Андрей Белянин - Моцарт

— Свободных мест нет, — остановили меня на входе двое тяжёлых ребят с бритыми головами.

— Благородные стражи, меня должна ждать здесь рыжеволосая девушка по имени Сильвия.

— А-а, герцогиня, что ли? — понимающе кивнул один. — Вон она, у сцены зажигает!

Однако… не знаю, с чего это вдруг она собралась поджечь данное питейное заведение, но отметьте, как быстро её все запомнили, даже охрана!

— Сам-то тоже из дворян? — без улыбки поинтересовался другой.

— Нет, я ангел.

— Чё, в натуре?

— ???

— Серёга, не тупи, пропусти чувака, — прикрикнул второй. — Ангел так ангел. Как зовут-то?

— Моцарт.

Больше мне вопросов не задавали. Пока я шёл через длинную залу, освещаемую дикими вспышками света, под бьющую по ушам музыку, то никак не мог отделаться от страшного ощущения холода под лопатками. Такое бывает, когда кто-то целится в вас сзади и оборачиваться нельзя, но надо успеть услышать щелчок спущенной тетивы, а потом упасть вбок за мгновение до того, как вас пронзит арбалетный болт. С пулей проще, наш сержант уверял, что чует запах пороха за двести шагов. Я не проверял, но нет причин ему не верить — ангелы не лгут.

— Эй, трактирщик! Всем вина за мой счёт! — Пьяно пританцовывающая на сцене Сильвия под грохот аплодисментов швырнула стройному прилизанному официанту золотое кольцо с крупным рубином.

Я вовремя шагнул к ней, едва успев поймать на руки, когда она умудрилась споткнуться о подол своего же платья.

— Ох, потроха святой Терезы, как же меня… развезло-о, хоть я и не пьянею… Моцарт? И где тебя носило? Ты меня бросил… Все вы, мужики, такие… сначала взял, потом бросил… ик!

— Где твой столик? — стиснув зубы, прорычал я.

— Там! — Она сделала неповторимое круговое движение головой, хлестнув меня рыжими кудрями по носу.

Я обвёл взглядом зал, нашёл предмет её одежды висящим на спинке стула и уверенно понёс даму в нужном направлении, раздвигая плечом танцующую публику. Почти высохший плащ моей невольной спутницы честно стерегла незнакомая мне девушка с коротко стриженными (как у преступницы или чумной) светлыми волосами, круглым лицом и честнейшими зелёными глазами под прозрачными стёклышками очков. При виде меня она испуганно ойкнула, пододвинула стул, куда я бесцеремонно сгрузил герцогиню, и быстро спасла от неё свой конусообразный фужер с прозрачным напитком с запахом полыни и оливкой на дне.

— Позволяйте представить тебе обоим, — совершенно несуразно начала Сильвия, принимая вид королевы на троне. — Моего верного рыцаря, спасителя и пре…за…ступника — ангела по прозвищу Моцарт! Нет, он вроде говорил мне, как его зовут на деле самом, но… упс… я всё простила. Нет! Я забыла, а он простил, вот так точне-е-е…

— Рита, — очень тихо представилась девушка, сняв и снова надев очки.

— Моцарт, — буркнул я, опускаясь на свободный стул напротив. — Спасибо, что приглядели за её вещами. Сильвия, нам пора.

— Куда? — охотно вскинулась та, пытаясь одновременно схватить (слава архангелам, разряженный) пистолет, наплечную кожаную сумку и надеть тяжёлый плащ.

В результате, разумеется, запеленала сама себя и рухнула под стол. Я глухо застонал и дважды стукнул себя кулаком в лоб. Рита мигом пододвинула мне бокал. Я осушил его почти одним глотком, едва не подавившись оливкой, дрянь какая… Нет, винцо было женским, лёгким и сладеньким, но зачем оливку-то туда?

— Мне заказать вам ещё мартини? — почему-то закашлявшись вместе со мной, предложила блондинка. — Или, наверное, лучше водки?

— Да! — громко раздалось из-под стола.

Я на всё махнул рукой, и вышколенный трактирный слуга в белой рубашке с чёрным бантиком на шее быстро принёс холодную стеклянную бутыль, три маленькие стопки и нарезку твёрдой колбасы.

— Горячего не желаете? Бефстроганов, стейк из говядины, шашлычок?

— Чёрный хлеб, — припоминая, сколько монет у меня в кармане, попросил я.

Как правило, у ангелов нет денег, это верно. Но те, кто считает, что на нашей работе можно питаться только одним святым духом, тоже глубоко ошибаются. Нам никто не платит жалованья, однако, отправляя на задание, начальство иногда вынуждено давать немного золота или серебра на карманные расходы. Тем более когда работа не на один день и случиться может всякое — война правил не соблюдает.

Банальный пример. Мы, обычные ангелы, пользуемся человеческим оружием, клинки часто ломаются, тупятся, остаются в теле недобитых тварей. Вот и попробуйте потом вымаливать новый меч у кузнеца, упирая на своё ангельское происхождение и высшие цели по защите людей. В лучшем случае вас высмеют как лжеца и попрошайку, а в худшем — надают по шеям. У простого народа это дело не застревает, а у кузнецов и оружейников особенно тяжёлая рука…

— Держи. — Я налил первую стопку и передал Сильвии прямо под стол. Она не обиделась, привалилась спиной к моему колену и, кажется, тихо задремала.

Наша новая знакомая тоже не спешила уходить, ей подали какое-то капучино, и мы даже разговорились. Сначала несколько напряжённо, а потом всё свободнее и смелее…

— Вы с ней из одного клуба? — начала она.

— Нет, мы из Будвы. Это в Черногории.

— О-о, там, говорят, хорошее море, много отелей и сервис на высоте?

— Могу судить только о море, — осторожно признал я.

— Здорово, и вы так чисто говорите по-русски. Всё-таки замечательно, что ролевое движение настолько легко переходит все границы и объединяет людей. А ведь у России с Черногорией вроде бы безвизовый режим? Вы к нам самолётом или поездом?

— Мы… по воде.

— Ух ты… — Девушка окончательно округлила зелёные глаза под размер очков, даже не пытаясь скрыть чисто детской зависти. — Наверное, это безумно красиво и интересно — вот так плыть на лайнере из Средиземного моря в Чёрное, а потом, наверное, теплоходом по Днепру или через Волго-Донской канал. И как вам наш город?

— Ну-у, мы успели «посмотреть» фонтан у набережной, там, где три женские скульптуры, и дойти до большого храма Иоанна Предтечи. Вот и… на первый раз… всё.

— Вам обязательно надо посмотреть Волгоград! Здесь очень красиво: Мамаев курган, «Родина-мать», Музей боевой славы, панорама Сталинградской битвы, да мало ли… Где вы остановились?

— Пока здесь, — признался я.

— Вы очень приятный человек, Моцарт, — неожиданно улыбнулась Рита. — Красивый как никто, какой-то невероятно светлый и, наверное, очень добрый. Сейчас таких уже нет…

Снизу раздался требовательный стук в столешницу, показалась чуть покачивающаяся рука с пустой стопкой. Я долил Сильвии водки и опустил вниз ещё и ломоть хлеба, пусть хоть чем-то закусывает.

— Я оставлю вам свой номер телефона. Пусть ваша девушка позвонит, как вы проснётесь. Вот. — Она достала из сумочки что-то вроде самопишущего пера и быстро набросала на бумажной салфетке ряд цифр. — А мне, к сожалению, пора…