Виктор Гвор - Улыбка Бога

- А ты что хочешь?

- Ну... Сначала всё-таки понять, где мы.

- Тогда уж сначала отойти от шлюпки метров на триста. Она самоуничтожится скоро, таймер на пятнадцать минут выставлен, а мы уже сколько тут бездельничаем. Всё полезное снаружи, а бесполезное нам не полезно.

- Ну, пошли, предусмотрительный мой! - Светка небрежно подхватила могучей лапой пару мешков и двинулась в чащу, помахивая плотно набитыми емкостями.

Через десять минут оба, сидя на куче мешков, сундуков и сумок, с интересом наблюдали, как покинутая шлюпка начала медленно оседать, складываясь внутрь самой себя, а потом осыпалась кучей порошка, напоминающего ржавчину.

- Надо какую-нибудь пещеру найти, - произнесла Светка. - Не таскаться же с сумками, как торговки на рынке.

- Можно захоронку вырыть. Даже крестик на карте не нужен, без проблем найдем.

- Ага! Хорошо быть йети! - улыбнулась девушка.

- И это я слышу от той, которая целый месяц мочила мне слезами шерсть на тему ненравящегося тела.

- Я передумала! Теперь оно мне нравится!

- Чисто женская логика!

- А ты чего хотел? - Светка снова жизнерадостно оскалилась в улыбке. - Я же женщина!

Под несмолкающий треп вырыли большую узкую яму. В нее сложили большую часть поклажи, закрыли тайник, наскоро сработанной из прутьев орешника крышкой. Поверху Костя аккуратно размотал полосы дерна и, не стесняясь, помочился на результат своей работы.

- Интересно, есть ли тут звери, которые пренебрегут нашим запахом?

Вопрос был риторическим, но напарница ответила:

- Не, животные умные, свою жизнь берегут.

- Вот и я так думаю. А человек не должен ничего заметить. Орешник я метрах в пятистах ломал.

- Куда дальше?

- Помозговать треба... Ты что мыслишь?

- Я? - удивилась девушка, обтерла грязные лапы о пушистую задницу, потом задницу о траву и в который раз улыбнулась. - Ты мужчина, ты и мысли! У меня женская логика: типа, я должна идти за мужчиной и управлять им исподтишка. Чтобы он даже не догадывался, что им управляют!

- И зачем ты мне это рассказываешь? - ехидно поинтересовался Костя.

- Ну... Ты слишком умный. Всё равно догадаешься, - без тени смущения призналась девушка.

Разговор был прерван возникшим шумом, едва заслышав который, Костя бросился под крону самого большого дерева, за руку таща ничего не понимающую Светку.

- Ты чего, - прошептала та, уже прижатая к стволу его телом. - больно же!

- Тихо! Заметят!

- Кто? Ты нормально сказать можешь?

- Юнкерсы!

- Какие 'юнкерсы'? - не сообразила Светка.

- Вон те! - Костя ткнул в небо.

Сквозь листву уже можно было различить силуэты налетающих самолетов. Четыре машины на небольшой высоте пролетели над лесом и ушли на восток. Характерно изломанные крылья, могучие 'лапы' шасси под брюхом....

Только когда рев двигателей растаял окончательно, Костя отпустил возмущенную девушку и вылез из-под дерева.

- Может, ты всё-таки объяснишь, зачем меня надо было вот так вот тащить под дерево? - ледяным тоном спросила она. - А там ничего со мной не делать?!

Йети опустился на землю. И тихо сказал, не заметив второй части вопроса:

- Мы в сороковых. Точнее - сорок первый год. Еще точнее - лето. И мы в Белоруссии.

- Кто они? - Светка ткнула лапой в небо. - И почему думаешь, что в Белоруссии?

- Немцы. Те, которые фашисты, - устало разъяснил Костя. - Самолеты ихние. А что Белоруссия... Я уже воевал на этой войне. И на этой земле.

Неизвестно где. Неизвестно когда

Арт сидел на камне в глубине пещеры и гладил по голове облезлого крысеныша. Когда зверек только появился, Вилкат попытался поймать с недостойной великого писателя целью, очень уж хотелось кушать. Но юркое животное ускользало буквально между пальцев. Однако со временем родственные души поняли друг друга...

- Я же человек, - объяснял Арт крысе, - у меня есть права!

- Есть, - соглашался собеседник. - Только Ргых об этом не догадывается.

- Не догадывается! - вздыхал правозащитник. - Грубое животное! Тиран! Его бы в суд в Страсбурге...

- Подашь, - утешал зверек, - построишь Страсбург и подашь...

- Это же когда еще будет, - огорчался Вилкат.

- Лет десять, - прогнозировал крысеныш. - Тысяч. Или миллионов...

***

Ргых посмотрел на приманку, сидевшую в туалетном углу и гладящую рукой пустоту. С каждым днем недокроманьонец вел себя всё более странно. Может, лучше его съесть, пока совсем не испортился? Или не надо, добыча идет на него всё лучше и лучше...

27 июня 1941 года. Белоруссия

- Не понимаю! - Светка упрямо помотала головой и снова уперла взгляд в мрачного Костю. - Зачем нам это надо?! Мы кто? Йети! А кто воюет? Люди воюют! Кто они нам? Устроили себе войну, вот и пусть и воюют, сколько хочется! Мы же совсем другие! Зачем нам вмешиваться в их разборки. Когда у нас, в Тольятти, подростки дрались, я никогда не вмешивалась! Сами разберутся! А тут даже не подростки. Они рядом с нами - обезьяны! Даже мысли читать не умеют! Бандерлоги!!!

- Зазналась? - жестко спросил Костя.

- Я не зазналась! - смутилась Светка. - Только ведь, я от людей никогда ничего хорошего не видела. Девки все завидуют поголовно, а мужикам только одно надо!

- А родители что? - уточнил Костя, зная, впрочем, ответ...

- Родители - хулители! - огрызнулась разозлившаяся Светка. - Отца я и не знала никогда! А мать на нас с Танькой давно болт забила. Толстый и большой! Она же успешная женщина, бизнес-леди, кресло в Думе купила. 'Девочки, вы должны быть примером и не позорить свою мать!', - передразнила она. - Не, без базара, хаты она нам подогнала, бабла у нее было немерено, отслюнявила дочкам по однушке, чтобы глаза не мозолили. Все завидовали. А нам мама нужна, а не хата своя! Пока бабушка живая была - хоть иногда общались... Только это проехали давно, я толком и не помню...

- А тренеры?

- А что тренеры?! Каждый новый начинает с того, что пытается втолковывать, будто для хорошей формы надо обязательно трахаться! С ним, естественно! Мол, иначе на высший уровень не подняться! Еще и удивлялись, когда по яйцам получали! На себя бы посмотрели, уроды! Я не нанималась под каждого старпера ложиться! Ты думаешь, тренерам мы нужны? Им места нужны! Знаешь, сколько в нас химии закачивают? И не знай, закачаешься и по ночам спать не сможешь! А потом девки из спорта уходят: тридцати нет, а уже развалины. Через год растолстеют вдвое, болезней пучок. Если родить сможет - за счастье! На хрена кормить было? Нам же это играть не помогает! А чтобы восстановилась быстрее! И назавтра снова на площадку...

Светка резко замолчала, попыталась сплюнуть сквозь клыки. Не получилось. До смерти вовсю плевалась, а в новом теле - фигушки. То ли слюны у йети меньше, то ли пасть для такого не приспособлена. Неудача разозлила девушку еще больше.

- Короче, не за что людей жалеть. И воевать за них не надо!