Андрей Белянин - Моцарт

— Когда прикажете? — слабо пискнул здоровяк.

— К вечеру. Занесёшь в отель «Оазис», оставишь на рецепции для герцогини Сильвии Милорадович!

— А вот это перебор, дамочка, — вдруг решительно выпрямился продавец, стряхивая её руку. — Род Милорадовичей прервался ещё до Первой мировой. Мы здесь не очень любим самозванцев.

Мне пришлось экстренно вмешаться, потому что моя вспыхнувшая подруга мигом перешагнула через прилавок и завалила мужика, угрожая ему всё ещё острым австрийским штык-ножом времён Первой мировой, взятым с его же прилавка. С трудом оторвав Сильвию от уже прощающегося с жизнью бедолаги, я сурово переставил её подальше, громко заступившись за неё же:

— Эта девушка не лжёт. Её история, быть может, покажется кому-то странной и фантастичной, но она действительно наследница этого древнего рода.

— У вас есть доказательства? — спросил кто-то из-за соседнего прилавка.

— Я умею стрелять из кремнёвого оружия, — начала перечислять Сильвия.

— Все умеют…

— Могу побить двух мужчин.

— Многие женщины могут. Карате, тхэквондо…

— У меня остался кулон с монограммой на обратной стороне.

— Любой, у кого есть деньги, может купить себе такой же…

— А тогда… а если вы так… — Герцогиня на мгновение задумалась, сжала кулаки и объявила: — Я могу перепить вас всех!

Сообщество антикваров сразу смолкло. Не принять брошенный вызов значило опозорить себя на всю Черногорию. Принять — тоже гордости мало: толпа здоровых мужиков коллективно пьёт на спор с одной рыжей девушкой? А уж если она ещё и выиграет, то…

— Не соблаговолит ли госпожа ответить на пару исторических вопросов? — наконец сообразили двое наиболее опытных. Славу знаменитых Опохмеловичей никто с наскоку оспаривать не рискнул.

— Легко! И принесите вина, у меня пересохло в горле, а разговор, я чую, будет долгий…

Ну что ж, теперь её можно было спокойно оставить одну — до окончания спора черногорцы грудью встанут на её защиту, а уж по окончании она будет своей в доску.

Я вернулся к Рите, девушка так воодушевлённо перебирала старые украшения, что пропустила весь спектакль мимо ушей.

— Что-то выбрала?

— Да! Вот это! И это! Или эти вот, серебряные с красным… Мне пойдут?

После недолгого совещания длинные серьги старого серебра, украшенные чернью и багрово-красным гранатом, перешли на розовые ушки счастливой блондинки. Продавец при нас протёр дужки спиртом, сделав приличную скидку за моё безупречное владение языком.

— Хвала! — поблагодарила и Рита.

Учитывая, что Сильвия только-только перешла на второй литр, мы решили подождать её за воротами рынка, в маленькой уличной пиццерии. Правда, саму пиццу не заказывали, Рита уверяла, что не голодна, но взяли чай и тирамису.

— Я хотел спросить, а где вчера вы видели того бородатого?

— Он проходил мимо танцбара, — охотно припомнила Рита, разглядывая новые (старинные) серёжки в маленькое круглое зеркальце. — Сильвия как раз выводила тех французов. Нахальные типы, они, видимо, думали, что она так заманивает их в номера. Ну, они быстро поняли, как ошибались…

— Бородатый был один? — Я попытался вернуть её к теме.

— Нет, вроде нет. С ним рядом шли молодые парни, трое или четверо. Высокие, черноволосые, похожие на хачиков.

— На кого?

— На итальянцев, — поправилась Рита. — А мне правда идёт? Может, надо было в комплект ещё и колечко подобрать, как вы считаете?

— Я считаю, что тебе давно можно перейти со мной на «ты».

— Мне? Ой нет… Мы же ещё не пили с вами на брудершафт, — засмущалась она.

— Ну если дело только в этом…

— Ага, — сразу остановила меня покрасневшая россиянка. — Мы сейчас на брудершафт поцелуемся, а ваша Сильвия меня потом убьёт.

В общем-то данное предположение было не так уж далеко от истины. Видя, что мы перешли на «ты», подозрительная герцогиня быстро сопоставит причину со следствием и, вполне возможно, что убьёт. У неё такие вещи не застревают…

— Отложим до лучших времён, — подумав, признали мы.

Итак, невзрачный мужчина из Волгограда, имеющий непонятный авторитет в вампирских общинах, управляющий ожившими мертвецами, спокойно разгуливает по улицам моей Будвы под охраной телохранителей из рядов Алых Мантий. Какие же могущественные связи позволяют ему это? Чьи силы его прикрывают? И, самое главное, с какой конечной целью? Теперь я отчётливо понимал, что ответы на все эти вопросы мне можно получить лишь из одних уст — от старейшины клана. И в ближайшее время я так или иначе получу их…

Оставив Риту буквально на пятнадцать минут, я добежал до храма Святого Иоанна, попросив его настоятеля о помощи. Старый священник посетовал, что мне неизвестны имя и фамилия бородатого, но обещал сию же минуту обзвонить десяток ревностных прихожан и решить проблему. В конце концов, почти все местные жители каким-то боком заняты в сфере туризма. А значит, работают в кафе, гостиницах, на пляже и вполне могут сказать, не появлялся ли поблизости новый гость из России, если он поселился именно в Будве — его найдут уже к вечеру!

— Мур-мур… и чего-то там «верит нам…», мур-мур… и какой-то… «стяг»! Но мы не… мур-мур… «с черногорского берега и спляшем на их костях»!

— Она будет жить сто лет, только что её вспоминали, — тепло улыбнулась Рита, привставая и заключая в объятия весьма нетрезвую подругу. Кто победил — можно было не спрашивать, из кафе было видно, что ворота антикварного рынка закрыты, а из-за забора нестройным хором доносилось печально-распевное «Йова-не-е, Йо-ван-ку-у-у…». Черногорцы умеют проигрывать и знают, чем утешиться.

— Давайте-ка возвращаться, — предложил я.

Мы расплатились и, придерживая пьяную Сильвию с двух сторон, пошли в наш «Оазис».

Викентий не спал, сидел с задумчивым видом в своём тёмном углу, что-то черкая на листочке бумаги. На прикроватной тумбочке стоял пустой бокал со следами крови.

Рыжая герцогиня, шумно протестуя, требуя «ещё рюмочку, и пусть знают!», тем не менее уснула, лишь только коснувшись головой подушки. Рита же бросилась к Вику, хвастая обновками:

— Посмотри, здорово, правда? И мне идёт! Это настоящее старое серебро, быть может, даже венецианской пробы! Мне Моцарт купил не торгуясь.

— Ещё бы, за мои-то деньги, — сухо похвалил мрачный вампир.

— Но нам сделали скидку!

— Уже приятно, хоть что-то сэкономили…

— Ну правда же, они красивые?!!

— Очень, — неохотно согласился Вик, стараясь держаться от серебра подальше. — Девочка моя, а ты можешь погулять с полчасика? У нас тут назрел сугубо мужской разговор.

Рита смутилась, поправила очки на носу, чуть обиженно встала и удалилась, демонстративно покачивая так и не оценёнными серёжками. Мы остались наедине, не считая Сильвии, спящей сном невинного младенца. Ну, быть может, с той лишь поправкой, что младенцы редко храпят и ещё реже матерятся сквозь зубы, если им снится что-то страшное…