Ольга Мяхар - Дневник кота мага

Маг ее выставил.

Третья была слишком глупа и все вещала о цветочках и рюшечках, которые украсят «эту жуть». Магу был обе­щан розовый (!) передник для опытов, который тут же был ему торжественно вручен. Посередине на неболь­шом кармашке был вышит череп с косточкой в зубах. Маг подарок принял, а девушку выставил. Ибо фартук — хорошая вещь, все равно не пропадет.

Потом меня выпустили, мы выпили чайку (лично я-то — сливок, но это мелочи) и только потом, во всеору­жии, запустили вторую партию претенденток.

14:58

Вошел «шкаф» и сказал, что его зовут Коленька. Запи­ваю инфаркт валерьянкой, маг бледно улыбается и сочи­няет историю о том, что у него пока нет денег, а потому работать придется задарма. Колечка ушел, сморщив но­сик, но послав магу воздушный поцелуй.

Сидим, отходим, привыкаем. Маг нервно меня гла­дит, с подозрением глядя на дверь.

— Следующий... ая!

Хм... А вот эта ничего.

— Садитесь.

— Благодарю.

Грудь — во! Глаза — во! Носик пимпочкой и голосок тоненький.

— Как... вас зовут? — С подозрением и все еще не веря.

— Мила.

— Кхм. Мила. Это... мило.

Хозяин жжет, прям в ударе сегодня.

— Расскажите о себе.

— Ну, мне шестнадцать. Я все умею делать по хозяй­ству и... люблю котиков. — С любопытством глядя на ме­ня. А я как раз выглядывал из-за руки мага, оценивая бу­дущую претендентку. Фыркнув, демонстративно отвора­чиваюсь.

— Можно?

— Конечно. — Ласково пододвигая меня к ней.

Не понял!

Но цепкие ручки уже схватили за шерсть, прижали к подушкам груди и окружили ароматом мимоз...

Чесали меня, правда, умело и без надрыва. Смущенно смотрю на мага, удивленно мурча.

— Что ж... вы приняты, дорогая, и...

Дверь снесло. На пороге возник огромный мужик с ружьем, навел его на мага и, что-то выкрикнув, выстре­лил.

С ужасом смотрим на рухнувшее на пол тело, прижи­маясь друг к другу. Мила пискнула что-то вроде: «Папа!» Я — другое.

А потом меня посадили на стол и ушли, оставив нае­дине с трупом.

19:21

Маг жив! Я так рад, прямо страшно.

Хозяин сидит на полу, матерится сквозь зубы и заши­вает сквозную рану в плече ржавой иголкой с вдетой в нее замусоленной ниткой. Тихо мяукаю снизу, выражая свой восторг по поводу воскрешения. Маг шьет дальше, чуть не плача от боли.

Четверг

11:08

И снова отбор претенденток! Маг, забинтованный и злой, сидит за столом с висящей на груди огромной крышкой от кастрюли и с шлемом на голове. Я втихаря ем сосиску на подоконнике, краем глаза изучая открыва­ющуюся дверь.

А он у меня храбрый. Оказывается.

Вошла невысокая плоская девчушка с серым хвости­ком на затылке и в огромных очках, постоянно съезжав­ших на кончик носа. Она споткнулась о порог, едва не снесла вешалку и робко подошла к столу, прихрамывая на правую ногу.

— Здрасьте, — кисло сказал маг.

Девчушка кивнула, не поднимая глаз, что-то прошеп­тала и рванула обратно, скрывшись за дверью.

Молча на эту дверь смотрим.

— Следующая! — Флегматично.

Дверь открылась, и к нам, с натугой волоча за собой огромную сумку, вошла все та же девчушка, едва не падая от тяжести. С интересом на нее смотрим. У меня страш­ное подозрение, что следующая претендентка как раз в сумке. Типа... конкуренция — вещь страшная. Зато у нас все еще есть выбор.

