Олег Шелонин - Царский сплетник и дочь тьмы

— Куда едем, кэп? — осведомился Филька, игравший роль кучера.

— На «малину», — коротко распорядился Виталик.

— Сделаем. Но, залетные!

Карета тронулась. С минуту попрыгав по ухабам, она выехала на Маховую, и тряска сразу прекратилась. Виталик, не удержавшись, высунул голову в окошко и в свете угасающего дня полюбовался на идеально ровную мостовую. Камни были подогнаны между собой так плотно, что карету практически не трясло. «И когда только успели?» — подивился Виталик.

В Верхнем граде все было рядом, и дорога много времени не заняла. Карета подкатила к обновленному подворью, некогда принадлежавшему купцу Никвасу, дав криминальному авторитету еще один повод подивиться оперативности местных мастеров. Заменены были не только дубовые ворота, но и забор. Он стал выше, внушительнее, да еще и с вышками по углам, на которых несли вахту его мальчики с пищалями.

— Блин! Кажется, ребята «малину» с зоной перепутали, — пробормотал юноша. — Только колючей проволоки по периметру не хватает. Ничего им больше рассказывать не буду. Надеюсь, спать придется не на нарах. С них, гадов, станется…

Около ворот тоже была охрана. Вся в черных кожанках, в банданах, при абордажных саблях, пистолетах и пищалях. Увидев вылезающего из кареты сплетника, часть братвы щелкнула каблуками и вытянулась во фрунт, двое кинулись открывать ворота. Да-а-а… гильдия наемных работников план явно перевыполнила. Двор внутри теперь уже его подворья был тоже замощен, а бывший терем купца Никваса вообще невозможно было узнать. Вместо окон с резными наличниками офигевший царский сплетник увидел круглые иллюминаторы, а на крыше вместо флюгера развевался пиратский флаг. Крыльцо перед входом тоже претерпело изменения. Вернее, не само крыльцо, а столбы, поддерживающие над ним навес. Они имели вид русалок, которыми обычно украшали носы кораблей. Около крыльца стоял сияющий Семен.

— Когда вы все успели? — спросил ошарашенный Виталик.

— Бригада плотников полдня старалась, — довольный произведенным эффектом, сказал боцман. — Это еще что, ты посмотри, что они сделали внутри!

Да-а, внутри было на что посмотреть. Командовали плотниками явно бывшие пираты, которых так пробило на ностальгию, что гридница превратилась в кают-компанию с рындой, висящей над забитым выпивкой и яствами столом, а спальни на втором этаже переоборудовали в кубрики с подвесными койками. Самую просторную светелку выделили под каюту капитана, совместив ее с корабельной рубкой. Об этом говорил помост со штурвалом возле иллюминатора, неподалеку от подвесной койки а-ля гамак.

— Землетрясения боимся? — поинтересовался Виталик.

Боцман недоуменно захлопал глазами.

— А это чтоб не укачало, — сделал вывод сплетник, качнув койку.

— Кэп, обижаешь.

Виталик посмотрел на Семена и невольно рассмеялся.

— Боцман, в натуре уважил! — Решил он его не напрягать и даже вытер несуществующую слезу. — Теперь есть где поностальгировать. Передай братве мою личную благодарность. Уважуху ни за какие деньги не купишь.

— Ага! — закивал головой вновь засиявший Семен, решив не говорить, во что обошелся братве этот дизайн.

Виталик еще раз окинул взглядом стены, на которых были развешены абордажные сабли и пистоли.

— Гильдию наемных рабочих тоже не мешает поблагодарить. Всего за один день за жалкие пять золотых… Стоп, это сколько же у гильдии в распоряжении наемников, чтоб за такой срок…

— Шеф, пол-Великореченска сегодня на тебя работало!

Виталик посмотрел на серебряные подсвечники, золотые украшения, парчовые портьеры, не совсем уместные в рубке капитана, и до него дошло.

— И много братва откинула?

— Да ерунда! Скинулись по чуть-чуть…

— Спасибо! — Виталик был растроган. Он прикинул это «чуть-чуть» и мысленно присвистнул. — Работяг, надеюсь, не обидели?

— Шеф, ну мы же при понятиях, самый главный криминальный авторитет платил! Очень им понравился твой брат Женек. Все довольны. Сейчас в кабаках заработок обмывают, за твое здоровье пьют. Может, и нам пора новую хату обмыть? Такое событие не мешает отметить.

— Пошли. — Виталик возражать не стал. Его уважили, да так, что отказаться от застолья было трудно. — Но чтоб не нажираться. Пить по чуть-чуть. Не забывай, мы на военном положении.

Из-за стола сплетник вылез далеко за полночь. Глаза уже слипались, поэтому, дав на прощание друзьям приказ пьянку прекратить, он двинулся наверх, в свою каюту. В принципе напоминание было лишнее. Он вышколил бывших пиратов так, что его слово для них было закон, и за весь вечер каждый выпил не больше одного кубка.

— Кэп, — на прощание сказал ему Семен, — ежели укачает, за портьеру загляни.

Виталик понял, что в каюте его ждет сюрприз, и первым делом полез за портьеру. Он не обманулся в ожиданиях. За портьерой скрывалась роскошная кровать таких размеров, что ей мог бы позавидовать и царь. Да еще и с балдахином. Поверх одеяла лежала записка с лаконичной надписью: «Сексодром».

— Вот подлецы! — невольно восхитился юноша.

Ребята все предусмотрели, даже то, что кэп парень молодой и в гамаке с девчонкой развлекаться будет трудно. Он плюхнулся в постель не раздеваясь и тут заметил висящий на стене рядом с кроватью шнурок, один конец которого был заправлен в золотой шарик, а другой уходил в стену. Под шнурком висела табличка, на которой была выгравирована надпись «Легкий бриз». Ему стало любопытно, и он дернул за шнурок.

— Братва, начинай! — донесся до Виталика голос боцмана откуда-то снизу, и кровать пошла ходуном, изображая качку.

— Ни хрена себе легкий бриз! — завопил сплетник, скатываясь с постели. — Да это целый ураган!

— Кэп! Только скажи! — донеслось до него дружное ржание братвы со стороны кают-компании. — Мы тебе любой шторм устроим, хоть шесть баллов, хоть двенадцать!

— Вот подлецы!

Юноша не поленился глянуть под кровать. Полюбовавшись на хитроумный механизм на ременной тяге, ведущий куда-то вниз, сплетник поднялся, дернул за шнурок вторично, и на море наступил штиль.

— Все, братва, заткнулись! — услышал он голос боцмана. — Кэпу надо отдохнуть, да и нам тоже.

— Ну, артисты, — хмыкнул Виталик, плюхаясь обратно на кровать, и закрыл глаза…

Проснулся юноша рывком, внезапно, с тревожным ощущением опасности, вошедшей в дом. Сначала он не понял, что его насторожило, вокруг царила тишина, а потом сообразил, что именно эта тишина его и насторожила. Даже ночные птицы за окном не пели. Виталик соскользнул с кровати, сдернул со стены абордажную саблю, на цыпочках подкрался к иллюминатору, открыл его. Свежий воздух бесшумно проник в каюту, но за окном царила все та же гробовая тишина.

«Черт! Неужели снова тролли шаманят? — испугался юноша. — Если они опять вышли из повиновения, значит, дело швах. Да и весточек из Заовражной низменности от наших ребят давно не было».