Евгения Гордеева - Закон притяжения

– Его сейчас снимут, – обреченно согласился со мной ректор. – Я хотел как лучше. Простите, леди Алфея.

Он вызвал секретаря и отдал ему распоряжение немедленно убрать из холла злосчастный портрет.

– Господин Вальдек, я вам благодарна за все… ну, кроме этого живописного убожества. Я так счастлива, что абсолютно не хочется злиться… долго по крайней мере. Извините меня за маленькое представление. Я ведь совсем не изменилась, и нынешний мой титул – вынужденная плата за жизнь… Пожалуйста, относитесь ко мне как к простой студентке. Как и раньше…

Я так разговаривала с ректором только на правах почти родственницы. Господин фон Вальдек был близким другом отца и знал меня, что называется, с колыбели.

– Хорошо, госпожа Олмарк… э-э-э Леманская, – улыбнулся ректор, но как-то очень грустно. – Я рад, что вы остались прежней… Мы просто не знали, как нам теперь поступать…

– Мне кажется, что мое прежнее положение позволило сделать определенные выводы на этот счет. Но я думаю: недопонимания больше не будет? – уставилась я ректору в глаза. Он недоуменно поморгал, но головой кивнул. А у меня в душе поселились некоторые сомнения, но я не решилась их высказывать. – Вот и замечательно. Да, господин Сарториус просил передать, что завтра он к вам зайдет обсудить условия сотрудничества.

Я уже собиралась покинуть кабинет, но он задержал меня.

– Петра, у меня к вам есть одна просьба…

Господин Вальдек был явно смущен. Уж если он назвал меня Петрой, то ждать можно было чего угодно, вплоть до просьбы стать его крестной матерью. Я смотрела на него внимательно, боясь пропустить даже намек на эмоцию, но он попытался избежать моего прямого взгляда, что-то ища на своем столе.

– Вы, конечно, можете отказаться…

Хорошо… Вы меня заинтриговали, дядюшка Генрих.

Каким-то седьмым чувством я поняла, что просьба ректора отнюдь не банальна, что тут кроется какая-то тайна. А тайны меня притягивают, как мух липучки.

– Я слушаю вас…

– Вы… ведь имели дело с призраком? – осторожно поинтересовался Вальдек.

О-о-о! Даже не знаю, как реагировать на такой поворот дела. Радоваться или кричать: «Нет, нет и еще раз нет!» – и бежать из кабинета вон? Что, Петенька, быстро люди обрастают легендами? Каково быть специалистом по общению с нежитью?

– Было такое, – так же осторожно ответила, с недоверием косясь на ректора.

Он пожевал губами, что-то обдумывая, и выдал следующую порцию информации:

– А о призраке университета слышали?

Кто же из студентов не слышал историю о несчастном аспиранте, покончившем жизнь самоубийством из-за неразделенной любви лет этак двести назад. Несчастный малый выпрыгнул из башни здания, украсив собой булыжную мостовую. А спустя время фантом аспиранта стал являться припозднившимся студентам и преподавателям в темных коридорах университета, наводя на них страх и ужас. Но призрака уже давно никто не видел и не слышал. Так что в настоящее время многие задавались вопросом: «А, собственно, был ли мальчик?»

– Кое-что… – не стала я отнекиваться. – А-а-а что с ним?

– Буянит… – виновато буркнул ректор.

– ??? Что, простите?

Вот только буянящих призраков мне для полного счастья и не хватает! Без них моя жизнь скучная и пресная! Да и Вольф вряд ли одобрит очередное знакомство с потусторонней сущностью. Если только мы не будем знакомиться с призраком вместе.

– Мы его заперли… в одной из башен, а он ее разрушить грозится.

– И-и-и что ему надо? – почти проблеяла я.

– Не знаем, – тяжело вздохнул ректор и пристально посмотрел мне в глаза. – Он не говорит. Только требует, чтобы пришла внучка! А какая у него может быть внучка, когда он погиб неженатым? Даже если и были у этого парня незаконнорожденные дети, то где их сейчас искать?

– Любая девушка чья-нибудь внучка, – стала я размышлять вслух. – А кто с призраком переговоры вел?

– Я… Магистр древней магии Хронус.

– А женщины?

– Нет. Специалистов по призракам сейчас почти не осталось. А уж специалисток…

– Мне надо посоветоваться с… э-э-э… учителем. – Почему-то язык не повернулся сказать: «С мужем».

Как любитель всяких тайн и загадок, Вольф должен согласиться на новое знакомство с привидением. Ведь сидит опять, формулы выводит как раз на эту тему. И, кроме того, будет кому меня снова спасать в случае чего.

– Конечно, посоветуйтесь, – обреченно вздохнул ректор и потер глаза пальцами. – Посоветуйтесь… Боги, как я устал…

– Я помогу, господин ректор. Мы поможем, – заверила я его и покинула кабинет.

Почему я так уверена, что мы с Вольфом сможем помочь с разошедшимся призраком? Хлор его знает, но предчувствие чего-то нужного, даже важного, не позволяло мыслям о моем первом, трагическом, контакте с этими сущностями взять верх.

Я в задумчивости добрела до нужной аудитории и заглянула в щелку двери. Лектор по старинке что-то самозабвенно писал на доске, не обращая внимания на то, что делают студенты. Решила не врываться в аудиторию и не оправдываться ректором, а тихонечко телепортироваться на какое-нибудь свободное и безопасное место. На заднем ряду отыскала подходящую парту и прошептала формулу МГТ. Переместилась вполне успешно, если не считать того, что чуть не свалилась со скамьи. На Вольфа я прицелилась в прошлый раз удачнее. Достала тетрадь и ручку, приготовившись записывать, но лектор в это время как раз дошел до самого низа и, опустив вторую доску впереди уже исписанной, принялся так же стремительно заполнять ее формулами. В это время кто-то из зазевавшихся студенток возмущенно произнес.

– Господин доцент, вы уже спустили, а я еще не кончила!

После стресса с портретом это был, надо сказать, замечательный способ восстановить душевное равновесие. Ибо студенческая аудитория разразилась таким хохотом, что даже задрожали стекла в окнах, угрожая рассыпаться.

– Кто не успел, – обернулся к нам невозмутимый преподаватель, – после лекции еще раз поднимет и… кончит в индивидуальном порядке.

Дальше записывать лекцию уже ни у кого не было сил. Лично я ничком лежала на парте и тихо стонала…

Здравствуй, родной университет!

На следующее утро, оставив Лизетту нежиться под ласковым осенним солнцем на берегу лагуны, мы с Вольфом бодро направились в университет. Я с опаской входила в холл, боясь снова лицезреть портрет королевы Темсарской. Вот мучили меня сомнения в том, что не отступит просто так наш ректор от своей задумки, невзирая на мой бурный протест. Но нет, сегодня портрета не было. Зато была мемориальная табличка в золоченой рамке.

«В нашем университете постигает науки королева Темсарии Алфея» – гласила надпись.

Умники тетрахлористые! Скипидара им в з-з-з…цу!