— Что в сумке? — Маг. Чтобы хоть что-нибудь ска­зать.

— Продукты. И... инструменты. Вы же... в объявлении написали, что хотите, чтобы готовила, вот я и... подума­ла. Еды-то нет.

Киваю, с куда большим интересом принюхиваясь к мешку.

На стол выставили фрукты, паштет, пирог, салат, борщ в кастрюльке, каравай хлеба и еще какую-то снедь, название которой я не знаю, но выглядело все страшно аппетитно. Особенно после двухнедельной диеты на од­них сосисках и мышах.

11:48

Пока ели, она все прибрала так, что показалось: толь­ко что сидели в свинарнике, а теперь в раю. Теперь у нас на окне занавески вместо пятнистой марли, на полу два коврика, оба голубенькие, а на столе — скатерка. Синяя. Ну и там... посуду убрала, пол подмела, паутину с потол­ка смахнула.

— Что ж. Вы... — Маг смотрит на ее грудь и явно мнется.

Мечтаю, чтоб ребенок остался. Хоть она и вечно пада­ет, спотыкаясь буквально обо все и роняя буквально все. Но зато как готовит! Да и чисто... Небось и стирать умеет. А грудь — дело наживное. Маг, видимо, тоже так решил, уточнив:

— Вы, если что, против пластической магии ничего не имеете?

— Мечтаю! — С жаром и огнем в глазах.

Маг закашлялся и прижался к спинке стула, чего-то сильно испугавшись.

— Ну, что ж. Тогда... добро пожаловать. Вы... А сколь­ко вам лет?

— Тридцать девять!

Молчание затянулось.

— Не врите, — хмуро. — Я маг и все знаю, вам двенад­цать.

— Семнадцать. — Не менее хмуро.

— Пусть так...

— И я беременна.

—???

— И вчера приходила моя сестра.

В комнате повисло мрачное молчание. Кажется, имен­но так можно было описать наше с магом состояние.

— Да?! — Это все, что смог из себя выдавить маг, нео­жиданно писклявым голосом, поправляя крышку от ка­стрюли.

12:39

Она пошутила! Насчет сестры, возраста и беременно­сти. Ей двадцать один, и она сирота.

Маг на работу ее взял, попросив больше не врать. Она тоже его об этом попросила.

А мне сметанки налили! Мрр. И зовут ее Мариса, Риса то есть. И она мне уже нравится...

О, котлетки! Йес!

19:41

Маг пристроил еще одну комнату и обещал сделать водопровод, чтобы всегда была вода. Новая комнатка стала спальней Рисы. Правда, по виду помещение боль­ше напоминало вертикальный гроб, в который полага­лось заходить и так и стоять, пока не рассветет.

По настоянию Рисы комнату слегка расширили, по­ставили кровать, сделали окно с подоконником и... все. Тумбочка не влезла.

Меня тоже попытались туда затащить, дабы спать вместе. Но я, оценив ужас магической архитектуры и представив, как жутко будет ночью лететь с Рисой в этой чудо-комнате вниз, активно сопротивлялся, воя на од­ной ноте. Маг решил, что я боюсь его предать, и меня вскоре оставили в покое.

Так что спать лягу с магом, чему страшно рад. Несмот­ря на его носки.

Да и вообще будить его по утрам становится все весе­лее и веселее.

Пятница

Скукотища.

Суббота

Риса зашла в лабораторию на завершающей стадии эксперимента: маг получал курицу из яйца. Девушка что-то свалила, куда-то упала, и яйцо взорвалось, за­брызгав нас кровью.

Это ужасно! Внутренности яйца, размазанные по сте­нам, будут сниться мне всю жизнь.

Воскресенье

Ночью ставили опыты по превращению белки в зай­ца. Снова вошла Риса. На этот раз она ничего не урони­ла, но ударивший по глазам белки свет заставил несча­стную подопытную обезуметь и выброситься из обкле­енного черной паклей окна. Шокированная девушка... извинилась.