта байда как относится?

— Все дело в Сньяке.

— А что с ним?

Пазузу колко рассмеялся.

— Что? — не понял я.

— Да ничего. Просто забавная история. Как известно, Фиолетовый Газ Сньяк никогда никому не отказывает в просьбах. Просите — и дано будет вам. Ты вот слышал, что произошло с дьяволицами, когда они попросили для себя равных прав с мужчинами?

— Слышал краем уха.

— А про маскимов слышал?

— Нет. А с ними что было?

— Это случилось сразу после вторжения Мардука, когда выжженный дотла Лэнг переживал особо тяжелые времена, — охотно ответил Пазузу. — Не хватало рабов, не хватало мяса. Везде царил страшный голод — и сильнее всего от него страдали мелкие демоны. Маскимы тогда были слабее всех и питались только зерном и овощами.

— Демоны-вегетарианцы? — моргнул я.

— На свете бывает и не такое, — хохотнул Пазузу.

— Они пришли к Сньяку и пожаловались, что голодают, что у них нет даже хлеба.

— А Сньяк?

— А Сньяк ответил — если у вас нет хлеба, ешьте говно. И стало по слову его.

Я медленно кивнул, пораженный великодушием Сньяка.

— Подобное произошло и с хигйджайя, когда погиб Ноденс, — продолжил Пазузу.

— Как он погиб? — перебил я.

— Адамантовая секира Мардука. Она многих из нас отправила на Кровавый Пляж — в том числе и Ноденса. А после его гибели народ хигйджайя остался без предводителя. Они явились к Сньяку и попросили сделать одного из них архидемоном взамен покойного Ноденса. И Сньяк отдал освободившееся место в такульту... всему народу хигйджайя. Каждый из них получил маленькую частицу архидемона. Сньяк сказал, что сила Ноденса отныне будет принадлежать всему его племени. Всему, целиком. Представляешь?

— А это что, плохо? — не понял я.

— Дело в том, что хигйджайя очень быстро сообразили, что чем меньше их останется, тем больше им достанется, — объяснил Пазузу. — И долина Анот утонула в их ядовитой крови. Они резали друг друга, пока в живых не осталось только два брата, два родных внука Ноденса — Лаларту и Лалассу. Эти двое стали уже настолько могучими, что каждый из них мог претендовать на титул архидемона — пусть и второсортного.

— И они больше не пытались убить друг друга?

— Пытались, но всего несколько тысяч раз. А так они жили мирно — братья все-таки.

Я снова медленно кивнул, переваривая услышанное.

— Странно, что победили не самки, — немного подумав, сказал я. — Они же гораздо сильнее самцов, нет?

— Просто за дарами Сньяка пришли только самцы — вот он и одарил только самцов, — ответил Пазузу.

— Тогда почему же самок тоже истребили?

— А ты разве не слышал, что самки твоего народа пожирают самцов после соития?

— Об этом слышал. Лалассу рассказывал.

— Это верно для обоих полов. Самцы хигйджайя тоже всегда пытались сожрать самок — но они были мельче и слабее, так что у них это никогда не получалось. А теперь они стали сильнее.

— Почему же тогда Лаларту не сожрал мою мать?

— Ты что, думаешь, что Лаларту спаривался с твоей матерью во плоти? Да ни одна человеческая женщина не выдержала бы такого! Это было искусственное оплодотворение.

— Это как?

— Я не знаю подробностей, меня в этот проект не взяли. Хотя я просился! — с явной обидой воскликнул Пазузу.

Некоторое время я сидел молча и думал. Рассказанное Пазузу открыло мне глаза на многое. Очень многое. Теперь стало понятным, что послужило толчком к пробуждению моего внутреннего демона — гибель Лалассу. Я стал последним из народа хигйджайя — пусть искусственного происхождения, но вполне законным, родным сыном Лаларту и носителем части его души. И демон, став вдвое сильнее, чем прежде, начал вылезать наружу.

— Вдвое? — хохотнул Пазузу, когда я поделился с ним этими мыслями. — Лучше скажи — вчетверо! Впятеро! Вдесятеро! Мощь архидемонов возрастает в геометрической прогрессии!

— То есть. Ноденс был в десять раз сильнее Лаларту?

— Лаларту и Лалассу по сравнению с Ноденсом — безобидные котята! И твоя вторая половина тоже станет такой, если сумеет тебя сожрать! А после этого он легко расправится и со мной! Теперь понимаешь, почему нам надо действовать сообща?

Я понимал. Я очень хорошо понимал.

— Ну, что ты выбираешь? — нетерпеливо выкрикнул Пазузу. — Выпустишь меня или умрешь?

— Пожалуй... умру.

— Что? — взревел Пазузу. — Почему?

— Лучше умереть львом, чем жить шакалом.

— Ты что, идиот?

— Да, наверное, я редкостный идиот, — пожал плечами я. — Но это мой путь яцхена. Мое дао. Я его не выбирал, но раз уж оно мне досталось — буду идти до конца.

— Смрадная плоть Червя, да Лаларту... тот, второй, этому только обрадуется!

— Почему это?

— Да потому, что ему не тело твое нужно! Если ты умрешь, он просто поглотит твою душу!

— Вот дерьмо.

Ну и что мне в таком случае делать?

Я ломал голову очень долго. Мне не хотелось освобождать Пазузу, совсем не хотелось, но я не мог придумать ничего другого. Если яцхен меня съест — неважно, вместе с телом или одну душу, — он станет архидемоном. Причем куда более сильным архидемоном, чем Лаларту или Пазузу. Каких бед может натворить подобная тварь?

Неизвестно, правда, сможет ли этот будущий архидемон прыгнуть в другой мир. От печатей Лэнга он, конечно, зависеть не будет. А вот перемещаться между мирами... с этим пока неясно.

Впрочем, я не горю желанием это узнать. Единственное, что сейчас важно, — убить яцхена. Вот только как?

Выходить с этой тварью на честный бой — верное самоубийство. С себе подобным я сражался всего один раз — когда мистер Креол призвал батьку Лаларту. На Девяти Небесах тот утратил большую часть демонической силы и стал просто очень опасным чудищем — точно таким же, каким раньше был я. Мы с ним дрались на равных, шансы были пятьдесят на пятьдесят... и я победил. Добро ведь всегда побеждает зло. Не уверен, можно ли считать меня добром, но кто-кто, а Лаларту им точно не был.

Однако то был бой двух яцхенов. А вот драка яцхена с человеком всегда заканчивается победой яцхена. Очень быстрой и кровавой победой. Возможно, у какого-нибудь легендарного богатыря и был бы шанс — но я, к сожалению, не Геракл, не Илья Муромец и не Чак Норрис. Я самый обычный человек. У меня нет никакого оружия. Я не владею магией. У меня вообще ничего нет.

Хотя нет, вру. У меня есть бластер. Но я понятия не имею, как заставить его работать. Такое впечатление, что энгахи все мало-мальски ценное замыкают на себе. Энгах погиб — все его имущество либо исчезло, либо разрушилось, либо стало бесполезным. Видимо, это часть их кодекса — чтобы в руки дикарей не попадали иномирные артефакты и технологии.