Михаил Бабкин - Нужная работа

С Фемахом принялись работать штатные техномаги, которые не умели исцелять нус-проклятие, но могли вывернуть сознание человека едва ли не наизнанку. Колдуны без особых усилий выудили из подследственного все, что хотели. Вернее, то, что смогли найти: оказалось, что самозваный целитель имеет о своем прошлом крайне смутное представление, словно кто-то уже основательно поработал над его личностью…

«Видимо, состояние бреда оказалось сильнее магии допроса, — с ожесточением толкая надоевший рычаг, подумал Марвин. — Что-то вроде самоблокировки, несомненно. Представляю, сколько пурги накопилось в башке гражданина Фемаха, лопатой не разгребешь! Бедные техномаги».

…Но кое-какие сведения о прошлом все же сохранились — хотя бы о том месте, где когда-то жил Фемах; о странной обители с бесконечным количеством коридоров, этажей и залов. И о сотрудниках, с которыми работал Фемах. И о том, как он проник в мир через запрещенный к исследованию канализационный лабиринт.

Про окраинные стоки под городом знали все, но спускаться в них было категорически запрещено. Впрочем, никто туда и не стремился, даже отчаянные диггеры — потому что ушедшие в лабиринт, как правило, не возвращались. А те, кто сумел вернуться, выглядели поистине чудовищно. И их немедленно уничтожали.

Бытовала негласная теория о том, что нус-проклятие зародилось именно в сливных стоках, в их недрах. Поэтому — сделали неожиданный вывод допросные маги — Фемах, как и его многоэтажная обитель, на самом деле являлись порождением магического лабиринта. То есть целитель был не человеком, а некой колдовской силой, принявшей человеческий облик. А потому, раз Фемах нелюдь, с ним можно было не церемониться.

К тому же, по слухам, вылеченные Фемахом расплачивались с ним вовсе не деньгами, а своими душами, которые тот нечувствительно похищал у пациентов без их ведома. Из-за чего многие в городе считали Фемаха демоном, хотя никто и никогда не говорил ему такого в лицо. Но шептались у целителя за спиной.

Было принято решение отобрать у нелюдя его целебные карты (ведущие техномаги сумели разобраться, как ими пользоваться, после чего демон Фемах стал никому не интересен), а самого Фемаха расчленить. На всякий случай, для спокойствия в столице. Но с возможностью дальнейшего восстановления, мало ли зачем еще может понадобиться канализационный демон…

Марвин помотал головой, стряхивая пот с лица, оторвал взгляд от пола дрезины и посмотрел на Далия — как там напарник, не умучился ли? Не пора ли в самом деле устроить перерыв?

Напарник не умучился. Уставившись на Марвина гипнотическим взглядом, Далий безостановочно внушал торопливым шепотом: «Шамань-шамань-шамань-шамань…» Самих слов Марвин не слышал, но смысл был прекрасно понятен по движению губ и страдальческой физиономии Далия.

— Ага, сейчас все брошу и начну, — огрызнулся Марвин, но тоже беззвучно. Чтобы не отвлекать Графа от познавательного монолога.

…Однако вскоре выяснилось, что в заветной колоде нет старших, самых важных карт. Их не оказалось ни при целителе, ни в номере, где он жил. И что самое интересное, Фемах даже под пытками не сказал, куда пропали те карты, говоря только, что он не помнит. А проверка сознания лишь подтвердила его слова.

Для поиска другой, полной колоды в мифическую обитель был послан подготовленный магами лазутчик. Его, можно сказать, отправили на верную гибель — никто особо не верил в успех операции. Хотя некоторые шансы у посланника все-таки были: техномаги скопировали из сознания Фемаха пройденный им путь по подземному лабиринту. Который должен был вывести лазутчика в обитель, населенную такими же, как Фемах, демонами. А дальше ему предстояло действовать по обстоятельствам.

