Ольга Голотвина - Гомеру и не снилось…

Задумано все было просто и изящно. Ни в одну светлую научную голову в НИИ прикладной генетики «Олимп» и не приходило, во что может вылиться воплощение в жизнь проекта «Золотое яблоко». И темка-то была заурядная, не один век в научных планах пылилась…

А вот извлекли на свою беду. Директор, Зевс Кроныч, наложил визу. Главбух Мидас изыскал средства, хоть и ворчал, что институтские финансы уходят, словно в бездонную бочку Данаид. «Я вам что, превращаю в золото все, к чему прикоснусь?..»

Но его привычное брюзжание никто не слушал. И начал жить проект, простенький по сути: свести вместе самого прекрасного юношу и самую прекрасную женщину мира и посмотреть, какое у них будет потомство.

Самую прекрасную женщину мира выбирала голосованием мужская часть сотрудников НИИ. Поспорили, посудили, попускали слюни и остановились на Елене, супруге мелкого царя… никто не помнил, как его там зовут, но супруга этого дурня и впрямь была неотразимой блондинкой.

С юношей оказалось сложнее. На эту роль рвался способный и перспективный парнишка по имени Геракл, практикант с Земли. Он упирал на то, что официально он еще человек, к сонму богов не причислен и вообще его уже задолбали командировки, по которым его гоняет научный руководитель. И добился бы молодой карьерист своего, но допустил тактическую ошибку: слишком много распространялся о том, что директор приходится ему папой… ну, не по паспорту, а так…

Подобная наглость пришлась не по вкусу Гере, всесильной и властной супруге шефа. Она топнула своей красивой полной ножкой — и новоявленный родственник укатил в очередную командировку. В образцовый животноводческий комплекс под управлением Авгия. А там практика простая: лопату в руки — и вперед…

Зевс, естественно, получил свою порцию истерики и в который раз проклял себя за то, что развел в институте семейственность. Куда ни плюнь — угодишь в брата, кузена или племянника, не говоря уже о детях, законных и… разных. И ведь копают под него, сволочи, вместо благодарности, подсиживают, кому не лень! Один раз такое устроили — директор едва не расстался с креслом. Ну, тогда уж он осерчал, отправил самых ярых интриганов в подземный Тартарский филиал, под начало к братцу родному, Аиду Кронычу. А тот — мужик серьезный, у него не попрыгаешь…

Под эти горькие мысли Зевс утратил бдительность и прохлопал, как «прекрасным юношей» был назначен никому не известный царевич Парис. Кто из бабьего состава института пропихнул в проект сопляка из провинциальной Трои, Зевс уже и выяснять не стал. Махнул рукой и утвердил. Главное — вроде бы не побочный отпрыск, Гера возражать не станет, а там хоть Троя не стой, лишь бы в Громовержца молнии не летели…

Тут-то и вылезли из воды скалы и рифы.

Никто не сомневался в том, что курировать проект будет Афина, зам по науке, скучная старая дева, Цербера съевшая в вопросах генетики. Но в последний миг, когда ее утверждение было уже вопросом решенным, к директору подкатилась супруга и попросила кураторство себе. Она мол, хорошо разбирается в прекрасных юношах и (быстрый взгляд в зеркало) в прекрасных женщинах.

Коллектив заметался, словно между Сциллой и Харибдой. Характер Геры знали все. Перед ней робела даже Медуза Горгона, личная секретарша шефа, особа настолько склочная, что, по общему мнению, даже волосы ее источали яд, подобно змеям, а взор мог обратить в камень любого наглеца, разлетевшегося к ней с шоколадкой или букетом цветов.

Пока Зевс подбирал слова, чтобы помягче отказать своей благоверной, на сцену выступило новое лицо. И лицо, бесспорно, хорошенькое. Некая Афродита, которая числилась старшим научным сотрудником — но все дамы института называли ее куда короче и энергичнее. Ну, правда ведь: замужем за начальником ремонтной мастерской, пусть не красавцем, но славным человеком… а спит с кем попало, главным образом с начальником военизированной охраны.

И вот эта красотка выдвинула свежую и яркую идею: Париса надо проверить на уровень эстетического восприятия мира. То есть выяснить, умеет ли он ценить прекрасное. А для этого надо предложить ему самому выбрать куратора из трех кандидатур: Афина, Гера… ну, и она, Афродита, для массовости.

Мужчины подняли восторженный вой (по правилам конкурса красоты участницы должны были выступать топлесс). Гере с Афиной самолюбие помешало дать обратный ход…

И случилось то, чего можно было ожидать. Афина (которая в своем стародевичестве не заботилась о внешности) робела и краснела. Гера хоть и была божественной красавицей, но весьма давно. И Парис, наивное дитя природы, на блюдечке преподнес неотразимой Афродите проект «Золотое яблоко».

Счастливая Афродита тут же помчалась уламывать Елену.

Гера рыдала злобными слезами.

Афина обняла подругу за плечи. Глаза заместителя по науке мстительно сверкали из-под очков.

— Ничего, дорогая. Это дело у нахалки не выгорит. Она допустила ошибку: уговаривает Елену, не добившись предварительно ее развода с Менелаем. Так и потащит, идиотка, в проект чужую жену. Вот тут я ее и прищемлю… пойду на любые аргументы, вплоть до войны…

— Война? — вскинула голову зареванная Гера. — Можешь на меня рассчитывать! Но кое-кто получит у меня прямо сегодня!..

И вечером Зевс, стиснув зубы, со страдальческим лицом слушал пронзительные вопли:

— Бабник! Кобель! Развел гарем, набрал потаскух… Детишки незаконные на каждом шагу под ногами путаются… все в тебя, такие же бестолочи! Вон Авгий пишет: твое отродье у него в конюшнях потоп устроить ухитрилось… А теперь жену вздумал перед всем «Олимпом» опозорить?!

Зевс едва увернулся от летящей ему в голову амфоры с амброзией.

На Земле крепко пахло войной. Но его война уже началась.