Елена Власова - Межмировая таможня

version="1.0" encoding="utf-8"?> sf_fantasy sf_humor Елена Власова Алексей Свиридов Межмировая таможня

Алексей Свиридов.

Легенда среди отечественных «ролевиков». Прирожденный автор фэнтези — озорных, остроумных, увлекательных вещей. Писатель, который мог бы стать — и СТАЛ БЫ — новой «звездой» в плеяде лучших российских фантастов. Но… Свиридова больше нет. Остались только его произведения — произведения, от которых попросту не сможет оторваться ни один настоящий любитель жанра «фэнтези»!

Это — МЕЖМИРОВАЯ ТАМОЖНЯ. Таможня, на которой в поте лица трудятся эльфы, люди, тролли и бог весть какие еще существа. Словом, сотрудники Бригады «У» — профессионалы, чья нелегкая задача — НЕ ПРОПУСКАТЬ из мира в мир контрабандную магию. Стоит хоть раз ошибиться — и последствия будут НЕПРЕДСКАЗУЕМЫ!..

1.1 — замена обложки, перекодировка, правка структуры, скрипты, издательские данные — krgz

Моя мама всегда говорила, что во времена короля Аеннара Второго все было лучше и правильнее. Она утверждает, что такое убеждение сложилось у нее под влиянием рассказов бабушки, детство и часть юности которой действительно прошли в те благословенные времена. Однако я подозреваю, что, став бабушкой сама, она с тем же восторгом будет рассказывать о прекрасных годах Преобразования и ругать то, что будет твориться вокруг. Впрочем, вот уж что-что, а превращать маму в бабушку я торопиться не собираюсь. Да хоть бы и торопился…

— Айше! Ты ничего не забыл?

А вот и она.

— Нет, мама, вроде бы нет. — Я внимательно оглядел вещи: шикарная дорожная сумка в красно-синюю клеточку. Сумка поменьше с бутербродами и котлетами в вощеной бумаге. Плащ. Плоская папка с документами, которую нужно положить в сумку на самый верх — там ведь еще и билеты лежат. Или нет, пусть так: папку кладем вниз, а билеты — в карман. Туда же горсть монеток по грошу и по пять грошей, а в нагрудный кошелек крупные деньги. Четыре слитка — все, что сумели собрать. Крупными деньгами это можно назвать, конечно, лишь условно, но держать в руках сразу шестнадцать аккуратных радужных бумажек приятно. Интересно — все давно уже меряют жизнь на слитки, а купюры крупнее четвертного до сих пор не появилось. — Да, мам, точно, теперь все. Ну, все, пора идти, а то я опоздаю на омнибус.

— Да, да… Только не нравится мне, что ты выбрал именно его. Я еще не слишком стара, чтобы в штыки принимать все новое, но эти омнибусы мне очень не нравятся. Старые дилижансы были гораздо лучше. Может, все-таки продашь билеты и полетишь с дядей Гарвидом?

— Нет, мам. Ну сколько раз уже об этом говорить! Омнибус идет гораздо быстрее, а стоит не так уж и дорого. А что про крушения рассказывают, так ведь и по воздуху добираться не так уж безопасно. Вон, в прошлом году…

Мама сразу замолкла, а я проклял себя за длинный язык: не надо бы вспоминать о всяких ужасах. Она и так беспокоится, а теперь еще сильнее волноваться будет.

Дав себе зарок, что по приезду сразу же отошлю открытку, я постарался перевести разговор:

— Пока меня не было, Л'Виста не заходила?

— Нет, сынок, не заходила.

Понятно. Значит, точно, до «бабушки» маме еще дальше, чем я думал. Единственная девушка, которая хоть как-то снисходила до прилежного студента-по-почте, слишком хорошо помнящего о своих обязанностях. Снисходила… Пока я пару раз не отказался пойти на танцульку, потому что не готов курсовой реферат. И вот результат: знает ведь, что уезжаю, а попрощаться даже не зашла. Я вздохнул. С одной стороны, это очень здорово — получить бакалавра права за год вместо трех положенных. С другой — на это время пришлось выключить себя из развеселой жизни сверстников. А с третьей — эта развеселая жизнь у меня и так-то не сильно удачно складывалась, так что заменить ее на усердную учебу было не самой плохой мыслью. С четвертой же стороны… Мои размышления прервал голос мамы:

— Ну вот. То беспокоишься, что опоздаешь, то стоишь как заснувший и губами шевелишь. Пойдем уж, горе мое.

«Горе мое» — это уже неплохо. Значит, не так уж мама и волнуется на самом деле. Я перекинул плащ через плечо, подхватил дорожную сумку и после недолгих препирательств позволил маме нести продуктовый запас. Скрипнула и хлопнула дверь комнаты, потом скрипнула и хлопнула дверь дома, а напоследок хлопнула калитка в заборе — скрипнуть она, для разнообразия, поленилась. По идее, все эти звуки должны были вызвать в сердце горькое замирание, светлую печаль и прочие высокие эмоции: ведь выхожу не до пекарни сбегать, можно сказать, отправляюсь вступать в большую жизнь. Неизвестно, когда еще вернусь к родному очагу, и все такое. Однако особых эмоций я почему-то так и не ощутил, а, осознав это, немедленно возгордился своим собственным самообладанием. Таким же спокойным меня оставили и улицы городка. Даже наоборот, вместо тоски и печали о покидаемой малой родине появилось какое-то облегчение, что наконец-то я от всего здесь уезжаю. От всего и от всех. Если верить книгам, через десятки лет я с грустью и слезой в глазу буду вспоминать эти двухэтажные дома, эту разбитую булыжную мостовую, эти кучки пустых банок из-под электричества перед каждой калиткой… Возможно, это и так, но пока что у меня одно желание: поскорее дойти до площади и уехать.

Мама из принципа не пользуется косметикой ни для лица, ни для фигуры, и поэтому вместе мы выглядим, наверное, забавно. Весьма и весьма увесистая, но при этом невысокая родительница, и тощий, но длинный, весь какой-то недокормленный сынок, пытающийся гордо вышагивать впереди. Хотя почему пытающийся? В плоской папке лежит официальный бланк Департамента Ценных Кадров, присланный с белой птицей лично для меня, бакалавра права Айше Стасского! (Характеристики: стаж работы по специальности — ноль, ранг допуска к управлению — ноль, средний доход за последние два года — тоже, само собой, ноль.) И вот этого ноля без палочки, отучившегося за государственный счет, теперь приглашают отработать это обучение не в Дыре типа моего родного городишки, а в самом Вельдане! И не где-нибудь, а при Таможне Перемещений — неплохое начало для карьеры, да? «Великолепное! Просто замечательное!» — так уговаривал я себя все три дня, ушедшие на сборы и подготовку к отъезду. Уговаривать приходилось часто, потому что общее мнение знакомых ребят сводилось к тому, что мне в темпе дадут веник и отправят полы подметать по вечерам. Более реальное, хотя и не ставшее от этого менее скептическим предсказание выдал дядя Гарвид: