Елена Картур - Заповедник снов

До сих пор я не особо задумывалась, какое преимущество имеет магическая аристократия перед обычной. Ингельд не раз рассказывал, что магов на самом деле довольно много, почти все люди рождаются с толикой способностей, но не всем дается достаточно, чтобы можно было их с толком использовать. Я приняла к сведенью, что маги с более менее приличными способностями могут появиться как в семье аристократа, так и крестьянина, магия это что-то вроде таланта к пению или способность шевелить ушами, на этом и успокоилась. Даже наличие Инги, которая принадлежала к такой вот магической семье, кардинально мое мнение не изменило. Тем более даже ее уникальные в чем-то способности не давали ей каких-то особых привилегий.

Но, впрочем, есть там на самом деле какие-то особые привилегии или нет, сейчас не важно. А важно то, что настоящий магический род в силу своих способностей может особым образом позаботится об интересах потомков, гарантировав, что их земли и имущество не достанутся посторонним, даже спустя много веков. И это касается как особо жадных правителей, так и самозваных наследников, не связанных с родом кровными узами. Что не говори, а на свете существует еще и такая неприятная вещь как супружеская измена. В этом правда имелись и некоторые минусы, если род прервется по-настоящему, то тут уже ничего не сделаешь.

Все это великое колдунство было осуществлено в незапамятные времена за счет того самого места силы, что находится в Страйнборе, и позволяет действующему главе рода составлять собственное завещание если оно не выходит за рамки контролируемых магией условий. А главное условие там кровное родство.

Тем не менее, помимо прочего в завещании могут быть и какие-то особые требования и о них пока можно только догадываться. Потому вопрос ожидаемо вернулся к архиву. И не менее ожидаемо король весьма настойчиво потребовал этот самый архив сдать для изучения. Асмунду и Ингельду эта идея явно не понравилась, как честно говоря, и мне, но реальных поводов возражать у них не имелось. Аргумент про наследство покойного учителя едва ли можно считать решающим, как бы и вовсе не всплыло, что мы этот архив умыкнули самым наглым образом. Все-таки Ингельду пришлось согласиться, слегка поупиравшись. Мне было слегка обидно отдавать то, что добывалось с таким трудом и риском, осталось только надеяться, что Асмунд, пока были в отъезде, не терял времени даром, успел не только просмотреть часть архива, но и пристроить к делу. В конце концов король велел отдать сам архив, те самые янтарные шарики, а не то, что успели из него вынуть.

А потом они взялись за разработку дальнейших планов. С-стратеги! И ведь Ингельд сам согласился, авантюрист. Впрочем, я понимаю, что особого выбора у него нет, либо соглашаться либо ждать когда тебя все-таки убьют. Сейчас у него, по крайней мере, есть возможность торговаться и требовать для себя хотя бы какие-то гарантии безопасности. И Ингельд не удовлетворившись устными обещаниями (вот молодец!), потребовал письменный договор.

Король уступил. У него тоже выбор небольшой. Не то чтобы такой договор нельзя обойти, но в этом мире люди все еще достаточно сильно пекутся о репутации и чести, это имеет большое значение, особенно для правителей. Так что договор он постарается соблюсти. А может я по привычке плохо думаю о людях и их честности и все присутствующие будут выполнять свои обязательства и без дополнительных стимулов?

Весь план заключался в провокации для аронтцев. Необходимо было заставить их поверить, что усилия по дискредитации Ингельда увенчались успехом. И что злополучное завещание можно получить только через него, но сам он о его существовании пока еще не подозревает. Это вполне реально, сами мы не зная, что искать, еще не скоро бы обнаружили его среди множества других документов. Архив по-настоящему велик.

Целью этой авантюры является вынудить аронтцев на активные действия и открыто продемонстрировать своего наследника. А для этого им нужны две вещи, во-первых заполучить подлинное завещание, а во-вторых уверенность, что второй претендент вне конкуренции. Желательно и вовсе покойник.

И вот чтобы подсунуть аронтцам это самое завещания и обезопасить Ингельда насколько возможно была придумана целая комбинация. Которая мне, признаться, совсем не понравилась. Но кто бы меня спрашивал?

А напоследок, когда все вопросы уже были обговорены, король вдруг в приказном тоне заявил, что Ингельду нужно срочно жениться и продолжить род. И тот лишь молча поклонился, соглашаясь.

На подготовку всей операции ушло два дня в авральном режиме, а потом наступил тот самый день "Х" и им оставалось лишь плыть по течению…

Бледная и слегка перепуганная служанка, робко постучав, нерешительно заглянула в дверь, словно готовая в любой момент убежать. Слуги всегда опасались беспокоить своего хозяина, когда он запирался в кабинете.

— Милорд, к вам пришли.

— Проси, — Ингельд в ожидании гостей неторопливо выбил трубку, педантично убрал ее и кисет с табаком в стол. Кэт это время буравила взглядом дверь, словно надеясь увидеть сквозь нее.

Советник успокаивающе положил ладонь ей на загривок.

— Не нервничай, все по плану.

Дракона нервно передернула крыльями, но гипнотизировать дверь перестала. Все действительно было по плану, не раз обговорено, однако хотя они и ожидали этого, суровые мужчины, почти по-хозяйски вошедшие в кабинет и неприятные слова "вы арестованы" все равно заставляли нервничать. Ингельд впрочем, вел себя совершенно невозмутимо, стараясь ни чем не показывать своих эмоций, молча с достоинством, встал из-за стола и последовал за своими конвоирами. Но Кэт вдруг испуганно пискнув, ринулась следом, мертвой хваткой вцепилась в его одежду и явно показала, что отодрать ее не получится даже силой.

— Господа, — советник по-прежнему оставался невозмутим, — боюсь, я не могу оставить своего фамильяра. Могу ли я взять ее с собой?

Те несколько стушевались. Относительно фамильяров никаких приказов не поступало. Но с другой стороны имелись распоряжения о предельно вежливом обращении с арестантом, так что после некоторых колебаний оставить фамильяра ему все-таки ему разрешили.

В карете они ехали в гордом молчании, точно так же Ингельд входил в предназначенную ему, надо признать вполне комфортабельную, камеру. И только когда с громким щелчком закрылась за спиной дверь, невольно вырвался облегченный вздох.

— Ты не переиграл? — нервно спросила Кэт, осматриваясь по сторонам. — Слишком невозмутимо себя ведешь.

— Я не стал бы бессмысленно метаться и кричать что это ошибка, даже будь этот арест неожиданностью. Это бесполезное занятие.

— И что теперь?