Андрей Белянин - Трилогия Багдадский вор

– Э-э… смерть вам! – не своим голосом рявкнул он, выхватывая кривой дамасский клинок.

– В него вселился шайтан! – мигом поняли все, бросаясь наутёк.

Взбесившийся Аслан-бей волчком вертелся в седле и выл на одной душераздирающей ноте. Его арабский жеребец взвился на дыбы, благородное животное уже не чувствовало знакомую руку хозяина. Стражники рассыпались в разные стороны, нахлёстывая собственных лошадей, и сабля их начальника не напилась крови лишь потому, что конь всё-таки сбросил его на песок!

– Шизоид?

– Одержимый.

– А есть принципиальная разница?

– Стыдитесь, коллега… – укоризненно покачал тюбетейкой Ходжа, и Льву действительно стало стыдно. Пожалуй, лишь только они двое, да та мосластая кобыла сохранили завидное спокойствие во время всей этой мистической суматохи. Наша парочка потому, что уже не в первый раз встречалась с происками шайтана, а как говорится, «с пятого раза и асфальтоукладчик – массажёр!». Рыжая кобыла… ну, эта не удивлялась по одной ей известной причине, у неё никто не спрашивал, она никому не говорила. Ай, да и ладно, она тут вообще персонаж левый…

– Тэк-с, помнится, одно время мы лихо подрабатывали в паре как два медбрата. – Оболенский начал неторопливо засучивать оставшийся рукав. – Далила с дочкой как-то отмылись после того скандала с Ночью Похотливых Демонов?

– Ты имеешь в виду Ночь Озабоченных Иблисов? – Домулло, наклонившись, чисто по-врачебному совершил «малое омовение» песком. – Нет, и носу в Багдад показывать не рискует. Говорят, перебралась в Бухару, там больше доверчивых простаков, клюющих на её шалости…

– Понятненько, значит, хоть одно хорошее дело мы довели до конца. Можно браться и за второе… Ты, кстати, в курсе, как изгоняют шайтанов?

– В общих чертах, э-э… да! – явно пародируя нечистого, щегольнул образованием бывший визирь. Они оба, не сговариваясь, начали продвигаться к поднявшемуся на ноги Аслан-бею с флангов. Одержимый поднял на них пылающий огнём бездны взгляд и хрипло расхохотался:

– Вы – два необразованных… э-э… осла, смеете бросить мне вызов?! Не вооружённые клинком с гравированной сурой из Корана, не защищённые благосклонностью Аллаха, не обученные секретным приёмам фехтования, не…

Ходжа и Лев одновременно ударили ногой, окатив начальника городской стражи волной мелкого золотого песка. Как и следовало ожидать, даже захваченное злым духом человеческое тело на уровне рефлекса закрыло глаза. Этого мгновения ребятам хватило, чтобы сцепиться с противником в рукопашной!

Саблю русский богатырь вырвал легко, хоть сам и слегка порезался, а потому сразу же зашвырнул её куда от греха подальше… Опытный в уличных драках Насреддин, упав на колени, обхватил в кольцо ноги Аслан-бея и профессионально завалил его на бок.

Дальше всё было проще, бить человека, одержимого нечистым, – бессмысленно. Зачем калечить тело, если виновен дух? Надо всего лишь сделать так, чтобы дух ушёл…

– Руки ему вяжи, бугаю худосочному, – пыхтел Лев, с трудом удерживая в медвежьих объятиях хрупкого кокандского аристократа – взбешенный шайтан придавал своему пленнику нечеловеческие силы. Борьба затягивалась…

Дважды Оболенский едва не выпустил одержимого, но и домулло не терял времени даром – в ход пошла шёлковая чалма начальника стражи, а с маху разорвать её было трудновато даже шайтану. То есть сам шайтан порвал бы и тысячу метров шёлка, но сейчас он находился в теле человека, чьи возможности так или иначе более ограничены…

Ценой титанических усилий победа далась достойнейшим! Оба достойнейших сидели на песке, взмокшие и усталые, облизывая пересохшие губы, но вполне довольные развитием событий. Судите сами, их поймали, взяли в плен, пообещали предать суду, везли на неудобной лошадиной спине, без элементарного комфорта, кинули в жертву грозе местных пустынь, но… они выбрались! Да ещё с почётом и прибылью, в лице надёжно связанного начальника городской стражи города Коканда! С которым, по большому счёту, так и неизвестно, что делать…

– Ходжа, а ты не врал, когда трепался насчёт умения изгонять шайтана?

– Вай мэ, твоим недоверием можно забивать гвозди в крышку моего гроба, если бы меня хоронили по христианским обычаям…

– Так я и думал. Значит, не умеешь…

– Но я читал, как это делают великие святые! – вскинул бровь начитанный герой народных анекдотов. – Достойные люди крепко держат несчастного, в которого вошёл шайтан, джинн, иблис или ещё какой злой дух. Праведный мулла читает над ним Коран, суру о противостоянии нечистому, а ещё один почтенный мусульманин угрожающе размахивает камчой или кизиловой палкой, дабы испугать шайтана грядущими побоями, если только тот не выйдет…

– Три ха-ха! – скептически отвернулся Лев, и сам Аслан-бей поддержал его насмешливым рычанием. – Такого количества достойных людей у нас нет, мы оба, между нами говоря, не такие уж и праведники. А если бы у меня перед носом размахивали палкой, я бы на месте шайтана, наоборот, никуда бы не вышел! Ведь случись что, бить-то будут не меня, а тело того недоумка, в котором я сижу…

– Тоже верно, – повесил нос домулло, – а может, ну его? В смысле мы же ничем не обязаны этому нехорошему человеку… Пусть себе остаётся в пустыне, рано или поздно нечистый всё равно его покинет, чего ему там зря торчать?!

– Ага, покинет, конечно, чего ему в трупе сидеть, только мёрзнуть…

Насреддин вынужденно признал, что связанный стражник околеет за одну ночь, в пустыне температура падает до минуса. А развязанный тут же бросится на них с кулаками и не отстанет, ибо одержим до крайности, и мстительность шайтана не знает границ. Тащить его с собой к людям тоже радость не великая, даже если удастся найти приличного мусульманского экзерсиста, то излечившийся Аслан-бей первым делом бросится исполнять свой служебный долг – наших опять упекут в кутузку. То есть куда ни кинь – везде уже кинули…

На этот раз положение спас деятельный россиянин. Лев вообще резко активизируется, когда ему говорят, что положение безвыходное…

– Проведём операцию сами. Ты будешь праведным муллой, а я всеми остальными достойными мусульманами.

– Лёва-джан, сядь, а… Солнце расплавило тебе последние мозги, такими вещами не шутят, и такие игры весьма чреваты.

– Чем? Ну, потеряем пациента как максимум…

Лицо начальника стражи вытянулось, казалось, какой-то частью сознания он всё же осознавал происходящее. И то, что Ходжа, в конце концов, согласился, ему явно не понравилось…

– Ты точно его удержишь? Человек, одержимый шайтаном, обретает невиданные силы, – уже, наверное в четвёртый раз, уточнял бывший визирь. Корана у него под рукой, естественно, не было, но, подобно многим недоучившимся в медресе (что Ходжа тщательнейше скрывал!), хоть какие-то суры и аяты он помнил наизусть.