Вера Чиркова - Вернись, а то убью!

— Да-а… — она резко развернулась, вцепилась в отворот моей куртки и уткнулась носом куда-то в подмышку, — тебе легко говорить… а он даже ночью ее имя шепчет… я сама слышала. Ну что он в ней нашел? Она же жесткая… безжалостная. А у него глазки сияют… когда он на нее пялится. Таржен! Ну, чем я хуже?

Олли прижалась ко мне еще плотнее и зарыдала.

— Ты лучше, — чистосердечно шептал я девчонке, ласково гладя по волосам, и в ужасе пытался припомнить, какие там доводы мои учителя рекомендовали приводить в таких случаях? — ты просто замечательная… потерпи немного, он её рассмотрит как следует, и обязательно сам все поймет… поверь мне… вот зуб даю.

— Спасибо, Тар… ты добрый, — всхлипнула напоследок Олли, вытирая насквозь промокшим платочком покрасневшие глаза и носик, — я больше не буду.

— Ну почему, всегда пожалуйста… мне нравится, когда меня обнимают такие хорошенькие девушки, — пошутил я с облегчением, и, от радости, что тяжелое испытание женскими слезами окончено, чмокнул ее в макушку.

Грохот брошенных на пол мисок и гневный испепеляющий взгляд Руна, помогающего Лукию доставить в комнату завтрак, стали мне незаслуженным наказанием за этот невинный поцелуй.

Завтракали мы в полном молчании, Тур был неприступно холоден и безучастен, Рун мрачен и зол. Мы с Олли хранили оскорбленное молчание, справедливо считая, что оправдываться нам не в чем. Правда, подоспевший Харг попытался развеселить нас рассказом последних новостей о наемниках, оказывается, последняя толпа, человек пятнадцать, приплелась только с полчаса назад. Да и то они сумели дойти до конца лишь благодаря нескольким стражникам, шедшим последними. Застряли отчаянные парни на том самом месте, где на нас напала беспричинная тоска. Вернее, сначала там застряли двое или трое, а потом к ним присоединялись самые впечатлительные из проходящих групп. Те, кто посильнее и посообразительнее, видя, что дело нечисто, проскакивали это место почти бегом, с трудом протискиваясь сквозь толпу опухших от рыданий здоровых мужиков.

Но Тур только безразлично буркнул, что этого и следовало ожидать, и решительно поднялся с пола, завтракали мы по-походному. Можно было пойти и в столовую, оказывается, таким местом считался тот зал на верхнем этаже, но там столов тоже не было.

— Ты куда? — поинтересовался я, глядя, как он направляется к двери, и услышал строптивое:

— А что?

— Пойдем все вместе, — безапелляционно объявляю в ответ, впервые за время путешествия добавляя в голос той ровной непреклонности, с которой общался с учениками в школе.

Он, конечно, очень разумный для своего возраста парень, и действовал до сих пор достаточно осторожно. Однако любовь такая коварная штука… способная в один миг сделать из самого здравомыслящего человека упертого ишака. Если не хуже.

В зале нас уже ожидали Камира, Терон, пара его парней и с пяток наемников, из той группы, что пришла первой.

Не давая никаких объяснений или инструкций, Камира повела нас к одной из дверей, и первой ступила на узкую лесенку. Несколько пролетов вниз мы шагали, не произнося ни одного слова, таинственная неизвестность, поджидающая внизу, не способствует праздным разговорам. А отвечать на интересующие нас вопросы, как я подозреваю, никто пока не собирается.

Широкий зал отрылся еще на подходе, Камира уже была там, легко ступала, держась за ограждающие лестницу со стороны зала ажурные поручни, а мы видели только кусок пола, освещенного много ярче, чем лестница. От захватывающего дух предвкушения нестерпимо хотелось нагнуться и заглянуть за край проема. Олли так и сделала, и тут же споткнулась, едва не рухнув на головы идущих впереди друзей. Я едва успел поймать её за шиворот, и оглянувшегося на шум Руна прямо-таки перекосило от увиденного. Похоже, скоро он начнет строить планы моего смертоубийства, расстроенно вздыхаю, попытавшись вообразить, как выглядела эта сценка в его глазах.

Но тут передо мной, наконец, открылась панорама зала, и я на миг ошеломленно застыл. Здесь есть окна, узкие и низкие, под самым потолком, глубоко врезанные в толстенную, словно крепостную, стену. Они светятся странноватым металлическим отблеском стекол, сквозь которые видны острые пики высоких скал и небо, покрытое розоватыми утренними облаками. Но не это привлекло наши взгляды, а странная, невозможная в своей нелепости архитектура помещения. Уже знакомый зонтик из подпорок смотрится тут даже неестественнее, чем в верхнем зале, непонятно кого и от чего он защищает. Зал абсолютно пуст, зато буквально утыкан дверями. Двери врезаны везде, в стенах, полу, даже под самым потолком. Они различные, эти двери, низкие и широкие, маленькие, как оконце в бедняцкой хижине и высокие, как у парадного входа в мой замок. Общее у них только одно, все сделаны из того же светящегося металла, что и стены подъемника и на всех выгравированы странные символы, на каждой свой.

— Ну и что мы должны тут искать? — Недовольно буркнул один из наемников, подозрительно оглядывая таинственные двери.

— Вот план, — показала Камира на выгравированную на стене огромную карту, — под этим залом должны быть другие помещения. А среди них сокровищница. Нужно найти проход. Отмеченные крестиками дверцы мы уже проверили, вам предстоит искать дальше.

Все-таки сокровища, как предсказуемо. Ну, вот почему людей так манят хорошо спрятанные или потерянные другими деньги? Чужие, по сути?! Кларисса рассказывала однажды про упрямцев, бросивших родные дома ради призрачного сундучка, якобы закопанного одним из графов в окрестностях отдаленного замка. День за днем они перекапывали каменистое поле, и когда, наконец, закончили, управляющий признался, что придумал историю про сундук, чтоб не платить землекопам. Ему, видите ли, вздумалось посадить на пустыре парк. А смешнее всего, что парка там так и не выросло, каждый год на пустырь являлись все новые искатели сокровищ и выкапывали едва принявшиеся саженцы. Не помогала даже нанятая охрана, копать начали по ночам. Да и по сей день время от времени находится добряк, рассказавший собутыльникам легенду про клад, и на пустыре появляются свежие ямы.

Я внимательнее вгляделся в карту, нет, так сразу не разгадать, неплохо бы перерисовать и немного помозговать в спокойной обстановке. Конечно, лучший способ что-либо найти — это попробовать понять, что здесь было, кто жил, и для чего ему понадобились именно такие двери. А потом попытать встать на путь его мысли, как говорит Леон. Другими словами искать не там, где можешь спрятать ты, а там, где свои вещи считал бы в безопасности он. Да только где его найдешь, этого сына давно исчезнувшего народа? О котором я до вчерашнего дня даже не подозревал.