Кристина Зимняя - Пять разбитых сердец

Она убрала. Сделала пару пассов рукой, что-то тихо приказала, и… два плотоядных гладиолуса уменьшились на глазах, превратившись в пестрое украшение клумбы. Ветки, сковавшие тело тролля, зашевелились и раскинулись веером, выпустив из ловушки грузную жертву. Шарк упал на землю, больно ударившись копчиком о каменный бордюр цветника, вытер пот с лица и, нащупав валявшуюся рядом флягу, жадно приложился к горлышку.

– Темная фея… – ошарашенно прошептал Эмо, который по-прежнему стоял поодаль, не решаясь подойти ближе. Он проследил взглядом за очередным вихрем искорок, слетевшим с пальцев его подруги, и невольно сглотнул.

Земля, впитавшая их, вздулась пузырем и лопнула. А из образовавшейся дыры высунулся корень, который тут же встряхнулся по-собачьи, освобождаясь от комьев грязи. Его шершавая поверхность растрескалась, выпуская пять пар корявых лапок. Последней «вылупилась» круглая голова, увенчанная гребнем из поганок. Приблизившись к сидящему возле клумбы Шарку, древесная «зверушка» распахнула желтые глаза и, вывалив из черной пасти поросший мхом язык, многозначительно облизнулась.

– Ну давай договариваться, – согласилась Адель, продолжая поглаживать Мурзика. – Что тебе меньше дорого: нога или рука?

– Спятившая темная фея! – сам себя поправил эльф и взвесил на руке клинок, приготовившись, если что, оборвать жизнь несчастного пленника. Чтоб не мучился бедолага.

– Мама! – тихонько пискнул тролль и попытался отползти, но монстр предупредительно тявкнул, и Шарк снова замер, не желая ссориться с психованной бабой и ее «магическим выводком».

– Что ж ты в сорок девять лет маму зовешь, Маркиз? Не стыдно? У самого уже дитя растет, а ты все «мама да мама»… Фу! – укоризненно покачала головой светловолосая «террористка» и, побарабанив пальчиками по своей сумке, выдала: – Ладно, я пошутила. О чем мы там хотели договариваться-то? А-а-а… твоя репутация, моя репутация… Мое похищение…

– Да не похищал я тебя!

– А кто похищал?

– А мне откуда знать?

– А если подумать?

– Не знаю.

– А если еще подумать? – Ада махнула рукой, и «собачка» радостно оскалилась, глядя на пленника голодными глазами.

– Ну… студенты пошутили, может? – сглотнув, предположил Шарк.

– Еще варианты?

– Кто-то из п-преподавателей глаз положил?

– И кто же? – допытывалась Адель.

– Да мало ли мужиков в ОМУТТе! Ты ж девка смазливая. Ян и тот к тебе благосклонность проявил… даже посодействовал вашему приему на работу с той рыжей… Тоже чокнутая баба. Вот уж два сапога пара, – проворчал он себе под нос и тут же боязливо покосился на древесного охранника. Но тот молча стоял рядом, не делая попыток напасть.

– Ян, значит, – задумчиво проговорила фея и, обернувшись, крикнула: – Эмо, помоги имениннику подняться, надо бы его до дома проводить, а то опять в какую-нибудь историю спьяну вляпается. Нас же потом совесть замучает!

– Совесть? – эхом повторили оба мужчины, а молчавший до этой минуты Мурзик издал коронное «мяв».

– Весточка пришла! – достав послание, радостно сообщила Ада и, прочитав, выдала многозначительное «о!», на что тролль с эльфом подозрительно переглянулись, но спрашивать о содержимом письма не стали. Первого это мало интересовало, а второй решил, что при свидетелях деловую переписку обсуждать не стоит. Котенок мог получить записку только от дракона или Лолы, у которых были при себе почтовые медальоны Нира. – Проводы отменяются, господин Эльт-Ма-Изо, – светским тоном произнесла фея. – А жаль, – сверкнув вновь потемневшими глазами, добавила она нарочито грустно и вздохнула, – могли бы еще много всего обсудить… и о многом договориться.

Шарка передернуло, Эмо перекосило, а желтоглазое создание из корня дерева перестало строить из себя грозного охранника и принялось активно сбивать сучковатой лапой поганки со своей головы.

Дамы томно вздыхали, провожая взглядами двух импозантных мужчин. Смуглый блондин в бело-золотом камзоле был, конечно, вне конкуренции, но и его сероглазый спутник производил не меньшее впечатление. Хорошо сложенный, высокий, с русыми волосами и россыпью едва заметных веснушек на молодом лице, он источал просто-таки невероятное обаяние, жертвой которого стали многие на этом балу. Да и иностранец из Страны Песков, похоже, счел его интересным собеседником. Не обращая должного внимания на повышенный интерес представительниц прекрасного пола, увлеченные разговором мужчины покинули зал.

– И как ты их узнал? – спросил Арэт, когда они оказались на освещенной магическими фонарями аллее, ведущей к воротам.

– Сложно ли догадаться, когда в комнату отдыха из облака дыма вываливаются две странного вида девицы, одна из которых держит в руках мою скрижаль? – тихо усмехнулся собеседник. – Блондинка Кошка и Рыжая Лиса, в паре эти две леди особенно узнаваемы. А теперь вот мной заинтересовался еще и песчаный дракон. Такими темпами скоро весь состав последней Тритэры соберется.

– Вот уж не надо, – рассмеялся блондин. – У нас на повестке дня сейчас другой господин под маской.

– Кстати, о звере, – став серьезным, проговорил Ян. – Боюсь, Аделаида ошибается. Я знаю обоих не меньше десяти лет и ничего странного за ними не замечал. Шарк – талантливый стилист. Он уже седьмой год преподает в ОМУТТе «Мастерство глумуара [18] Глумуар – изменение облика, усиление внешней привлекательности с помощью магических средств. Не иллюзия, а именно необратимое изменение внешности. » на факультете магических искусств. А Рикард… хм… Он гениален, причем в нескольких сферах. И он многое сделал для университета. Разве стал бы мстительный хомяк заниматься подобным?

– Ради карьеры и славы – вполне, – пожал плечами Арэт.

– Ну не знаю, – вздохнул его спутник. – Я все же думаю, что кто-то из нас просто сболтнул лишнего, и оборотень, которого вы ищете, услышал про скрижаль. Может, тролль что-то рассказал библиотекарю? – При упоминании последнего он невольно поморщился. И дело было не в личности скромного работника библиотеки, а в книгах. Ян Эльт-Ма-Андервуд, которого студенты за глаза называли Серым, а преподаватели за неиссякаемую любовь к алхимии вечным студентом, не любил их с детства. – Если фею похищали… – На его гладком лбу возникла вертикальная морщинка как результат сосредоточенности. – Она могла и перепутать с перепугу.

– Может, и так, – не стал спорить дракон. – Но проверить надо всех. Особенно этого вашего гения. Такие с виду идеальные типы зачастую и оказываются скрытыми маньяками.

Ян повел плечом, но ничего не ответил.

Дойдя до ворот, за которыми стояла длиннющая вереница экипажей, они остановились, чтобы попрощаться, но сигнал почтового амулета на груди блондина привлек их внимание. Арэт лично покопался в настройках Нировых изобретений, чтобы все они – Мурзик и два магических кулона – могли сообщаться между собой. Врожденная драконья способность находить ключ к любым замкам помогла ему разобраться с их устройством. Правда, существенных изменений он внести не смог, ибо защитные чары жениха Адель оказались весьма и весьма своеобразными, но слегка подкорректировать изначально заложенные свойства ему удалось.