Ольга Громыко - Пророчества и иже с ними

— Ты что, сказок обчитался?

— Нет, подслушал папин разговор с Ксандром. Во время переворота Терилле не удалось убить всех королевских магов, однако она перекрыла им выходы с острова — надеется рано или поздно переловить. Но не могут же честные люди сидеть сложа руки! Наверняка потихоньку гадят властям.

— Милая!

Мы вздрогнули и заполошно переглянулись.

— Золотце! — Лайен поскребся в дверь, будто голодная крыса. — Можно мне войти?

— Нет! — хрипло каркнула я. — Я… неодета!

— Вот и отличненько! — запыхтел муж, налегая на дверь. Массивный запор скрипуче зашевелился в петлях.

— Прости, дорогой, не сейчас! — шкодливо пискнул Дар и тут же зажал рот ладонями, чтобы не заржать.

Стук прекратился. Мне живо представилось озадаченное лицо муженька, приложившего ухо к двери.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — подозрительно уточнил он.

— Лучше не бывает, — подтвердил расшалившийся братец. — Уходи, противный!

Я бессильно показала Дару кулак — звонкая затрещина насторожила бы Лайена еще больше.

— Ну хоть к ужину выйдешь? — смирился муж.

— Нет!

Брат скорчил возмущенную гримасу и двумя пальцами пробежался по воздуху: «Мол, иди!»

— Ни за что! — отчаянно прошипела я.

— Почему?

— Рыбонька, кончай дуться! — взмолился красавчик, дергая за ручку. — Набрось халатик и телепортируйся прямо в трапезную, а я закрою дверь изнутри, чтобы нас никто не беспокоил.

— Не хочу! Оставь меня в покое! — рявкнула я, пытаясь тихо запинать Дара ногами. Брат с жаром отбивался. Не знаю, что там подумал Лайен, но звуки выходили весьма интригующие.

Ослушаться прямого приказа муженек не посмел, надрывно обозвал меня «бессердечной женщиной» и убрался восвояси.

— Ну и дура, — с чувством сказал брат, поджимая колени к груди. — Могла бы за ужином осторожненько выспросить у него, что тут да как.

— Сам дурак! Можно подумать, он меня разговаривать звал!

— Нашла кого бояться! Пригрози, что превратишь его в кролика, он и отстанет.

— Думаешь?

— Еще бы! Ты же самый сильный маг на Шаккаре, а он, похоже, вообще колдовать не умеет.

— Я-а-а?! У меня и световой-то пульсар через два раза на третий получается!

— Но Лайен же этого не знает! Давай-давай. — Брат бесстыже воспользовался новообретенными объемами, буквально выпихнув меня за дверь. — Ты в трапезную, а я спущусь на кухню, потолкаюсь среди слуг.

Вначале я действительно искала трапезную. Потом — хотя бы лестницу. Сейчас меня устроила бы даже картинная галерея, но она, кажется, осталась в другом крыле. За окнами давно стемнело, а в свете факелов все коридоры и залы были на одно лицо. Я прислонилась к стене, переводя дыхание и раздумывая, не покричать ли слугам, как вдруг услышала мужской голос, доносящийся из-за двери. Истерические нотки сильно его искажали, но это определенно был Лайен.

Бытовые заклинания давались мне немного лучше боевых. Послюнив палец, я прижала его к доске, несколько раз с усилием покрутила в одну сторону, затем в другую, и тут же прильнула к мокрому пятнышку глазом.

Посреди тесной, заставленной алхимической утварью комнатушки стоял Лайен, мало похожий на давешнего щеголя: рубашка расстегнута, спутанные волосы рассыпались по груди и плечам, глаза и лоб блестят, как у горячечного. На стене позади «мужа» корчилась намалеванная свечами тень, длиннорукая и горбатая.

— Что ты мне подсунул, гад?! — шипел-стонал он сквозь поскрипывающие зубы. — Я высыпал в бутылку весь твой порошок, а потом битый час, как идиот, изображал пламенную страсть, чтобы старуха ничего не заподозрила! Когда утром она не вышла из комнаты и не отозвалась на стук, я готов был плясать от радости, но решил выждать до вечера, чтобы приказ ломать дверь никого не удивил. И что я вижу?! Эта жаба как ни в чем не бывало заходит в трапезную, так странно на меня глядя, что я еле обед в желудке удержал!

— Госссподин… — шепелявил приподнятый за шиворот и время от времени энергично встряхиваемый старикашка весьма жалкого вида. — Уверяю вас, я ничего не перепутал… снадобье было самым что ни есть действенным, обе крысы околели еще до полуночи…

— А третья почему-то оклемалась! Что же мне теперь делать?! — Лайен выронил алхимика и, заламывая руки, стал метаться по комнате, натыкаясь на уставленные склянками полки. Старик благоразумно отполз в угол и сжался безмолвным комком рванья. — Как притворяться любящим супругом, зная, что с ее чувством юмора я могу в любой момент получить на десерт подобный порошочек?!

Пятнышко высохло и картинка исчезла.

— Она все поняла, скотина ты эдакая! — Раздался звон: Лайен то ли сшиб что-то большое и хрупкое, то ли в сердцах метнул его в алхимика. — Ты бы слышал, как она со мной разговаривала! Как с чужим, даже в комнату не пустила! О-о, теперь мне точно конец…

— А советники? — робко подал голос старик.

— Что — советники? Они только науськивать горазды! Если бы Терилла сдохла, я стал бы их господином — пусть формальным, однако власти хватило бы нам всем. Но защищать меня от ее мести они не станут, просто подождут следующего дурачка и обратятся к нему с тем же «выгодным предложением».

Мне, честно признаться, было не намного веселее. Выходит, Терилла вконец опостылела не только нашим министрам, но и своим? Какое счастье, что я никому не призналась в «подлоге»! Удавили бы на месте, узнав, что «королева» даже мыши убить не способна. А Терилла она или Риона — без разницы, лишь бы трон освободила. Причем вряд ли для Лайена… хотя, может, магам и впрямь удобнее иметь в королях общую марионетку, чем позволить второй Терилле сесть остальным на голову.

«Муж» продолжал плаксиво клясть судьбу и королеву, но я почуяла, что пора делать ноги. И точно: только я свернула за угол, как дверь — та или другая — распахнулась. Я ускорила шаг, спеша оставить между нами как можно больше поворотов. Уф, а вот и лестница! Вроде та самая.

Найти трапезную уже не составило труда, слуги предупредительно распахнули дверь, едва я к ней повернулась. Внутри меня встретил стол вдвое роскошнее обеденного: видать, предполагалось, что ночи королева проводит очень бурно и ей надобно хорошенько подкрепиться.

До прихода Лайена я успела обглодать двух перепелок и выпить бокал вина для храбрости. Оно оказалось неожиданно крепким, к нашему столу такого не подавали. Зато когда любимый муженек, понурившись, ввалился в трапезную и зло хлопнул дверью, его ждала теплая встреча.

— Знаешь, дорогой, я передумала, — проворковала я. — Давай-ка поужинаем вместе! Садись, я за тобой поухаживаю.

Лайен с немым ужасом уставился на постылую меня. Волосы он так и не расчесал, рубашку не застегнул и теперь начал торопливо нашаривать пуговицы.