Екатерина Казакова - Коммандос из демиургов

На месте военизированного лагеря появилась поляна для проведения корпоратива. На деревьях вперемешку с воздушными шарами и разноцветными гирляндами качались китайские фонарики. На расставленных столах в широком ассортименте были представлены блюда национальной русской кухни из раздела «Постное меню». Грибочки, огурчики, капустка, картошечка, винегретик, салатики, пирожки и блинчики (для себя мы, конечно, выбрали совсем другой продуктовый набор). Ну и, естественно, как на любом праздничном столе, присутствовала батарея из бутылок водки, пива, а для дам — шампанского и вина. Для правящей верхушки был зарезервирован отдельный столик, над которым гордо реял транспарант на эльфийском: «Спасибо за хлеб и соль, надеемся, отдача не замучает». Притаившись в зарослях, мы застыли в ожидании дорогих гостей.

Эльфы пришли дружным строем, во главе со своим бессменным лидером. А навстречу им вышли не вечно одетые в не пойми что солдаты неизвестно какой армии, а юные боги. Благодаря нашим с Сосискиным связям и оперативности драконов на демиурчиках впервые за долгое время оказалась одежда их родного мира. Невесомые, переливающиеся фантастическими цветами ткани подчеркивали неземную красоту салажат. Поддавшись на мои уговоры, пес выдал (под расписки, естественно) проеденные ранее детишками родовые украшения, а Пра переправила для девушек парики и косметику. В тот момент я в первый раз остро ощутила, насколько мои подопечные отличаются от любой расы. Дело не в совершенстве черт лица и не в цацках с тряпками. Дело в них самих, в той спокойной уверенности в себе, которую невозможно ни приобрести за годы воспитания, ни купить за деньги.

Круче всех выглядела Пышка. Она напомнила мне Афину Палладу. Платье на манер греческого хитона, замысловатая прическа, подчеркивающая длинную шею, высокая грудь, глаза, в которых сверкали звезды… Если у меня перехватило дух, то что говорить о Женихе. Безнадежно влюбленный смотрел на нее таким взглядом, что сразу становилось понятно: будь Люська хоть трижды Избранной, ей ничего не светит. А судя по тому, как подался вперед Автопром, именно такую невестку и хотел видеть в своей семье заносчивый эльф.

В общем, девушки-демиурги своим видом вводили в депрессию признанных красавиц-эльфиек, которые смотрелись на их фоне лабораторными мышами. Соответственно, мои пацаны дали почувствовать присутствующим остроухим мужчинкам, что могут вскружить голову любой неприступной девице.

По случаю культурного события мы с дамами тоже принарядились. Майор облачилась в глухое платье, делавшее ее похожей на настоятельницу женского монастыря. Зато Манька оторвалась по полной и продемонстрировала умопомрачительное декольте. Оранжевая утянула себя в платье-чулок из материала, подозрительно напоминающего змеиную кожу, и вовсю наслаждалась произведенным эффектом. Сама же я обрядилась в очередной шедевр Коко, позволяющий разглядеть все мои татуировки, за исключением рисунка на левой ягодице. Думаю, местное население еще не созрело для того, чтобы лицезреть Барта Симпсона на столь пикантной части тела. К платью изумительно подошли брачные браслеты королевской фамилии и тиара из сокровищницы Ифика. Но все равно, на фоне юных демиков я выглядела бледной молью. Но зависти не испытывала, потому как свято верю в то, что завидовать Моне Лизе или Венере Милосской — признак идиотизма.

— Не переживай, Змея, ты тоже вполне ничего для человека, хотя до наших женщин тебе очень далеко, — неправильно истолковал выражение моего лица Головастик и ущипнул меня за задницу.

— Эх, тебя бы приодеть в сарафанчик до пяток, лапоточки нарядные, кокошник да русую косу до пояса, и была бы Василиской Прекрасной, а так ты, мать, только на Крошечку-хаврошечку тянешь, — поддержал наезд гоблина Сосискин.

— Да на фоне вас любая жаба чувствует себя Царевной-лягушкой, — независимо вздернуло нос самолюбие, а я, нацепив улыбку, лебедушкой поплыла приветствовать остроухих.

Поначалу веселье не задавалось. Гости с опаской косились на угощение и выпивку. Первым слово взял Автопром и примерно час распинался ни о чем. Народ едва пригубил стопочки. Следующим выступающим был Холуй, не уступающий по мозгоблудству своему шефу. Ситуация с внедрением алкоголя повторилась. Чувствую, где-то высоко в небе, глядя на эту тягомотину, от смеха загибались Скука и Тоска. Пришлось в срочном порядке брать на себя роль тамады и задавать тон мероприятию.

— А давайте выпьем за то, чтобы наши дети паровозов не боялись, — был первый тост, и понеслось…

Через пару часов праздник «а-ля рюс» вовсю набирал обороты. Мы методично спаивали эльфов ершом, а эльфиек «северным сиянием» (кто не знает — это дивный коктейль, состоящий из шампанского и водки). Отовсюду уже неслись игривый смех и пьяные бредни. Заслышав переливы чего-то струнного, заинструктированная до слез Манька тут же выдала цыганочку с выходом. Стоит ли говорить, что после просмотра танца страсти мужикам резко захотелось чего-нибудь прохладительного. Им тут же подсунули «Балтику-9». Тот, кто еще был трезв, поплыл. Но кое-где попадались трезвенницы. В бой вступили Гламур, Альфонс и Лель. Они так крутили восторженно попискивающих мадамок в ритмах танго, что Сосискин раскошелился на дополнительный ящик шипучки.

Поняв, что еще полчаса такой вакханалии — и народ уже ничего не будет соображать, дала сигнал начинать операцию. Свет вспыхнул ярче, и вдруг на столах из ниоткуда появились маленькие зеленые чертики. Едва проявившись, они принялись лихо отплясывать гопака.

— Чт-то это? — прозаикался Автопром, обращаясь к Ырку.

— А это, батенька, черти зеленые. Или, по-научному, «Алкоголикус обыкновеникус», — покровительственно похлопав правителя по руке, ответил орк.

— Они опасны? — попытался собрать глазки в кучку главный ушан.

— Ну это смотря сколько вы выпили, как говорится, все зависит от правильности подбора дозы, — задумчиво покивал головой ученый. — Но они совершенно безобидны, а вот если к нам вдруг заглянут их старшие товарищи Сиреневая Свинка и Зеленый Змий, то, боюсь, вам светит белая горячка. И спастись от нее можно будет, только применив заклинания «В хлам» и «В слюни».

В подтверждение его слов фонарики погасли, и на смену им пришли прожектора. Их лучи были направлены ровно в центр поляны, на котором, как из-под земли, появился здоровенный сиреневый кабан. Под ручку его держало существо, отдаленно напоминающее гигантскую змею с руками и ногами. Издав победное хрюканье, поросятина кинулась приставать ко всем присутствующим и просить выпить на брудершафт. Народ мало понимал, что такое «брудершафт», но выпивал охотно, видимо опасаясь раздвоенного языка змеюги, который та пихала во все спиртосодержащие емкости, периодически шипя: