Олег Шелонин - Трилогия «Ликвидатор»

Так как солнце еще не зашло за горизонт, глава труппы приказал всем тренироваться. Он дорожил репутацией своего цирка и никому не позволял расслабляться. Девушки с помощью Самсона и Давида натянули канат и начали порхать на нем, держа равновесие с помощью веера. Серж взметнул в воздух кучу разноцветных колец, и даже силачи взялись жонглировать, правда, не кольцами, а пудовыми гирями. Сачка давили только Денис с клоуном и сам глава труппы, который переводил задумчивый взгляд с силачей на Дениса. Самсон с Давидом значение этих взглядов понимали прекрасно и становились все мрачнее и мрачнее. Денису тоже просчитать ситуацию не составило труда, а потому он решительно подсел к главе труппы и с ходу разрушил его далекоидущие планы.

— Если хочешь избавиться от ребятишек, то не советую, — шепнул он Бине.

— Почему?

— Потому что я с вами временно. Считай, что нам пока просто по пути. И потом, у меня есть в вашем цирковом шоу на них определенные виды.

Шептал он хозяину таким «тихим» басом, что его шепот был слышен за версту. Силачи кинули благодарный взгляд в сторону коллеги и, повеселев, еще азартнее заработали гирями.

— А может, останешься? — расстроился Бине. — Я тебе тогда их долю откину, на троих делить не придется.

— Пока я с вами, денег будет столько, что вся труппа в золоте купаться будет. На всех хватит.

— Это как? — Глаза Бине алчно вспыхнули.

— Это так. В твой маленький, но дружный коллектив сегодня влился не просто чудо-богатырь, а Великий Комбинатор, любимец публики и Рабиндраната Тагора Гаврила Великолепный! — вдохновенно сказал Денис и начал декламировать:

Гаврилиада в исполнении Дениса так понравилась труппе, что она дружно зааплодировала, роняя реквизит, а девчонки от избытка чувств потеряли равновесие и рухнули с каната, хохоча во все горло. К счастью, канат был натянут невысоко, и никто из них не пострадал.

— И как же ты собираешься большую деньгу зашибать? — отсмеявшись, спросила Аделина.

— С вашей помощью, господа артисты, с вашей помощью. Если вы прислушаетесь к моим советам, деньги лопатой будем грести.

— Да мы не против, — окружили Дениса циркачи. — Давай, советуй.

— Мы все в нетерпении.

— Поспешать надо не торопясь, — прогудел Денис. — Сегодня чуток подправим работу девочек. По канату вы бегаете шустро, но это не зажигает. Предлагаю слегка подкорректировать ваш номер.

— Как? — требовательно спросила Климентина.

— Канат у вас неправильно натянут.

— Почему неправильно? — удивилась Аделина.

— Он у вас натянут горизонтально. А вот если его поставить вертикально и ваши юбочки слегка укоротить…

Номер на шустро вкопанном в землю шесте действительно получился такой зажигательный, что вся мужская половина труппы изошла слюной, пожирая глазами гимнасток, а потом… К счастью, Денис был настороже, иначе бы артисток прямо на опушке леса и окучили. Ведь вроде рядом столько лет под рукой были — и ничего, а вот поди ж ты!

— Эк, вас разобрало. Теперь ты понял, Бине, зачем в этом шоу Самсон и Давид? — спросил главу труппы Денис, после того как раскиданные им по опушке леса артисты очухались.

— Не-а, — очумело потряс головой Бине.

— Чтобы девочек наших от озабоченной публики охранять. Пока я с вами, они будут работать их персональными охранниками. Но только во время номера, чтоб стояли к публике лицом, а к девочкам задом, — погрозил кулаком Самсону и Давиду Денис, — а то мне их уже от вас охранять придется.

— Да мы на этом номере такие деньги зашибем! — дошло наконец до главы труппы.

— Слава богу, въехал. Ну, с вами на сегодня все. Теперь пора заняться мной.

— Это мы запросто, — облизнулись Аделина с Климентиной, азартно потирая ладошки.

— Не в том смысле, вертихвостки. — Как истинный джентльмен, девочкам Денис погрозил не кулаком, а пальчиком. И хотя пальчик был толщиной с сосиску, гимнасток это не испугало. — Мышцы у меня никуда не годятся. Размять их надо.

— Это у тебя-то мышцы никуда не годятся? — заржали силачи.

— Закостенели они, — пояснил юноша, — растянуть их надо.

— А-а-а…

Самсон с Давидом поняли, о чем идет речь, и под чутким руководством Дениса начали растягивать ему мышцы. Зрелище было еще то! Как ни пытались силачи растащить в разные стороны ноги лежащего на спине Дениса, больше чем на тридцать градусов они не расходились. Богатыри всем телом висли на них, упираясь своими ногами в бедра гиганта, все напрасно.

— Тащите веревки, — приказал злой как черт Денис.

— Зачем?

— Надо! Сейчас, значит, будем делать так…

Девчонки притащили из повозки две веревки. Одну из них привязали к правой лодыжке Дениса, другую к левой, труппа разделилась на две части и начала распинать любимца публики и Рабиндраната Тагора. Мышцы трещали, Денис от боли тихонько подвывал, а ноги медленно, но верно, сантиметр за сантиметром расползались в разные стороны. Но до полного «шпагата» дело не дошло. Взбунтовавшиеся мышцы отыграли в обратную сторону. Те, кто догадался отцепиться, плюхнулись на пятую точку, а самые упорные, ими оказались Самсон и Давид, отправились в полет навстречу друг другу.

— Ну ты хитер! — восхитился господин Бине. — Так элегантно вывести из строя конкурентов я бы ни за что не догадался. Не пойму только, как ты в одиночку наших девочек на этом… как его… стриптиз-шоу охранять собираешься. Там же будет прорва народу!

Денис тяжко вздохнул. Объяснять недалекому главе труппы, что он не имел в виду ничего такого, у него желания не было. Остаток времени перед сном они приводили будущих охранников в чувство, делая примочки и отпаивая водой…

Терпение и труд все перетрут. Денис так страстно желал перековать задубевший организм Гаврилы, что использовал любую возможность поиздеваться над своим новым телом. Он делал варварские, буквально изуверские растяжки, рискуя порвать мышцы, даже в повозке с реквизитом во время пути, и к исходу второго дня своего добился. Вопящие о милосердии и снисхождении мышцы наконец растянулись, и он смог сделать полноценный «шпагат», причем без помощи Самсона и Давида, старавшихся теперь держаться подальше от нового члена труппы во время его тренировок.

— Чего так рано остановились? Солнце еще высоко, — выпрыгнул из повозки гигант, радуясь, несмотря на боль, вновь обретенной гибкости тела.

— Дальше дорога вдоль кромки болота идет, — пояснил господин Бине. — Этот лес и так дурной славой пользуется, а уж к болоту после захода солнца соваться вообще смерти подобно.

— Почему?

— Нечисти всякой много.