Федотова Юлия - Очень полезная книга

— Вы думаете? — умирающе прошелестел нолькр, бледный и испуганный, на глазах растерявший всю свою уверенность и беспечность. — А у меня получится разве? — Превращения, чудовища, магические артефакты — вот его родная стихия, в ней он чувствовал себя легко и свободно. Но всяческая парапсихология была ему абсолютно чужда, тревожила и смущала. — Я не смогу, наверное…

— Что это за разговоры?! — напустился на него Иван, по мнению Влека, гораздо более свирепо, чем следовало бы. — Ты нас магии учил? Учил! И применять заставлял? Заставлял! А как самому что-то новое испытать — так в кусты?

Кьетт совсем сник.

— Но я же не отказываюсь, нет! Я просто сомневаюсь…

— Не сомневайся, — поспешил утешить Влек, пока Иван еще чего лишнего не наговорил и не добил Энге окончательно, а ведь тому сейчас как никогда требовалось душевное спокойствие. — Тут нет ничего сложного… в смысле для того, кто имеет природные задатки. Надо только потренироваться, я специальную методику знаю!

— Тогда, может, лучше ты сам?

— Так у меня же задатков нет! Совершенно! Ну все, хватит отвлекаться, выпей водички, успокойся, и приступим.

Надо сказать, замешательство Кьетта длилось очень недолго. Там, в мире Болимса Влека, профессиональные телепаты сочли бы его идеальным учеником. Занятия классической магией развивают способность концентрировать волю и внимание, того же требует и практика чтения мыслей.

Они начали с простых, четко сформулированных фраз, непосредственно к «чтецу» обращенных. Менее чем через час перешли к более сложным предложениям, затем к отвлеченным размышлениям, визуальным образам, эмоциям… Постепенно увеличивалось и расстояние между «источником мысли» и ее «приемником». Сперва нолькр и снурл сидели нос к носу, а под конец разошлись по дальним углам. А еще Кьетт должен был научиться работать с несколькими объектами одновременно или, наоборот, вычленять из толпы кого-то одного…

— Не сегодня только! — простонал Кьетт, бессильно откидываясь на подушку. — Не могу больше, мозги распухли! У нас еще завтра день будет. Пожалейте нолькра!

Его пожалели, конечно, отпустили спать. Время было далеко за полночь.

которая предупреждает: когда надумаете учиться телепатии, не забудьте в первую очередь позаботиться о безопасности собственных мозгов

Методику Болимс Влек, конечно, знал. В общих чертах. Читал когда-то, а применять на практике прежде не доводилось. Неудивительно, что некоторые важные моменты он упустил. Забыл, к примеру, что параллельно с отработкой навыков чтения телепат должен развивать умение полностью от чужих мыслей отрешаться. И как же нелегко Кьетту из-за этого упущения пришлось!

Всю ночь он смотрел чужие сны — Влека, Ивана, тетушки Манизы и ее пуделя Фуззи одновременно. Вышло нечто устрашающее. Наутро проснулся с больной головой и тут же узнал много нелицеприятного о себе и спутниках своих от героя Симиаза. Настроение было испорчено.

Правда, оно улучшилось ненадолго, потому что Влек, взглянув на Кьетта, очень заботливо подумал, какой тот сегодня бледный, подавленный, и вечно на его долю выпадают самые трудные испытания, и, «не будь его с нами», еще неизвестно, остались бы они живы по сей день или уже нет… В таком вот духе. Приятно, конечно, ничего не скажешь.

Но тут со двора вернулся Иван, и думал он о том, что если принцесса любит своего змея по-настоящему, то уж наверняка изыщет способ сделаться именно его женой, а не каких-то неказистых парней со стороны, и, значит, все их усилия напрасны. Стало досадно. Во-первых, неказистым Кьетт себя вполне оправданно не считал («Уж не страшнее змея, во всяком случае»); во-вторых, всегда обидно, когда твои замечательные планы постоянно критикуют. Ну да ладно, и не такое терпели.

Наскоро съев завтрак (он показался Кьетту невкусным оттого, что хозяйка втайне была не уверена в свежести рыбы, поданной постояльцам) и оставив героя в комнате (очередной шквал негативных эмоций), спутники направились в ближайший трактир: пусть Кьетт потренируется работать при скоплении народа, ведь принцесса вряд ли станет принимать женихов с глазу на глаз.

Улицу миновали благополучно. Мимо спешили прохожие, думали о дровах — где лучше подкупить, и что нынче на обед варить, и неплохо было бы набить ему морду, да больно здоров, уж не кузнец ли, и если с получки под процент положить — это сколько же к лету успеет набежать?.. Мелькали чужие мысли в голове и исчезали без следа. Раздражало, как комариный зуд, но жить было можно.

А потом они свернули в трактир, заполненный ранними, еще не успевшими напиться посетителями. Пожалуй, только это и спасло Кьетта Краввера, начинающего телепата! Чужие (к счастью, трезвые) мысли хлынули в его неподготовленный мозг лавиной, загудели в голове, путаясь и смешиваясь, причиняя почти физическую боль. И разум, не пожелавший терпеть этакое безобразие, оградил себя единственно доступным способом: взял да и померк. Последнее, что успел разобрать Кьетт, прежде чем кануть во тьму, — это странные слова «информационный шок», сказанные голосом Ивана.

Сколько-то он лежал бесчувственным бревном и ничего вокруг себя не замечал. Затем чувства стали понемногу возвращаться, и он, еще не открывая глаз, уловил слезное раскаяние снурла («Это из-за меня все! Ужас, ужас!») и панику Ивана («Вот черт, неужели помер! Да как же мы теперь?»). Первое Кьетта не удивило, это было как раз в духе Влека. Второе оказалось неожиданным, потому что внешне Иван любил изображать личность брутальную, типа «я почвовед, мне все нипочем!». Он даже брился через два дня на третий, чтобы казаться более суровым. А на деле, выходит, от них с Влеком недалеко ушел! Что ж, это, пожалуй, радует.

Вдруг откуда-то нарисовался лекарь, молодой, очень неуверенный в себе. Кьетт его не видел — все никак не мог догадаться открыть глаза, но чувствовал, как его дергают за разные части тела и думают: «О! Парень-то, похоже, совсем плох! Что же с ним делать-то, а, люди добрые? Кровь, что ли, пустить напоследок? Или лучше клистир?.. Ведь так и так помрет…»

— Не дождешься! — свирепо прорычал нолькр, щелкнул зубами в воздухе, рядом с лекаревой рукой, грубо приподнявшей его левое веко. — Я еще тебя переживу! — и воззвал к спутникам своим: — Уберите от меня этого коновала! Он вчера одного уже заморил сулемой, теперь и ко мне подбирается!

Лекарь побледнел. О вчерашней промашке, кроме него самого, не могла знать ни одна живая душа! А вот поди ж ты! Проведал! Колдун, что ли? Ну точно, колдун, вон какие клыки! И почему нет нынче такого закону, чтобы колдунов на костре жечь?!

— Ну раз я больше не нужен… — пробормотал он и задом, задом выскользнул за дверь.