Федотова Юлия - Очень полезная книга

— Ах, боюсь, я несколько сгустил краски, желая произвести впечатление на аудиторию, и к воспитателям своим был сегодня несправедлив. На самом деле они любили меня как родного и обходились со мной гораздо мягче, чем я заслуживал. А уж этих «морских жителей» у меня была целая коллекция всех сортов и размеров. Иначе как бы я его так ловко материализовал?

— Ну слава богу, — выдохнул Влек с облегчением. — А то я совсем расстроился!

— Не расстраивайся! Я же вас предупреждал, что придется врать… Ладно, отгадывайте уже, а то я засну сейчас. О чем я мечтаю больше всего?

— Да откуда же нам знать?! Ты нас своим детством совсем заморочил!

— Знаете, знаете, — веселился негодный нолькр. — Вы сами мечтаете о том же!

— Мы?!

— Ну да! О чем ВЫ мечтаете сейчас больше всего?!

— Да ни о чем я не мечтаю! — рассердился Иван. — Домой бы вернуться, и больше мне не надо ничего!

— О!!! — Кьетт приветственно взбрыкнул ногами в воздухе. — Уже горячо! В верном направлении мыслишь! А что нам надо, чтобы вернуться домой?

— Кристалл нам нужен, что еще… ПОГОДИ! Так ты?!

Нолькр просиял:

— Вот именно! Я пытался материализовать второй кристалл! Так, на пробу. Но у меня, понятно, не вышло, способностей не хватило. Зато у Влека — хватит!

— У МЕНЯ?

— Ну разумеется! Ты и по памяти настоящие чудеса творишь! А уж скопировать образец, что лежит перед глазами, для тебя раз плюнуть! Не сомневайся! Зря я, что ли, тебя учил?!

трактующая о том, что и во сне можно сделать важное открытие, а отсутствие трубы на крыше свидетельствует о проблемах в половой сфере

Целое утро Болимс Влек убеждал спутников, что учили его зря. Он перенервничает, он не справится! Это не его уровень магии, в конце концов! Даже если он и материализует внешнее подобие Священного Кристалла — это будет всего лишь мертвый камень, без капли магии! Кому такой нужен?

— Нам! — не сдавался Кьетт. — Во-первых, есть закон подобия: если точно воспроизвести внешний вид дублируемого объекта, то все физические, химические, механические и магические свойства образца он приобретет автоматически. Но даже если тебе не удастся добиться нужной точности и ты сотворишь «мертвый камень», мы все равно подсунем его Зижнолу. Будет шанс, что он успеет отправить нас по домам прежде, чем заметит подмену.

— А если не успеет?

— Тогда мы ему наврем, будто это безумец его испортил, а мы принесли, что осталось.

— Ладно. Допустим. Но как отнесется к этой затее господин Мастер? Не велит ли нас повесить, к примеру?

— С чего бы это? Вспомни: «Дарю тебе возможность воплотить в жизнь любую, самую заветную мечту! Единственное условие — она должна быть материальна…» Это же господина Мастера собственные слова, никто его за язык не тянет! Кто же виноват, что ты именно о Священном Кристалле мечтаешь? Твое право!

— Да когда же ты всю эту дичь придумал?! — вскричал бедный снурл, когда все его аргументы «против» были исчерпаны.

— Прошлой ночью! — охотно пояснил Кьетт. — Я долго лежал без сна… — Ох, что-то он совсем заврался, по инерции, что ли?

— Ты?! Лежал без сна?! — перебил Иван ехидно. — Да дрых всю ночь, как сурок в норе!

— Откуда тебе знать?

— Оттуда, что это именно я «лежал без сна»!

— Да? Ну ладно. Значит, это мне снилось, что я лежу без сна и думаю. И ведь придумал, заметьте! Во сне! Говорят, самые лучшие идеи приходят именно во сне, когда разум смертного соприкасается с божественным сознанием. В нашем мире именно так и было сделано немало важных изобретений и научных открытий, от закона всемирного тяготения до явления интерференции магических полей!

— У нас такое тоже случалось, — признал Иван, вспомнив о таблице Менделеева и «Божественной комедии» Данте и втайне восхитившись богатством собственного кругозора.

Почему-то именно слова Ивана убедили снурла, заставили смириться со своей участью.

… — Велено передать, нынешним вечером ваша очередь, господин Иван из степей! — объявил слуга, не вчерашний, а тот, что обычно накрывал стол (простых стихотворцев кормили на кухне за общим столом, но «господам» завтрак подавали в покои).

Снурла это почему-то насторожило.

— Скажи, любезный, а где же тот человек, что оповещал нас вчера?

— Ах, господин снурл, такая неприятность! Мэтр Фензиз как раз направлялся к вам с этой вестью, но по дороге неосторожно задел створки злого буфета, того, что в левом крыле. Они вцепились зубами в его бедро и не желают отпускать. Управу на окаянный буфет умеет найти только сам господин гофмейстер Саз. Но господин гофмейстер Саз — человек чрезвычайно важный и занятой, не может же он бросать все дела и бежать на выручку по первому зову неосторожного слуги? Боюсь, бедному мэтру Фензизу придется просидеть в зубах буфета до вечера, и сам он опасается того же. Вот и послал меня с известием к вам, господа! — Слуга почтительно поклонился.

— Однако! — присвистнул Иван. — Оказывается, здешней мебели следует опасаться!

— Ну что вы, господин Иван! — поспешил заверить слуга. — В массе своей она мила и безобидна! Один лишь буфет от рождения наделен дурным нравом, ну да ведь и в самом лучшем стаде порой заводится паршивая овца, не так ли?!

— Разумеется, — согласился Иван, только чтобы не обидеть человека. На самом деле он предпочел бы иметь дело с десятком паршивых овец, нежели с одним-единственным зубастым буфетом. Одно время его сестра увлекалась психологическими тестами: заставляла окружающих рисовать несуществующих животных, [3] Речь идет о реально существующих психологических методиках проективного тестирования «Несуществующее животное» и «Дом, дерево, человек». а потом делала далекоидущие выводы. Так вот, если в части тела животного на рисунке оказывались «вмонтированы» механические детали, это следовало интерпретировать как склонность к шизофрении. Здесь же, в замке, смесь живого и мертвого встречалась буквально на каждом шагу — это ли не признак безумия?!

Правда, по тем же методикам выходило, что, если на нарисованной крыше отсутствует труба, это должно свидетельствовать о проблемах тестируемого в половой сфере. Вот тут уж Иван при всем желании не мог углядеть связи, особенно с учетом того, что исследования эти предназначались, в том числе, для маленьких детей. Так что полного доверия к тестам и уверенности в собственных выводах у него не было.

Зачем-то он рассказал об этом спутникам. Болимс Влек очень смутился — среди снурлов о таких интимных вещах не принято говорить. Кьетт, похоже, тоже, но уж он-то не растерялся:

— Когда будем отсюда уходить, надо непременно обратить внимание, есть ли на крыше труба!

Тут только Иван заметил, что они сидят безвылазно в замковых стенах уже девять дней и даже не подумали о том, чтобы посмотреть город. Досадно! Вряд ли им представится такая возможность в дальнейшем. Как бы ноги не пришлось уносить!