Татьяна Андрианова - Эльфы до добра не доводят

— Это заговор, — таким тихим шепотом, что и глухой услышит, сообщил Мекс.

— Точно, — потрясенно выдохнула я, пытаясь удержаться на ногах после очередного столкновения. — А кому это надо?

— Не знаю, — пожал плечами тот. — Но других объяснений нет.

— Какой ты умный… — восхитилась я.

— Эй, пьяницы! — крикнул кто-то из очередного дома. — Проваливайте отсюда, пока не накостыляли!

— Да они кругами ходят! — подхватил другой.

— И как им не стыдно! Будят народ среди ночи своими шатаниями!

— Видишь, — заговорщицки зашептал Мекс. — Это наверняка демоны… Они поселились в домах и двигают их нам навстречу.

— Обалдеть. — От потрясения я чуть не сползла на землю, но героическим усилием воли осталась стоять на ногах. — Надо же с ними как-то бороться…

Мекс почесал затылок.

— Надо, — кивнул он. — Только как?

Я повторила его жест. Правда, в руке я сжимала повод узды, и движение вышло не ахти каким элегантным.

— У меня есть крест и я знаю «Отче наш»…

Мекс тряхнул головой.

— Понятия не имею, что такое отче наш, надеюсь, очень сильное заклятие от демонов, но, кажется, они боятся железа. У меня есть меч.

Мы сплотили ряды и крепко прижались плечом к плечу. Не позволим демонам запугать таких смелых людей. Ишь, распоясались тут… Дома действительно притихли: перестали нагло кидаться наперерез и уже не норовили ударить своей стенкой прямо в лоб, даже дружелюбно подмигивали освещенными окнами. Но мы наотрез отказывались верить в это мнимое раскаяние. Я извлекла на свет божий цепочку с крестиком, и во все горло по памяти распевала «Отче наш». Мекс же размахивал мечом, словно отгонял шуструю увертливую осу.

Кошки пугались и исчезали в подворотнях бесшумно как призраки. Прохожие, завидев нас, спешили убраться с нашей дороги, испуганно жались к присмиревшим домам и то ли крестились, то ли делали какие-то охранные знаки — непонятно. Короче, когда мы достигли цели своего путешествия (трактира), облегченно вздохнули не только мы, но и окружающие. И тут перед утомленными долгой борьбой с коварными зданиями путниками нарисовалась проблема. Куда девать лошадь? Это ведь не кошка и не собака, в трактир с ней не пустят.

— Давай отведем ее в конюшню, — предложил Мекс.

— Гениально, — восхитилась я простоте решения насущной проблемы. — Только я не знаю, где она находится.

Мекс этого тоже не знал. Но выразил готовность отправиться на поиски. И мы пошли ее искать. Проводником был Мекс. Он легко взял на себя эту неблагодарную роль и с гордостью вышагивал впереди процессии, правда, зигзагами. Впрочем, меня саму заносило, и не только на поворотах. Мы вспугнули парочку котов, а собаки во дворах прилегающих домов охрипли от лая. Еще мы чуть не затоптали раскинувшегося в пыли пьяницу. Что характерно, он не подумал просыпаться даже после того, как Мекс сначала наступил ему на руку, потом споткнулся о ногу и долго объяснял бедолаге, как тот неправ и где именно он видел его и всю его родню, которую угораздило воспроизвести на свет подобное недоразумение.

Конюшню обнаружили с третьего захода. Сооружение оказалось довольно внушительным, и не увидеть его мог только слепой. Странно, что мы его до этого не заметили. Мекс ввалился внутрь, как пьяный гусар в бордель, причем умудрился в полной темноте нащупать в копне сена парнишку-конюха, извлечь его наружу и всучить перепуганному и встрепанному со сна пареньку повод нашей копытной подруги. Почуяв тепло и запах сена в конюшне, лошадка вздохнула с облегчением. Мы со скрупулезностью хирурга, проверяющего операционную перед самой сложной операцией в своей жизни, убедились, что лошадь расседлали и задали ей корм. Причем Мекс разве что не ситом просеял весь овес, долго и пространно рассуждая о том, с какой тональностью должны звенеть зерна, когда их насыпают в кормушку. Затем он проинструктировал вконец обалдевшего парнишку насчет чистки коняшки и долго, со смачными подробностями объяснял, что именно с ним сделает, если лошадь останется недовольна. Интересно, как Мекс узнает, понравилось ли скотинке обхождение? Но парнишка подобными вопросами не задавался и клятвенно заверил нас в нежной и трепетной любви ко всем лошадям вообще и к нашей в частности. Поэтому в трактир мы вошли с чувством выполненного долга и громким урчанием в пустых животах.

Внутри было многолюдно. Буквально яблоку негде упасть. Я споткнулась о порог и непременно грохнулась бы на пол, если бы Мекс не поддержал меня за талию. Правда, самому ему пришлось ухватиться за косяк, но мы оба остались в вертикальном положении, что само по себе было достижением, и немалым. Мы протиснулись к стойке, активно работая локтями. «Ну чем не аэробная нагрузка в фитнес-клубе», — умилилась я. Народ поначалу пытался возмущаться, но, узрев размер меча моего спутника и предупреждение в его глазах, просто пропускал нас без лишних вопросов.

Мекс с размаху грохнул кулаком о стойку:

— Хозяин!!! Два жаркого, и побыстрей!!!

Вот зараза. Совсем оглушил. Пришлось поддержать.

— Точно. Побыстрей! — воскликнула я, грохнула ладонью по столешнице и взвыла от боли.

Барная стойка оказалась очень крепкой.

Проснулась я от того, что кто-то настойчиво ломился в дверь. На мой невинный вопрос о том, кому это там жить надоело, сдавленно пискнули: «Просили разбудить пораньше».

Затем послышался дробный стук убегающих ног, и воцарилась благословенная тишина. Я приоткрыла один глаз и обнаружила себя лежащей на постели под совершенно незнакомым мне потолком. Пришлось открыть второй глаз. Теперь в поле зрения попадали еще и деревянные стены, но комната все равно была неизвестной. Несколько минут я тупо таращилась в окружающий мир, пытаясь хотя бы приблизительно припомнить, куда это меня занесло и как это могло случиться. К тому же самочувствие всего организма оставляло желать лучшего: во рту пересохло и стоял омерзительный привкус, словно там умудрилась побывать толпа кошек и не просто осмотрела местные достопримечательности, но и пометила все углы. В голове гулко звучал набат, видно, созывая на борьбу с пожаром внутри.

Состояние ужасное, но знакомое. Из чего я смогла сделать вывод, что вчера изволила пить и, судя по настигшему с утра похмелью, пила о-о-очень много. Интересно, что сподвигло меня на этот милый запой? Тут как-то ненавязчиво выяснилось, что на кровати я лежу не в гордом одиночестве. Некто заворочался во сне, и тяжелая рука опустилась поперек моего живота и обхватила меня за талию. Я осторожно, словно это самый хрупкий сосуд из драгоценного материала, повернула голову набок и с удивлением обнаружила совершенно незнакомого мужчину, беззастенчиво дрыхнувшего на соседней подушке. Длинные черные волосы свешивались на бледные скулы, глаза в обрамлении густых ресниц закрыты, чувственные, словно припухшие от поцелуев губы плотно сжаты.