Олег Шелонин - Ревизор

— Орден Серой Мглы благодарит генерального ревизора за то, что он помог восстановить истину, — сказал храмовник, глядя на Варгула пустыми глазами, сделал знак своим людям и спокойным шагом направился к выходу с рынка. Монахи поспешили вслед за ним, волоча за собой труп Таргела.

— Господин! — рухнул на колени перед Варгом купец. — Спасибо! До конца жизни буду молиться на тебя! Я уже думал: все, конец, осиротели мои дети!

— Полезное заклинание, — пробормотал сержант, задумчиво теребя свои усы. — Почему же его орден не использует?

— Так это ж заклинание Беспристрастной Истины, — усмехнулся император, — а ордену истина не нужна.

— А что же ему нужно? — настороженно спросил сержант.

— Власть над миром.

Комиссия по правам человека покинула базар под одобрительный гомон толпы, оживленно обсуждавшей происшествие. Заклинание Беспристрастной Истины заставило задуматься многих…

— Я же говорил, что-то здесь нечисто, — радовался по пути Варгул.

— А ты силен, светлорожденный, — дивился Иван. — Так красиво наезжал, что даже я поверил, что ты эльф. Конкретно тему вкурил.

— А мне не понравилось, — обиженно шмыгнул носом Эльвар.

— Что именно? — заинтересовался император.

— Чё он на людей наезжает? Недоразвитые расы, низкий интеллект, — передразнил эльф Варгула. — Как дал бы!

— У-у-у… ты тоже тему вкурил, — рассмеялся Владыка Леса. — Так держать, братишка. Скоро мы из тебя сделаем настоящего человека.

— Шеф, а ты понял, что только что произошло? — продолжал восхищаться своей гениальностью Варгул.

— Разумеется, друг мой, — усмехнулся император. — Орден Серой Мглы получил здесь практически абсолютную власть и с помощью таких вот провокаторов убирает всех неугодных. Не знаю, чем досадил ордену этот купец, но подставили его конкретно.

— Жители славного города Сакрема! Слушайте и не говорите, что вы не слышали. — Голос глашатая, дерущего глотку где-то на соседней улице, заставил команду Ивана насторожиться. — Сегодня на центральной площади столицы ровно в полдень состоится казнь государственного преступника. На казнь приглашаются все желающие насладиться предсмертными муками святотатца, покусившегося на святое — государственное имущество великой Лугонии.

Иван задрал голову вверх.

— Ребята, точно не скажу, но, если верить солнцу, уже полдень.

— Казнь, — обрадовался Палыч. — Интересно, какие казни практикуются в Лугонии?

— Маньяк, — вздохнул Иван.

— Зачем так, шеф? Я просто скучаю без работы!

— Угу. Привыкли руки к топорам… Палыч, я не твою садистскую душу тешить собираюсь.

— А чью?

— Ничью. Просто хочу посмотреть, что собой представляют государственные преступники Лугонии. Если они того же типа, что и Горалл, и за поклепом на них стоит орден, то можно будет смело наезжать на короля с требованием выметать отсюда Серую Мглу к чертовой матери.

— Так чего же мы ждем? — Варгул, подавая пример, пришпорил коня, и комиссия по правам человека помчалась в сторону центра города.

К моменту ее прибытия на центральной площади успела скопиться довольно приличная толпа, оживленно обсуждающая предстоящее шоу.

— Кого сегодня казнят?

— Девку какую-то.

— Гулящую?

— Как же, будут они такое добро переводить.

— Говорят, сам кардинал Серафисей к ним в бордель на огонек заглядывает.

— Тише, дурень! Тоже на костер захотел? Обычную воровку судят. Тебе же ясно сказано: на государственное имущество покусилась.

Команда императора, не слезая с лошадей, медленно пробиралась сквозь толпу и прислушивалась к разговорам.

— Государственное имущество… Что-то это мне напоминает, — пробормотал Иван.

— Что именно? — поинтересовался Варгул.

— Сравнительно недавно в том мире, откуда я сюда прибыл, гораздо безопаснее было залезть в карман к соседу, чем покуситься на государственное имущество. Если за первое преступление давали срок, то за второе, как правило, вышку.

— Какую вышку?

— Забавную такую. Обычно с нее свисает веревка с петлей, в которую засовывают шею преступника.

— Ишь, как мудрено у вас смертная казнь называется.

Пробившись в первые ряды зрителей, комиссия по правам человека смогла наконец рассмотреть прикованную к деревянному кресту преступницу, под которой мрачные личности в серых рясах уже раскладывали хворост.

— Слышь, братишка, а когда мы их будем мочить? — деловито спросил Эльвар, поглаживая рукоять меча.

— Ого! Ты орден Серой Мглы имеешь в виду?

— Конечно! Наверняка без этих сволочей здесь не обошлось. Ты посмотри на эту соплюшку. Какая из нее преступница?

— Брат, ты растешь в моих глазах. Однако без команды не дергаться. Пока мочить запрещаю.

В прикованной к кресту девице император сразу узнал Натку. Подпольщица действительно выглядела сопливой девчонкой. Вряд ли ей было больше семнадцати лет.

На помост рядом с приговоренной к смертной казни взобрался представительный господин, плечи которого прикрывал алый плащ паладина ордена Серой Мглы с искусно вышитым на нем белым крестом.

— Жители славного города Сакрема, — траурным голосом начал он свою речь, — с глубочайшим прискорбием вынужден вам сообщить, что в нашем королевстве опять появились расхитители государственной собственности!

Толпа глухо зароптала.

— Ну и ну… — покачал головой Иван. — Обрати внимание, Варгул, все чисто в этом королевстве. Мелкие расхитители государственной собственности есть, а инакомыслящих нет. Гениально. О подполье этот кадр не сказал ни слова.

— Может, еще скажет.

— Это вряд ли.

Воспользовавшись тем, что паладин в этот момент делал артистическую паузу для усиления эффекта, император громко крикнул:

— А что, собственно говоря, она украла? Нельзя ли поконкретнее?

Паладин нахмурил брови, окинул взглядом юношу и его команду, которая была прекрасна видна, так как на шоу прибыла верхом на своих лошадках чуфрской породы, пожевал губами и решил, что ответить стоит.

— Она вчера проникла на склады магистрата и выкрала оттуда краску, предназначенную для ремонтных работ городской управы.

— Страшное преступление, — укоризненно покачал головой Иван. — И много выкрала?

— Целых две банки!

— Я не крала! — в отчаянии громко крикнула девица. — Я купила ее у почтенного купца Расула…

— Заткнуть ей пасть! — рявкнул паладин.

Монахи тут же выполнили приказ, затолкав Натке в рот подол собственной юбки. Это они сделали напрасно. У мужиков при виде обнажившегося девичьего бедра взыграла кровь, а бабы взбеленились.

— Да что ж вы делаете-то, охальники?

— А еще монахи!

— Казнить казните, коли так приспичило, а зачем позорить?

Монахи растерянно переглянулись, выдернули подол юбки изо рта своей жертвы и начали рвать на себе рясы, чтоб соорудить из них более безопасный с моральной точки зрения кляп.