Евгения Гордеева - Закон притяжения

Они даже ЕГО умудрились заляпать своими грязными ручищами. Кому же отдать обновленный крест? Не этому же… кровопийце в самом деле!

Последние искры бушевавшего во мне огня улетели в небо. Только на помосте еще догорали остатки хвороста.

Спасибо, братец! До встречи…

Я выбрала совсем молодого монаха, который выглядел не испуганным, а восхищенным. Его реакция на происходящее меня несказанно порадовала. Значит, мир этот не совсем потерян, раз живут в нем люди, способные мыслить и оценивать ситуацию самостоятельно.

– Возьми, теперь он твой, – подала ему на раскрытой ладони крест.

Парень протянул руку, не решаясь взять его. Фабиано зашипел, но промолчал. Я сунула монашку крест и собиралась уже распрощаться с этой горячей компанией, когда крепостные ворота распахнулись, и в них на полном скаку влетели два всадника.

– Какого дьявола, Фабиано, вы сжигаете ведьму без моего решения?! – гаркнул командным голосом первый, осаживая коня прямо перед замершим толстяком.

Но меня больше интересовал второй.

На вороном коне с непроницаемой равнодушной миной восседал ОН…

– Господин маркиз, эта ведьма призналась в своих злодеяниях и показала свою ведьмовскую силу, избежав огня! – виновато затараторил Фабиано.

– Погодите, погодите, – на ходу обуваясь, возмутилась я. – Если огонь очистительный и должен был спасти мою душу, то теперь с меня должны быть сняты все обвинения! Все видели, что я горела!

– Ты горела дьявольским огнем! – В присутствии маркиза толстый монах стал вести себя по-другому: с одной стороны, подобострастно к феодалу, с другой – еще более уничижительно ко мне. – Это Сатана спас тебя!

– Что ж, по-вашему, получается? – ехидно усмехнулась я, ухватившись за ошибку, которую монах пока не осознал. – Что меня, находящуюся в СВЯТОЙ обители, где все стены пропитаны вашими молитвами, где земля дышит истиной верой, – толстяк согласно кивал головой, слушая мои слова, – где такое количество мужчин, посвятивших себя служению Богу, спас от неминуемой смерти пробравшийся сюда, невзирая на святость этого места, дьявол? – Фабиано замер, обдумывая мою тираду. – И не было для него преград, как вы ни старались?

Я загнала его в элементарную логическую ловушку. Пусть теперь объяснит маркизу и своим братьям-монахам, что же здесь произошло. То ли дьявол так благоволил мне, что сунулся в святую обитель, то ли Бог очистил мою душу, оставив тело в неприкосновенности. Ежу понятно, что оба варианта монаху были неугодны.

Фабиано молчал, обдумывая ответ и мрачнея на глазах. Маркиз, напротив, смотрел на меня с интересом, стараясь скрыть за кривой ухмылкой довольную улыбку. У него вообще было очень примечательное лицо. Если можно так выразиться, на нем лежала печать высшего образования. И признаков вырождения не наблюдалось. Правда, местных аристократов я видела мало, но внешность маркиза неуловимыми чертами не вписывалась в коллективный портрет среднестатистического жителя этого мира. Особенно глаза. Умные, хитрые, беспощадные… и бесстрашные. Да, именно отсутствие страха в его лице меня и насторожило. Сам же всадник явно забавлялся этой ситуацией.

Чего радуется, спрашивается? Надеется, что настоящую ведьму поймал? Ну поймал. И что дальше? И почему у Вольфа такое недовольное выражение лица? Сидит на своем коне и даже не желает подъехать ко мне поближе, уж не говоря о том, чтобы кинуться и задушить в своих объятиях.

Я бросила на него несколько вопросительных взглядов, разбившихся о его каменное равнодушие.

Понимаю, демонстрировать горячие чувства к ведьме не совсем благоразумно, но мог бы смотреть на меня хотя бы заинтересованно, как маркиз!

– Она очистилась, – прервал мои раздумья молодой голос. Все обернулись к юному монашку, протягивающему на ладони сверкающий крест. – Очистилась сама и очистила крест…

– Не лезь, Кристиано! – зашипел на него толстяк. – Она ведьма!

– Все видели, – не унимался паренек, – что огонь, зажженный от лампады, не тронул ее! Бог ее простил!

– Уведите его! – потребовал Фабиано у братьев. – Он не в себе!

– Так что́ вы решили, святой отец, – надменный голос маркиза заставил монаха вздрогнуть, – оправдана эта женщина или нет? От вашего решения зависит ее судьба.

Лицо Фабиано озарилось такой гаденькой улыбкой, что, будь я чуть впечатлительней, испугалась бы за свою жизнь. Я уже не сомневалась в его ответе, но и у меня в запасе был один козырь. Он думает, что победил в этом раунде, радуется своему решению, которое должно меня погубить… Что же, пусть выскажется!

– Она избежала смерти при помощи дьявольской силы! – возвестил свое решение толстый монах, самодовольно потирая руки.

Половина монахов с ним согласилась. Другая половина, что меня удивило, была на моей стороне. Мне стало жаль их, но они взрослые люди и сами должны разобраться с тем, кто прав, а кто виноват.

– Вы арестованы! – сообщил мне маркиз.

– Как скажете, – равнодушно посмотрела на феодала и оглянулась на Фабиано, кардинально меняя выражение лица. Ехидный оскал вкупе с пляшущими в глазах молниями заставил его занервничать. – Значит, СВЯТОЙ отец… хы, дьявола я оставляю вам…

Не думала, что мужчины умеют так дружно охать.

– Связать ее! – приказал маркиз.

– Что?! Опять?! – завопила я искренне. Если меня снова будут безжалостно стягивать веревками, то я гарантирую им эпидемию диареи!

К моему удивлению, связывать меня вызвался Вольф. Заранее, что ли, приготовился, коли веревка была у него прикреплена к седлу?

Муж подошел ко мне с тем же каменным выражением лица и довольно грубо повернул к себе спиной, выворачивая назад мои руки.

– Терпи, – коснулось затылка его дыхание. – Помнишь, где портал? – Я легонько кивнула, соединяя это движение с возмущенным передергиванием плечами и шипением. – Забудь.

Забыла… Что мне, трудно изобразить амнезию? Только вот поведение Вольфа насторожило. Чего он опасается? От чего пытается предостеречь? Какие неприятности нам угрожают?

Да, совсем не так я представляла нашу встречу. Уж на поцелуй-то рассчитывала. А тут обращаются как с малознакомой… совсем незнакомой девицей, видеть которую не рады. Ох, как же я не люблю такие ситуации, когда разум раскалывается надвое, заставляя спорить с собой! И всегда такие разговоры заканчиваются одинаково: «Дура!» – «Сама дура!»

Э-э-э… Так не пойдет! С самого начала, пожалуйста!

«Вольф стал чужим! Какой ужас! Я шла через леса, через поля, чтобы спасти его, а он!..»

«Он только притворяется! Ему тоже тяжело сдерживать себя, видя меня так близко и не смея прикоснуться! Вон как желваки играют!»