Татьяна Андрианова - Эльфы до добра не доводят

При этих словах служанка вздрогнула, а принцесса подпрыгнула как ужаленная.

— Ты не сделаешь этого!

— Чего этого? — заинтересовалась я. — Не выпровожу вас оптом из комнаты? Очень даже запросто.

— Но ты не можешь бросить нас в такой ответственный момент. Ты же обещала.

— Неужели? Речь шла о нормальном законопослушном принце, которого надо было просто тихонько тюкнуть по голове, закатать в ковер и вынести из замка родителя. А тут уголовник какой-то.

— Тюкнуть? — нервно икнула служанка, а Норандириэль разразилась слезами в три ручья.

Ну просто царевна Несмеяна. Я терпела минут пять. А потом сдалась. Ну не могу я спокойно наблюдать, как народ плачет.

— Ладно-ладно, — махнула рукой я. — Считай, уговорила. Взорвем мы твою тюрьму, подкопаем и что угодно, только успокойся. — Слезы на прекрасном личике высохли как по мановению волшебной палочки. И я тут же пожалела, что так запросто купилась. — Только Лиссу все равно надо позвать. Как говорится, три головы хорошо, а четыре лучше…

«И нечего ей нагло дрыхнуть, коли я уже на ногах», — но этого, понятное дело, вслух я не сказала.

Охотницу будили все вместе. Оказывается, проще детям в утренник дозваться Снегурочку, чем разбудить нашу Лиссу. В дверь дубасили руками, ногами и сильно жалели, что не прихватили подручных инструментов типа хорошо заточенного топора. Гостья предложила сбегать за ним в скобяную лавку. На что Норандириэль резонно заметила, что лавки ночью наверняка закрыты, а у нас в комнате есть дивный стул. Пусть дверь им не разрубить, зато шуму можно наделать много. Но тут дверь распахнулась и на пороге возникла взъерошенная и заспанная хозяйка комнаты. В одой руке у нее был фаербол, в другой кочерга, которой она явно рассчитывала хорошенько угостить нежданных визитеров.

— Вы что, совсем ополоумели? — грозно поинтересовалась она, не спеша убирать ни кочергу, ни фаербол, и я сильно пожалела, что не захватила в качестве аргумента меч. Огреет ведь кочергой, зараза, и будет права. Я тоже сильно огорчаюсь, когда меня будят все кому не лень. — Что вам не спится? Ночь на дворе!

Я задумчиво почесала нос и выдвинула вперед принцессу: она обаятельная, да и чтобы ударить ее, глядя в голубые глазки… для этого надо быть законченным садистом. Норандириэль моего маневра не оценила и сделала робкую попытку просочиться за наши спины. Но мы стояли насмерть, как скала — с места не сдвинешь и обходить притомишься. Принцесса обреченно вздохнула, словно ее, беззащитную, отдавали разъяренному дракону на съедение, и сбивчиво поведала о цели нашего визита.

Лисса выслушала монолог на удивление спокойно, затем сделала попытку почесать затылок рукой, но ощутимо приложила себя же кочергой, ойкнула, уронила ее себе на ногу и запрыгала на одной ножке, ругаясь на чем свет стоит. Затем зыркнула в нашу сторону недобрым взглядом и прошипела сквозь зубы:

— Проходите.

Мы шагнули в темноту, как в пещеру с ловушками. Кто ее знает? Могла ведь и обидеться.

Комната охотницы ничем не отличалась от той, которую я делила с Норандириэль: только кровать одна и размер меньше. Гостья села на единственный стул, мы рассредоточились по кровати. Лисса заставила нас еще раз повторить все, что мы уже ей рассказали, и задумалась. Мы честно старались не мешать мыслительному процессу. Я даже так увлеклась, что погрузилась в дрему.

— Мы можем сколько угодно судить и рядить, но ничего путного не придумаем. Нам просто необходимо знать, во-первых, как выглядит сама тюрьма, во-вторых, где именно содержат принца, в-третьих, внутренний распорядок.

— Какой-какой распорядок? — нахмурилась служанка.

— Внутренний. Короче говоря, нужно знать, сколько стражи, когда делают обход, когда кормят узников, выводят ли их на прогулку, и если да, то во сколько и куда. Чем больше у нас будет информации, тем лучше. Одного факта, что принц в тюрьме — недостаточно. Нам нужен четкий, реальный план побега.

— Браво, — с трудом разлепила слипающиеся глаза я. — Пойдемте спать. Утро вечера мудренее.

Как ни странно, со мной согласились все. Уже хорошо.

Утро встретило меня вкусным, но очень калорийным завтраком, который служанка принесла прямо в комнату. Я сладко потянулась и попыталась в уме прикинуть, какую энергетическую ценность представляет собой пирожок, так дразнивший мое обоняние своим соблазнительным запахом. Интересно, а от верховой езды худеют? Или это привилегия лошади? А однопроцентный кефир тут бывает? Согласна на йогурт или обезжиренное молоко. Но не факт, что такие продукты здесь производят.

Я стащила себя с кровати и обнаружила успевшую умыться Норандириэль, весело уплетающую пирожки. Надо же, такой хрупкий на вид организм, наводящий на мысль о вечной диете из листиков салата и веточек петрушки, а лопает столько… любая буренка обзавидуется. Несправедливость жизни потрясала. Я, например, съев грамм двести конфет, умудряюсь поправиться килограмм на пять разом. Сам процесс так и остался для меня загадкой, но факты налицо или, в данном случае, на талии. Поэтому приходится либо не поедать сладости, либо — добро пожаловать в спортзал. А тут… Я еще раз смерила стройную фигурку эльфы задумчивым взглядом (та чуть не поперхнулась), провела пятерней по рыжей шевелюре (типа причесалась) и решительно поднялась с кровати. В конце концов, даже самая нежная и трепетная забота о фигуре не предполагает голодной смерти.

Пирожки оказались вкусные, с малиновым вареньем. Они заставляли блаженно жмуриться и медленно таяли на языке, скользили вниз по пищеводу и погружали желудок в состояние, близкое к экстазу. Молоко было густым и больше напоминало сливки, чем то, что обычно продают в магазинах в пакетах и пластиковых бутылках.

Дверь распахнулась и с грохотом врезалась в противоположную стену. В комнату, словно тайфун, влетела немного растрепанная Лисса. Я поперхнулась от неожиданности. Рядом заходилась в кашле подавившаяся куском пирожка Норандириэль. Охотница ничуть не смутилась и с удовольствием постучала раскрытой ладонью по спине принцессы. То, что при этом хрупкая эльфийская девушка чуть не впечаталась породистым личиком в тарелку, ничуть не смутило возбужденную чем-то охотницу.

— Можешь не благодарить, — милостиво разрешила она.

Норандириэль в ответ моргала полными слез глазами и пыталась отдышаться. Лисса бесцеремонно плюхнулась на пустой стул и зацепила один из пирожков двумя пальцами.

— Трапезничаете? — поинтересовалась она, откусывая изрядный кусок. — А я, между прочим, всю ночь не спала.

— Совесть мучила? — подпустила шпильку я.

Лисса беззаботно отмахнулась от меня пирожком, как от надоедливо жужжащего насекомого.