Андрей Гребенщиков - S.W.A.L.K.E.R. Похитители артефактов

— Как и все, у кого недуг.

— Вот видите. А что, если весь мир, в котором мы живем, это непостижимая сущность единого разумного организма, который мы беспокоим своими необдуманными действиями, враждой, разрушением окружающей среды всеми этими и иными своими действиями, что, если и он так же? Мы взорвали пару бомб и побеспокоили организм — он выпил пару таблеток. Не помогло, потому что наши бомбы стали мощнее и мы стали испытывать их чаще. Таблеток тоже стало больше.

— Конечно… Конечно… — забормотал Альберт. — Мне ведь это тоже пришло в голову, но я никак не мог понять этой простой мысли.

— Потому что она не пришла к вам в виде привычных формул и схем. Эта мысль примитивна, но она отражает суть.

— А суть в том, что если мы не остановимся, то организм поймет: раз просто таблетки не помогают, то пора прибегнуть к более радикальному лечению…

— Вы правильно поняли, коллега: если не таблетки, то…

Голос прервался. В трубке раздались частые гудки.

— Алло! Алло!!! — отчаянно заголосил Хертберн.

Ответа не было. Тогда он бросился к окну и распахнул его.

На ближайшем к дому столбе телефонной линии сидел солдат службы безопасности научного городка с кусачками в руках. Увидев профессора, он спрыгнул со столба и, хромая, скрылся в кустах.

— Черт бы вас всех побрал! — воскликнул Хертберн и, снова подбежав к телефону, стал набирать номер генерала Сэма Анкола. Но ведь провод перекушен!

— Проклятье!

Сначала он подумал, что красные испытали еще одну мега-гидро-пуф-бомбу, настолько неожиданным и громким был непрерывный стук в дверь. Но, протерев глаза и прикурив сигару, он наконец понял, что это всего лишь какой-то незваный ночной визитер. Вооружившись огромным револьвером и зло матерясь, Сэм Анкол направился к двери.

— Какого дьявола и какому дьяволу пришло в голову будить меня среди ночи, дьявол! — зарычал генерал на дверь.

— Сэм, откройте, это я, Альберт! — послышался голос за дверью.

— Альберт? — Анкол открыл дверь. На пороге стоял профессор, в ночной рубахе, весь в поту и взъерошенный больше обычного. Рядом, в кустах, валялся небрежно брошенный им велосипед.

— Что случилось, дорогой профессор?

— Ваши люди перерезали мой телефонный провод!

— Что? Зачем? Какого дьявола?!

— Я только что разговаривал с ученым!

— Каким ученым?!

— Таким же, как и я, только красным!

— Вы разговаривали по телефону с красными?! Дьявол, да вы в своем уме, профессор?! — разозлился генерал, срывая с головы ночной колпак и яростно пыхая сигарным дымом.

— Да, черт вас дери, я в своем уме! Это был очень важный звонок!

— Он хочет переметнуться к нам?

— Нет!!! Он хотел предупредить о серьезной опасности!!!

— Они хотят напасть на нас уже сегодня?! — вытаращил глаза генерал.

— Да нет же!!!!! Не в этом дело!!! Организм борется с паразитами!!! А паразиты — это мы!!!

— Ага. Мы, значит, паразиты, а они, значит, хорошие, дьявол бы их побрал…

— ДА НЕТ ЖЕ!!!

— Почему и как красный смог вам позвонить?!

— Это не важно! Важно другое! Если таблетки не помогут, то он найдет другое, более серьезное лечение, и тогда нам всем конец! И белым, и красным, и синим, и серо-буро-малиновым!

— Я не понимаю…

— Да потому что вы солдафон! Немедленно устройте мне встречу с президентом!

Генерал прищурился на мгновение. Затем кивнул:

— Ладно. Пройдите на кухню и не шумите, не то разбудите всех. Я сейчас.

Анкол вернулся в свою комнату и снял трубку телефона.

— Алло. Дежурный? Немедленно комендантский взвод и «неотложку» в мой дом. Нет, со мной все в порядке, дьявол бы тебя побрал. Это профессор Хертберн. У него острая шизофрения. Похоже, красные повлияли на его мозг. Да. Объявите общую тревогу и доложите министру обороны Бигу Мистейку. Кажется, они вот-вот нападут. Все. Жду взвод и врачей как можно скорее…

Доктор пристально смотрел в медицинскую карту больного. Хмурил брови. Цокал языком и качал головой.

— Ну, батенька, вроде все было относительно неплохо. Что же вас до такого состояния довело-то?

Больной, совершенно бледный, в поту и лихорадке, лежал на кушетке и безвольным взглядом смотрел в потолок.

— Все началось с простой изжоги, доктор.

— И что вы сделали?

— Выпил пару таблеток от изжоги.

— А потом?

— Потом мне становилось все хуже и хуже.

— И вы стали пить все больше и больше таблеток. Верно?

— Верно, — простонал больной.

— И напоследок вы выпили их столько, что едва дуба не врезали. Я правильно понял?

— Я просто не знал, как быть. Мне было все хуже и хуже.

— Понимаю. Но самолечение, дорогой вы мой, это нечто вроде самоубийства, только несколько изощренного. Вы ЭТО понимаете?

— Теперь да… Доктор… помогите мне…

— Этим я и собираюсь заняться, любезный.

В палату вошла медсестра.

— Доктор, анализы готовы.

— Чудесно. И как они?

— Боюсь, слово «чудесно» тут не подойдет.

— А конкретнее?

— Эритроциты и лейкоциты вне нормы. Отмечен аномальный дисбаланс белых и красных кровяных телец. Также налицо острое химическое отравление.

— Ну, тут, я думаю, помогли — в кавычках — бесконтрольные пачки таблеток, что он принимал. Значит, так. Больного — в отделение интенсивной терапии. Немедленно! Но первым делом необходимо промыть ему желудок, равно как и кишечник.

— Сделать ему клизму?

— Совершенно верно. Прогоните через него столько воды, сколько я бы за год не выпил. Всю гадость из него надо вымыть немедленно и лишь потом приступить к лечению.

— Доктор… а может, не надо клизмы? — простонал больной.

— Простите, дорогой вы мой. Но ваша болезнь… общее состояние вашего организма не оставляет нам иного выбора. Есть такое слово — НАДО. Да вы не беспокойтесь. Вы в надежных руках…

Никой аудиенции с президентом у Альберта Хертберна так и не состоялось. Его схватили в ту же ночь, когда он разговаривал с красным ученым. И теперь бывший профессор с тоской смотрел на внешний мир через зарешеченное окно одиночной палаты психиатрической клиники. А за окном творилось что-то невообразимое: звучали торжественные военные марши, пролетали новейшие боевые самолеты, слышался лязг танковых гусениц. Все готовились к большой войне, которая теперь была неминуема.

Дверь без ручек и с замком снаружи открылась. В палату вошел психиатр в сопровождении двух громил на случай буйства пациента.

— Ну, как вы, голубчик? — ехидно улыбнулся врач.

— Послушайте! Я профессор Альберт Хертберн! Мне необходимо немедленно встретиться с президентом и сообщить ему нечто важное!

— Понимаете, президент сейчас очень занят. Но если хотите, то можете пока изложить вашу проблему императору Наполеону. Он в соседней палате.