Ольга - Однажды в Подлунном Лесу

— Ты чего? — нахмурилась она.

— Надо передохнуть, — ответил Эйван, откидывая голову назад и тяжело дыша.

— Может, лучше сначала выйти на воздух?

Царевич молчал, и Делла подошла к нему поближе. Только теперь она заметила нездоровую красноту в его глазах и выступившую на лбу испарину.

— Мне что-то нехорошо, — признался он наконец, облизав пересохшие губы. — Ты вот что, ты иди пока. Выход уже рядом, а дальше с шапкой-невидимкой по-любому выберешься. А я потом нагоню.

— Отделаться, что ли, от меня хочешь? — спросила Делла, опуская руку на его лоб. Ладонь захотелось отдёрнуть, будто ошпаренную.

— Угу, очень хочу, только никак не получается, — выдохнул он, прикрывая глаза.

— И не получится, — пообещала принцесса. — Кто же от меня комаров и медведей отгонять будет? А ну-ка пошли дальше.

Вместо этого Эйван съехал по стене вниз, таким образом усаживаясь прямо на полу.

— С медведями тебе, кажется, придётся, разбираться самой. — Он снова откинул голову назад.

— Хорошо, договорились, я буду отгонять медведей от тебя, — "сдалась" Делла. — Слушай, здесь правда не место для остановки. Надо добраться до дома Лилит, это не должно быть далеко. Она будет знать, что делать.

Эйван качнул головой.

— Не дойду, — прямо сказал он, сильно щурясь, будто проникавший в эту часть туннеля свет был чересчур ярким.

— Хотя бы объясни мне, что с тобой, — попросила Делла, садясь рядом на корточки.

Царевич посмотрел на неё страдальческим взглядом. При этом мимика красноречиво свидетельствовала о том, что взгляд был страдальческим не из-за самочувствия, а из-за дурацких вопросов.

— Откуда я знаю? — отозвался он. — Говорю же, нехорошо. Может, заражение крови.

— Что значит "нехорошо"? — не без раздражения переспросила принцесса. — Голова болит, знобит, тошнит, в жар бросает? Что же у вас, мужин, симптоматика такая примитивная?

— На солёненькое тянет, — из последних сил съязвил Эйван.

— М-да, тебе точно пора на свежий воздух, — констатировала Делла и потянула его за рукав.

Царевич глубоко вздохнул, устало глядя на неё из-под полуприкрытых век.

— Слушай, дай хоть умереть спокойно.

— Ага, дам, — пообещала Делла. — Потом догоню и ещё раз дам.

Она смотрела на Эйвана с нарастающим беспокойством. Как назло, в памяти не к месту всплыла фраза Кащея, затерявшаяся было среди прочих сказанных тогда слов: "…он вообще уже не жилец". Что имел в виду колдун? Может быть, он прекрасно знал, что говорит?

— Ну-ка поднимайся немедленно! — почти закричала Делла, подгоняемая всё усиливающимся страхом.

Царевич снова вздохнул, но, как ни странно, послушался. С помощью принцессы он поднялся на ноги и стал потихоньку продвигаться к выходу.

В ноздри ударил запах травы, а солнечный свет оказался более ярким, чем ожидалось после проведённого под землёй времени. У Эйвана как будто прибавилось сил, и он продолжал пока двигаться вперёд, хоть и немного пошатываясь. Делла напряжённо оглядывалась. Как же теперь вычислить кратчайшую дорогу к избушке? На долгие плутания по лесу Эйвана в его нынешнем состоянии точно не хватит.

Принцесса подняла глаза к небу, и у неё отлегло от сердца. Над деревьями, постепенно снижаясь, кружил ворон. Убедившись в том, что его заметили, он призывно каркнул и, взмахнув крыльями, полетел вперёд, задавая направление. Делла двинулась следом, поддерживая Эйвана.

Дорога до знакомой поляны заняла ещё полчаса. К тому моменту, когда они, наконец, дошли, царевич еле волочил ноги и, похоже, пребывал в беспамятстве. Лилит, заблаговременно предупреждённая об их приближении вороном, вышла навстречу.

— Что-то ты совсем его уморила, — заметила она, подбегая к Делле и помогая ей затащить царевича на крыльцо, а затем и в дом.

Делла так устала и переволновалась за это время, что даже не ответила.

— Ну-ка давай его сюда, на кровать, — скомандовала Лилит, когда они оказались в комнате.

Вдвоём они уложили царевича на постель; ворон уселся на спинку кровати, внимательно наблюдая за происходящим. Ведьма принялась деловито снимать с Эйвана рубаху, к этому моменту как следует пропитавшуюся кровью. В голове у Деллы мимолётно промелькнула мысль о том, как бы царевич отреагировал на столь настойчивое внимание со стороны сразу двух женщин, если бы пребывал сейчас в сознании.

Вид кровоточащей, необработанной раны на боку заставил её вздрогнуть. Лилит, напротив, казалась предельно спокойной и собранной. Она ненадолго отошла в другую часть комнаты, возвратилась оттуда с многочисленными мазями и порошками, а Деллу отправила принести воды.

— Серьёзная рана? — спросила принцесса некоторое время спустя, когда Лилит окончила осмотр и первичную обработку ран и принялась смешивать какие-то порошки в отдельном сосуде.

— На боку — ерунда, царапина, — ответила ведьма, не прерывая своего занятия. — А вот с той, что на шее, дело хуже.

— Хуже? — удивилась Делла, присматриваясь к более свежей ране. Она как раз была больше похожа на царапину и, похоже, уже заживала сама, без всякого лекарского вмешательства.

— Это Кащей постарался? — спросила Лилит, добавляя в сосуд какую-то зеленоватую жидкость.

— Он, — кивнула принцесса.

— Ну, ясное дело. Через эту рану в кровь попал какой-то яд, — пояснила ведьма, пропитывая тряпицу приготовленной смесью. — Видишь, края чуть-чуть желтоватые.

Делла присмотрелась и действительно разглядела по краям царапины узкие разводы едкого жёлтого оттенка.

— Что это за яд? — сглотнув, спросила она.

— А чёрт его знает, — честно ответила Лилит. — В первый раз с таким сталкиваюсь.

— И ты не знаешь, что теперь делать? — Делла готова была разреветься от отчаяния.

— Почему? Что делать, я как раз знаю, — отозвалась Лилит. — А вот поможет ли это, сказать пока не могу. Ну-ка, выйди-ка отсюда, на крыльце посиди. Мне здесь нужна тишина и спокойствие. А то чего доброго придётся ещё и тебя потом откачивать.

Принцесса спорить не стала, вышла из избы и, прикрыв за собой дверь, опустилась на верхнюю ступеньку. Так она просидела несколько минут, потом решила размять ноги и некоторое время походила по поляне туда-сюда. Несмотря на тёплую погоду, из трубы вскоре повалил дым. Делла попыталась вглядеться в окна, но все они были плотно занавешены, и рассмотреть ничего было нельзя. Ожидание становилось всё более мучительным. Девушка снова села, на этот раз на траву. Усталость давала о себе знать. Однако долго оставаться без движения принцесса не смогла, поэтому вновь принялась накручивать круги по поляне.

Наконец, дверь отворилась. Сперва наружу вылетел ворон; затем вышла Лилит. В руках она держала два свёрнутых одеяла.

— Держи, — сказала она, протягивая одно из них Делле. — Я там воздух такой гадостью пропитала, нам этим дышать ни к чему. А ему, глядишь, и поможет, если повезёт. Так что придётся сегодня спать на улице. Ничего, ночи нынче тёплые.