Тимур Хорев - История Азерота

— Врут бессовестно, — отвечал Баров. — Только за прошлый год сколько мужиков горячка покосила!

— И много ли умерло?

— Да снесли многих. Душ до пятидесяти будет.

— Неужели до пятидесяти? — радостно воскликнул волшебник.

— Да уж врать не буду, — насупился Алексей Баров.

Кел-Тузед быстро взял немолодого помещика в оборот и ликвидировал дефицит трупов для экспериментов. Но проблема с кадрами оставалась — не все волшебники могли схватывать основы некромантии на лету. Заместители пробовали открывать курсы, но арендованные помещения не слишком подходили для практических занятий некромантией.

Алексей Баров решил эту проблему. Он, как выяснилось, был совсем не прочь вступить в культ лично, а также загнать туда супружницу и троих детей, проводящих время в прогулках по вишневому саду, беседах с мебелью, чтении по ролям декадентских пьес и в мечтах о переезде в столицу Лордаэрона. Главу семьи очень привлекали перспективы вечной жизни, заманчиво обрисованные Кел-Тузедом. «Барин тронулся, с глузду двинулся», — перешептывалась челядь, когда за обедом Алексей потягивался и зычно говорил домочадцам: «Я буду жить вечно! Вы тоже, но это почему-то не радует».

Вскоре выяснилось, что затеял помещик, — он подарил Культу родовое поместье Горб-на-Круче на острове среди озера Дарроумер. Это было примечательное место — когда-то давно эльфы-друиды выращивали здесь магические камни, впоследствии увезенные Гуль-Даном неведомо куда, а в глубинах холма еще сохранились катакомбы крепости эпох королей Арати.

Именно в подземных переходах и залах Кел-Тузед решил разместить собственное учебное заведение, где молодежь приобщалась бы к тайнам некромантии под присмотром строгих учителей. Волшебник зарылся в литературу в поисках подходящего названия для новой школы. На бумажку он выписал множество вариантов: «Научный Институт Темного Чародейства и Волшебства», «Хряквартс», «Бесшумный Университет»... Но остановился он на демонической «школе десяти» из легенд местных жителей — и называлась она так: Сколоманс.

Вскоре первые студенты вошли через подвалы в глубины холма, чтобы приступить к обучению. Директором школы был назначен магистр темных наук, перспективный маг Гандлинг Черный. Библиотекарем назначили зомби. Другой монстр, по кличке Равениан, отвечал за уборку, телесные наказания и поедание нерадивых учеников. На разнообразные должности устроили и семейство Баровых. В отношении Алексея волшебник сдержал обещание — впоследствии помещик был превращен в рыцаря смерти и поселился в фамильном склепе.

Пригодилась помощь заезжего студента-медика Теодена Крастинова — он гостевал у Баровых, ходил в балахоне с кистями и на досуге ловил по болотам лягушек для вскрытия. «Почто тебе лягушки, барин?» — спрашивали его. «А у вас есть варианты получше?» — хмурился Теоден. Перспективный медик попался на глаза преподавателям Сколоманса и вскоре поселился в собственной прозекторской, где успешно перевел на учебные пособия всех слуг из замка.

Дело у Культа Проклятых пошло на лад — все семейство Баровых вскоре перешло в разряд нежити, кроме разве что одного из сыновей, который вовремя свалил из отчего дома, как только из подвалов начали доноситься нехорошие звуки.

Тем временем сведения о тайных операциях Кел-Тузеда по всему Лордаэрону заинтересовали некое учреждение в столице. Обрывки информации и сведения от внедренных агентов стекались в неприметное здание на одной из площадей города, где днем и ночью агенты ломали головы над «Делом о Культе Проклятых». Было ясно, что ничего хорошего от новой организации ждать не приходится, но харизматичный волшебник был слишком популярной фигурой, и трогать его пока не решались. Однако орден Света понемногу готовился к карательным акциям, которые собирался возглавить лично Утер Светоносец, уже бывавший в районе Каэр-Дарроу во времена Второй войны.

Но Культ нанес удар первым.

Пока закованный в лед повелитель мертвецов Король-Лич втайне планировал и приводил в жизнь свои злодейские замыслы, на юге Лордаэрона разворачивались другие страницы новейшей истории Азерота. Орк по имени Тралл, долгие годы служивший личным гладиатором у жестокого генерала Блэкмура, не вынес побоев и унижения и ударился в бега.

Помочь молодому орку должна была его сводная сестра Тарета Фокстон. Но все случилось иначе: вместо нее на помощь Траллу пришли странные гости из будущего, в сопровождении дракона Эрозиона, хранителя Времени. Выручив орка и девушку из беды, таинственные спасители ушли, не оставив по себе даже воспоминаний.

Прощание было омрачено приступами амнезии. Тралл сидел, схватившись за голову, и бормотал: «Так не бывает. Ладно, меня еще могли в процессе стукнуть по голове. Но тебя-то никто не бил».

— Вообще-то, Блэкмур колотит меня ежедневно, — рассеянно ответила Тарета, перекладывая вещи в мешке.

— Но ведь не по голове? — спросил Тралл так же рассеянно.

— Нет, — ответила Тарета и покраснела.

Но орк в сумерках этого не заметил.

— Все это непонятно, — сказал он, притрагиваясь лапой к зеленой макушке. — Тут помню. А тут — ничего.

— Давай рассуждать логически, — сказала Тарета. — Каков был план? Поджечь пристройки, устроить тарарам, чтобы ты сбежал. Ты на свободе, крепость еще горит. Значит, все получилось и мы с тобой вместе тут, на развалинах часовни...

Тралл так и подпрыгнул.

— А что, часовню тоже я... развалил?

— Нет, это случилось до тебя. В прошлую войну. Тралл, я и сама ничего не понимаю, но в крепости куча несортированных раненых, и мне пора уже возвращаться на случай, если сегодня Блэкмур спросит: «Тарета, дорогая, а ты где была, когда сортировали раненых?»

— Побежали со мной, — предложил Тралл, подтягивая лямки.

— А родителей моих ты на себе потащишь? — спросила Тарета. — Я не могу их оставить тут. Да и Блэкмура тоже. Несчастный он. Сначала его засунули в эту глухомань, а теперь еще и любимый гладиатор убежал. Сопьется он без меня, пропадет...

Тарета высморкалась в платочек.

— Смотри, что я тебе положила. Вот пирожки, вот масло. Мама приготовила их для бабушки, но старушка перетопчется. Это нож — не потеряй его, он очень ценный, вот, смотри, дарственная надпись: «А. Блэкмуру от сослуживцев». Вот старые пеленки, в которых тебя нашли. Они застиранные, но волчья морда еще не стерлась. А в этой стопке вся наша переписка.

— Зачем? — не выдержал орк.

— Как зачем? На растопку. Мало ли зачем может пригодиться хорошая бумага. Это ожерелье для связи. Если вернешься во главе орочьей армии и захочешь поболтать, сунь его вот в это дупло дуба, скажи волшебные слова: «Спокойно, Тарета, я — Дубровский» — и я навещу тебя вечерком. А вот карта. Смотри внимательно: здесь, здесь и здесь лагеря, где держат твоих собратьев. Тут на востоке видели партизанящих орков. Тебе нужно их найти, но ни в коем случае не приближайся к лагерям, чтобы тебя не схватили патрули. Эй, ты меня слушаешь?