Александр - Три глаза и шесть рук

Я послушно сложил крылья плащом, и Святогневнев начал колдовать с приборами. Я обратил внимание, что он нисколько не побрезговал усесться на залитое кровью сидение. Может быть, просто не заметил, но скорее – не обратил внимания.

Вертолетный винт начал вращаться. Сначала медленно, потом все быстрее, быстрее, быстрее… Через некоторое время машина оторвалась от земли и начала подниматься в ночное небо. Святогневнев держал штурвал решительно, но не очень уверенно. К тому же он тихонько матерился.

- Давно не летал, - виновато посмотрел на меня он. – Куда править-то?

- На запад. И немножко к югу.

- Хозяин – барин. Наде… надеюсь, там есть, куда приземлиться? Полянка какая-нибудь…

- Угу. Хотя… нет, нету. А что – это проблема?

- Яшк, ну ты даешь! – возмутился мертвец. – Это ты у нас летаешь, где хочешь, приземляешься, где хочешь, и бензин тебе не нужен. Вертолет, конечно, не самолет, ему аэродрома не надо, но хоть какой-нибудь пятачок ты мне должен предоставить! В лесу я его сажать не буду – так еб… ну, ты меня понял… что мало не покажется!

- Угу. А по-другому не получится?

- Посмотри, тут лестницы нету? Веревочной… Хотя, не надо, я уже сам вижу, вот она. Кстати, это не твои знакомые там, внизу?

- Угу.

К моей досаде, пятеро туристов так и не сдвинулись ни на миллиметр. Они по-прежнему сидели на том же месте, на котором я их оставил. Еще большую досаду вызвало то, что мертвый Сергей все еще не был захоронен. Да кем они меня считают – Чипом и Дейлом?! Сейчас вот плюну на них сверху, и улечу на хрен!

Пока вертолет снижался, я уточнил, где сейчас Палач. Хм-м, как странно… Почему-то я не могу его нащупать! Может, ушел слишком далеко? Нет, в компьютере было четко сказано – «расстояние значения не имеет». Если, конечно, оно не измеряется в световых годах, но на такое вряд ли способен даже Палач. Тогда что же? Погиб? Нет, я бы и мертвого нашел. Ничего не понимаю, как он умудрился?! Или это его Серый Плащ научил? Но насчет того я до сих пор не уверен, что он не галлюцинация – уж очень с ним все непонятно.

- Привет, туристы! – прохрипел я сверху.

Увидев, что я все-таки вернулся, да не один, а как обещал – с вертолетом, ребята чуть не ошалели от радости. Они одновременно начали вопить и размахивать руками.

Мы спустили им лестницу, и туристы начали по очереди подниматься на борт. Похоже, на вертолете раньше ни один из них не летал – держались они очень неуверенно. Зато их явно обрадовало, что в пилотском кресле сидит обычный человек – по-моему, они ожидали, что мой друг будет таким же чудовищным, как и я. То, что Святогневнев – мертвец, они не заметили, а я не стал их просвещать.

- А как же Сережа? – всхлипнула Катя, когда ее втащили внутрь. Самой последней – она упорно не желала оставлять своего… не знаю, кем он ей приходился, но явно был небезразличен.

- У нас и та… так серьезный перегруз, - хмуро сообщил Святогневнев. – Вертолет маленький, четырехместный, а нас тут семь штук наби... набилось! Яшк, ты сколько весишь?

- Сорок пять кэгэ.

- Ну это еще ничего… Ладно, вытянем, они всегда с запасом делают… Куда вас везти?

- В Красноярск? – предположил Леня, искательно глядя на меня снизу вверх. В кабине было ужасно тесно, и ему приходилось сидеть вплотную ко мне.

- До Красноярска девятьсот километров, - мрачно покачал головой мертвец. – Бензина не хватит…

- А на сколько хватит?

- Километров на пятьсот… шестьсот, может быть…

Туристы молча зашевелили губами, очевидно прикидывая, какие крупные населенные пункты есть на таком расстоянии. Ничего интересного не отыскивалось – мы были в жуткой глуши…

- Кодинск, разве что… - подал голос Ким. – У меня там тетя двоюродная…

- В какую сторону? – осведомился Святогневнев.

- Можно по карте посмотреть…

Кое-как разложили карту. Я нечаянно проткнул ее когтем, и получил сразу шесть злобных ругательств в свой адрес. Вот и спасай их после этого…

Пока они спорили, поочередно тыкая в карту грязными пальцами, и решая, куда именно им стоит отправиться, я неожиданно почувствовал что-то странное. Из недр моего тела пошла какая-то странная теплая волна, которая очень быстро охватила меня целиком, а затем я понял, что растворяюсь в ней… растворяюсь… растворяюсь…

Через мгновение ощущение пропало. Но вокруг меня уже не было вертолета, пятерых людей и одного мертвеца. Вокруг меня вообще ничего не было. Какое-то белое сияние, похожее на ослепительный свежевыпавший снег. Только этот снег был со всех сторон – сверху, сбоку и снизу… А это еще что? Я не увидел своих рук. И ног. И всего остального. Меня просто не было! Я стал невидимым? Или вообще исчез? Как ни странно, меня это совершенно не волновало…

- Это сон, - неожиданно услышал я. Голос был тихим, мягким, и звучал, казалось, отовсюду. Было в нем что-то неуловимо знакомое, но я никак не мог определить, что именно…

- Угу. Сон, - невольно откликнулся я. – Это правдоподобно. А ты кто такой?

- Я твое подсознание, - ответил Голос. – Твоя предыдущая личность.

- Ах вот оно что… И где ты?

- Сейчас – везде. А когда ты проснешься – нигде. Строго говоря, меня нет, ведь я – это ты сам.

- Понимаю. Выходит, я украл у тебя тело…

Голос расхохотался. Вот смех у него был в точности такой же, как и у меня.

- Нет, ты ничего не украл, - ответил он, насмеявшись вдоволь. – Во-первых, моетело сейчас, наверное, уже сгнило. Проект «ЯЦХЕН» – это уже твоетело, к нему я не имею никакого отношения. Я его даже никогда не видел. А во-вторых, ты – это и есть я, просто лишившийся памяти. Если тебе когда-нибудь удастся ее восстановить, мы станем единым целым.

- Так ты знаешь, кем я был?

- Да, знаю. Но сказать не могу. Прости…

- Почему?

- Потому что в первую очередь я – твое подсознание. Я могу выходить наружу только во сне. И я не могу сказать тебе ничего такого, чего бы ты не знал сам. Хотя бы где-нибудь в глубине души… А эта информация запечатана намертво, к ней у тебя доступа нет…

- И тут нет доступа… Послушай, подсознание, а почему у меня такой сон… ну, убогий, что ли? Первый раз в жизни сплю, и вообще ничего не вижу…

- Ты сам ответил на свой вопрос, - добродушно сообщил Голос. – Именно потому, что ты спишь первый раз в жизни. У тебя просто еще слишком мало жизненного опыта, чтобы увидеть что-то более интересное. Как ты думаешь, у младенцев сны более сложные? А ты сейчас младенец, по крайней мере – официально…

- Но уж себя самого-то я мог бы увидеть?

- Нет. Когда ты был мной, ты был человеком. И ты все еще внутренне считаешь себя человеком. Но сейчас ты не человек, а яцхен, и твое сознание уже успело это понять. Поэтому во сне ты не видишь себя вообще – разумом ты понимаешь, что уже не человек, но подсознательно все еще не осознаешь этого.