Елена Картур - Двадцать лет спустя

Шрек шуршал где-то в кустах, исследовал окрестности. Мой притаившийся скелет он, конечно, нашел, спокойно обнюхал и оставил в покое. Тихий спокойный вечер, сидим, бутерброды, захваченные из дома, жуем. И понесло же кого-то из стражников в кусты, стеснительный слишком.

Мои размышления о том, удастся ли нарастить на скелет живую плоть, а не мертвую, искусственную, были прерваны диким воплем и вылетевшим из кустов стражником, со спущенными штанами. Споткнувшись о корягу и растопырив в сторону руки, он гордой птицей полетел в объятия вскочивших на ноги товарищей.

— Низко летит, — меланхолично прокомментировал Мэй.

— К дождю, — совершенно серьезно согласился я.

Стражника тем временем утвердили в вертикальном положении и попытались выяснить причину паники. На что в ответ получили лишь нервное: "Там… там… там…". Да неопределенный тычок трясущимся пальцем в сторону темнеющих кустов.

— Паук в штаны упал? — с самым невинным лицом поинтересовался я. На самом деле, что приключилось со стражником, я прекрасно знал, он всего лишь отлучился справить малую нужду, в самый ответственный момент луна выглянула из-за тучи, и среди чахлых кустов в непосредственной близости от своего драгоценного организма стражник обнаружил оскаленную черепушку. Кажется, бедняга решил, что страшная нежить вознамерилась лишить его самого дорогого, для чего специально устроила засаду в кустах.

В общем, перестав заикаться, несчастный сумел объяснить, что его так перепугало, и стражники решительно направились громить кусты. Скелета там, естественно, уже не было, но Мэй, понаблюдав, как люди рубят мечами и без того не блещущую здоровьем растительность, нахмурился, чуть шевельнув бровью. Этого хватило, чтобы куст внезапно сделался гибким, словно пучок лиан, выхватил у нескольких стражников оружие и принялся плашмя охаживать их по мягким местам.

— Нечего беззащитные растения обижать, — недовольно прокомментировал Мэй.

— Не такие уж и беззащитные, — возразил я.

Впрочем, это побоище быстро кончилось, да и стражники сообразили, что в потрепанных кустах уже никто спрятаться не может. А я решил, что раз уж развлекаться, то по полной программе. Потому, когда они вернулись, у костра сидел скелет, с задумчивым хрустом почесывающий черепушку когтями задней лапы. Черепушка проказливо ухмылялась, демонстрируя красивый частокол зубов.

Кончилось это тем, что толпа стражников в погоне за нежитью полночи носилась по окрестностям, оглашая их изощренным матом, а мы с Мэем резались в припасенные им карты на щелбаны. Ночь прошла весело.

К утру у меня изрядно болел лоб, по-моему, Мэй бессовестно мухлевал. А еще благородный эльф!

Ближе к полудню мы слегка заскучали, наши все еще не вернулись. Видимо, в городе нашлось что-то достаточно интересное, чтобы задержаться. Я начал, от нечего делать, потихоньку обдумывать возможность проведения какого-нибудь эксперимента в полевых условиях, Мэй же просто позвал Шрека и отправился на охоту. Заморенные ночной беготней стражники лишь проводили его недовольными взглядами, кто-то попытался пойти следом, но, естественно, почти сразу потерял его из виду. Попробуй, уследи за эльфом, если он этого не хочет.

Чтобы не маяться от безделья, я начал со всех сторон прокручивать давно одолевавшую меня идею совмещения живой и неживой плоти. Начальные эксперименты проводились еще в моей лаборатории, но, к сожалению, увидеть по-настоящему полные результаты этих экспериментов я не успел. А тут свободное время выдалось, хоть чуть-чуть, если поработать не удастся, так хоть поразмышлять. К тому же, и рабочий материал имеется, хотя бы каркас, на который плоть наращивать. Вон, в кустах опять затаился. Проблема, правда, с самой плотью, нужна живая для работы. А где взять живую? Правильно — с живого организма. Можно поймать какую-нибудь зверушку и разделывать ее по мере надобности, искусственно поддерживая жизнь. Но это муторно и зверушку жалко. А вот…

Под моим задумчивым изучающим взглядом стражники заметно поежились .

…сидит целый десяток прекрасного рабочего материала, если кто в процессе и загнется, можно на других переключиться. Будет хоть какая-то польза от этой бестолковой биомассы. Запас, опять же…

Так, с чего бы лучше начать? С кровеносной системы? Но что она будет питать, и сердце, опять же, куда крепить, прямо на голые ребра? Не-ет, начать, пожалуй, нужно с хрящей и сухожилий, потом постепенно наращивать мышечную массу, а кровеносную систему… и прочие органы, кстати… подключим пока внешнюю кровеносную систему. Вампир я, в конце концов, или нет? Значит, на первом этапе нужны два подопытных, одного вскроем аккуратно, чтобы не прекратилась работа нужных органов, второго досконально и на мелкие запчасти. А, вот еще, кстати, с мозгом-то как быть?

Эх, жаль, операционного стола тут нет и инструментов подходящих. И вообще, негигиенично, кровищи наляпаю. Вскрывать нечем, никаких условий. Как бы так?…

— У тебя взгляд заправского людоеда, — замечание вернувшегося Мэя грубо прервало мои радужные мечты. — Еще чуть-чуть, и люди начнут разбегаться или попробуют тебя прирезать.

— Это плохо, мне нужно не меньше трех подопытных, лучше четыре, конечно, — рассеянно отозвался я. — Надо их поймать.

— Я, конечно, все понимаю, — задумчиво обозрев напряженных и схватившихся за оружие стражников, изрек Мэй. — Но тебе не кажется, что для экспериментов место и время неподходящие?

Я готов был с этим поспорить, и не знаю, чем бы такой спор закончился, но внезапно Шрек и мой несостоявшийся эксперимент одновременно просигналили, что к нам приближается какой-то человек. И если пустоголовый скелет просто отметил факт приближения человека, то Шрек насторожился и вздыбил свои травинки-иголки, явно давая понять, что незнакомец опасен. Пришлось возвращаться к реальности и загонять в дальний угол сознания мечты об интересном эксперименте. Какая досада!

Человек, вышедший к нашей стоянке, на первый взгляд был ничем не примечателен. Невысокий и худой, в темных волосах седина, под глазами густые морщины, словно он привык щуриться или часто улыбаться. Обычный, в общем. Только первое, что он сделал, подойдя поближе, это небрежно кинул в сторону Мэя подчиняющее заклинание, знакомое просто до безобразия, в нем явно прослеживались типичные для некромантии составляющие. Не задумываясь, я шагнул вперед, ловя заклинание на себя.

— Не стоит, — Мэй положил руку мне на плече и улыбнулся. Я не видел его улыбки, но кожей почувствовал. Мне показалось, что ему в данный момент очень хочется кого-нибудь убить. Например, этого человека, который повел себя, как любой некромант, встретивший чужое бесхозное творение — попытался присвоить. И кто бы мне объяснил, как здешние аборигены определяют, что к созданию Мэя приложил руку некромант? Ведь в нем нет совершенно ничего от нежити, нормальный живой организм, пусть и не совсем обычный!