Евгения Гордеева - Закон притяжения

Теперь понятно, что так грохнуло на весь дворец. Ведь мы услышали только один выстрел. А в него наверняка стреляли из пистолета с глушителем, к статистикам не ходить!

Я хотела подойти к своему верному стражу, но Алберт удержал меня. Все правильно, не стоит оказывать дилетантскую помощь, когда делом занимается профессионал. Вольф, конечно, не был медиком, но опыт имел, не сравнимый с моим.

В комнату вбежал запыхавшийся Иероним, а следом за ним Кельс. Откуда он узнал о трагедии?

– Как он? – грохнулся на колени рядом с раненым парамедик.

– Навылет, – коротко ответил Вольф.

– Он выживет? – закусила я губы, чтобы не расплакаться.

– Выживет, – уверенно пообещал Кельс. – Только его срочно надо в операционную.

Наша гостиная наполнилась какими-то людьми, которые быстро организовали транспортацию раненого Ганта, распорядились об уборке помещения, производили еще какие-то действия.

Когда Ганта подняли на носилках, он открыл глаза, нашел меня взглядом и еле слышно прошептал:

– Леди Алфея… я испортил вам свадьбу… простите…

– Да ты что, Гант! Я благодарна тебе. – По щеке побежала слеза.

– Легкое не задето, – сообщил мне Кельс. – Повезло парню! Через неделю бегать будет!

– Спасибо! – поблагодарила его за хороший прогноз.

– Ему спасибо! Он же не дал уйти тому грабителю.

– А он, грабитель этот, как?

– Хуже чем Гант, гораздо хуже.

Не знаю, что в его понятии было «гораздо хуже» – может, тяжелое ранение, может, состояние трупа. Но уточнять не хотелось. Я постаралась отогнать мысли о состоянии здоровья неудачливого грабителя и перевела разговор в другое русло.

– Вольф, как ты думаешь, этот тип из команды Килима или Шфора?

– Кого? – вытаращил на меня глаза Кельс.

Конечно, он же не в курсе, что наследники – да и наследники ли? – чуть не передрались в кабинете короля.

– Угу, ты не ослышался. Потомки тех господ так возжелали вернуть потерянное сокровище, что даже наша свадьба их не остановила! Интересно, откуда они узнали, что энциклопедия нашлась?

– Наверняка проболтался кто-то из магов, которые были с нами в пустыне, – предположил Вольф.

– Кстати, один из них очень долго с Горацием беседовал, – вспомнила я допрос с пристрастием. – У бедного хранителя даже голова разболелась.

– Господин Иероним, – Вольф вышел в коридор, в котором еще проводились следственные работы, – кто, по-вашему, мог быть агентом Килима?

– Ох… Ядвиг это. Он представитель ВАТиМ. Как я недоглядел?! Простите меня!

– Не вините себя. Невозможно распознать всех подлецов. Я думаю, нам надо надежно спрятать энциклопедию. Желающих заполучить эти книги будет еще предостаточно! Как ты считаешь, Кельс?

– Я согласен, – без раздумий согласился парамедик.

– Королевская библиотека – вполне надежное место, – предложил Иероним.

– Да. Но можно найти не очень щепетильного служащего и подкупить. Или шантажировать. Я знаю место понадежнее. Подкупать там некого, а добраться туда практически невозможно!

Я тоже знаю такое место и категорически согласна с мужем. Чулан – самое подходящее место для хранения таких экспонатов.

– А что такое ВАТиМ? – поинтересовался любознательный Кельс.

Вот удивительная способность у человека слышать и выделять главное из сказанного. Ведь маг только вскользь упомянул, а медик уловил, запомнил и не преминул уточнить.

Господин Иероним коротко поведал нам историю взлета и падения академии магии.

Высшая академия технологии и магии когда-то действительно была одним из самых престижных учебных заведений мира. Жаждущие знаний со всего света съезжались туда на учебу, но не всем улыбалась удача. Год от года абитуриентов становилось больше, а мест в академии не прибавлялось в силу ее расположения на небольшом острове в южном море. Отбор туда был жесточайший. Это-то и стало отпугивать потенциальных студентов. Руководство академии сначала не придавало значения оттоку абитуриентов, а когда спохватилось, было уже поздно. Как-то вдруг выяснилось, что их студенты не блещут на общем фоне учащихся из других академий и университетов, преподавание в которых шагнуло далеко вперед. На этой почве в ВАТиМ начался раскол между преподавателями. Одни хотели перемен, другие настаивали на сохранении традиций. Несколько лет скрытой вражды привели к разделению академии на два автономных учебных заведения. То, что в руководстве ВАТиМ и МАТиМ оказались потомки когда-то легендарных личностей, было для королевского мага большой неожиданностью. А уж то, что они не побрезгуют использовать криминальные способы добычи желаемого, скорее всего, поставит крест на академиях. На ВАТиМ – уж точно. После такого скандала к ним мало кто рискнет пойти учиться.

– И долго вас ждать? – Хлоя и Жорж с недоумением взирали на нашу притихшую компанию, слушающую поучительную историю академии. – Все уже натанцевались и жаждут дальше поздравлять молодоженов, которые, вместо того чтобы отмечать свадьбу, слушают нудные лекции.

– Уже идем! – радостно воскликнула я, предупреждая возможные попытки со стороны мужчин ввести принца с принцессой в курс дела. Иначе мы до вечера в банкетный зал не вернемся.

– Поспешите! – несколько язвительно сообщила Хлоя. – Следующая очередь вас поздравлять, между прочим, у баронессы Йенч!

– Я в предвкушении! – с энтузиазмом воскликнул Алберт.

– Конечно, – буркнул Вольф, – не тебя же воспевать будут!

– А в чем подвох? – полюбопытствовал Кельс.

– В авторе, – просветил его Алберт. – Очень, очень талантливая девушка! Ты бы слышал ее оду в честь принца Алеарда!

– Не напоминай, – пробурчал Жорж и ткнул друга кулаком в бок. – А то я ей закажу панегирик в твою честь!

– О-о-о, – простонал Алберт, жестами отказываясь от такой «чести».

Жозефина сияла от счастья, что наконец может порадовать нас своей нетленкой. Все, кто был знаком с предыдущим творением самобытной поэтессы, приготовили носовые платки, даже мужчины. Король превентивно закусил указательный палец. Джордж заерзал на стуле так, что Эрсель пришлось его успокаивать. Александр смотрел на нас с жалостью. Конечно, ведь в прошлый раз он был жертвой госпожи Йенч. Гости, еще не знакомые с мастерством баронессы, вели себя более спокойно.

Жозефина приняла вдохновенную позу, глубоко вздохнула и начала, как всегда, с выражением:

Вот прямо так и возлюбил… под покровом ночи… на бархане…

Видимо, эту картину представили себе многие гости, причем красочно. Вольфа атаковали многозначительные взгляды, которые он мужественно игнорировал.