Лазутчика снабдили копиями необходимых ключей — их вид и свойства взяли из памяти Фемаха — и прочим, что могло пригодиться при вылазке. «Прочим» в первую очередь была кукла, уменьшенная копия чернокожего демона, свирепого хозяина обители. Которого нужно было убить сразу по прибытии на место, проткнув куклу железными иглами, с одновременным произнесением вслух истинного имени демона.

К сожалению, это действие не убивало хозяина обители окончательно — ведь он, как и любой демон, был бессмертен, а потому в случае гибели мог вновь возродиться. Но пока иглы оставались в кукле, оживший демон немедленно умирал, чтобы тут же возродиться — а затем умереть снова. И так раз за разом, год за годом, век за веком; до тех пор, пока кукла не истлеет в пыль. Или из нее не выдернут иглы…

«Вот оно в чем дело. — Марвина обдало холодком от неожиданной догадки. — Вот чего на самом деле боялся шеф. Не разовой гибели, что она ему, а именно замкнутого цикла смерти и рождения, из которого невозможно вырваться. Ах черт, какая жуткая услуга со стороны обители! Совершенно не предусмотренный создателями особняка логический парадокс… Кстати, Далий когда-то говорил об ограниченном количестве оживлений, — к месту припомнил Марвин. — Ну, хоть какой-то плюс от недоделанного бессмертия. Надо же как бывает».

— …Судя по отчетам, — тем временем лекторским тоном продолжал вещать Граф, — маги поместили разобранного Фемаха в старинный, давно заброшенный правительственный бункер с башней, попасть в который можно только через подземку дворца. Куда мы сейчас и едем.

— Это чего же он заброшенный? — Далий бросил гипнотизировать Марвина и переключился на Графа за его спиной. — Чума там, что ли, случилась?

— Чума не чума, а техногенная катастрофа была, да, — кивнул Граф, флегматично почесывая пупок сквозь дыру в майке. — Давным-давно. Короче, мы едем в минусовник. В самое, так сказать, логово нусов.

— Что?! — одновременно воскликнули Марвин и Далий. Но по разному поводу.

— Не видел я там никакой башни, — оглянувшись на Графа, хмуро сказал Марвин. — Только ржавая вышка и цеховые развалины.

— Пилить на дрезине аж до минусовника? — возмущенно сказал Далий. — Я же руки до локтей сотру!

Граф в затруднении пожевал губами, не зная, на чью реплику отвечать в первую очередь. Наконец сделал выбор и, глядя на Далия, ободрил его:

— Не все столь грустно, нетерпеливый ты наш. На «Сортировочной» должен стоять мотовагон для челночных поездок в бункер. Если он на месте, то дальше поедем на нем — не слишком быстро, но зато без стертых рук и кровавых мозолей.

— Эт-хорошо, — успокоился Далий. То, что они ехали в минусовник, его ничуть не беспокоило: подумаешь, живые мертвецы! Главное, посох при нем, а остальное как-нибудь обойдется. Как-нибудь отстреляется.

Далию очень хотелось еще разок поохотиться в заповедных нусовых местах.

— Что до бункера с наблюдательной башней, — Граф посмотрел на Марвина, — ты и не мог ее видеть. Башня наполовину уничтожена взрывом, потому разглядеть оставшуюся часть за цеховыми стенами невозможно. Но она есть, я лично ее изнутри осматривал. И сверху тоже был, глядел на минусовник. — Граф, кряхтя, улегся на скамье, высунув не уместившиеся ноги за боковое ограждение. — Вид не очень чтобы, но, главное, нусам в башню не забраться. Это мы плановую инспекцию делали, — любезно пояснил он в спину вернувшегося к рычагу Марвину. — Лет десять тому назад. Решали комиссией вопрос о консервации открытого этажа. В смысле надо его бетоном заливать или так сойдет. Решили, что сойдет, а в отчетах указали о проведенных работах по бетонированию верхних помещений. Разумеется, с хорошо продуманной системой выплаты из казны. Короче, деньги осваивали. — Граф перевернулся на спину, подложил под голову руки.