Александра Руда - Обручальный кинжал

Как-то я даже не могла представить, что целуюсь с Волком. У меня в сознании строгий, холодный капитан никак не мог превратиться в любовника. Но когда-то же надо начинать, ведь брак подразумевает не только супружеские отношения, но и плодотворные супружеские отношения, заканчивающиеся рождением детей.

Почему-то мне казалось, что Ярослав, целуясь, будет похож на того строгого капитана, образ которого сложился у меня в голове. Язык вправо, язык влево, губами соприкоснулись, отстранились. Но нет, это было не так.

Это была буря эмоций, переживаний, чувств и желаний, вплетенная в язык тела. Это было похоже на зимнюю метель, когда от сильного ветра и летящего в лицо снега ничего не видно, когда острые снежинки больно колют лицо и ты ничего не можешь противопоставить силе стихии, но вопреки всему ты не можешь не замереть от восхищения. Буря или несет тебя, так что нужно следить только за тем, чтобы ничего не сломать, или оставляет тебя совершенно обессилевшим от напрасной попытки сопротивляться природе. Метель — это и боль от ледяного воздуха, это и горечь от растаявшего снега, это горячие дорожки слез на щеках, преклонение и трепет перед смертоносной красотой. Можно спрятаться, переждать в доме, закрыв ставни, и залезть под теплое одеяло, а можно рискнуть и пережить такое чувство, без которого жизнь никогда не будет полной.

Внезапно поцелуй стал таким нежным, таким ласковым, как весеннее солнышко, таким теплым, как пуховое одеяло, и таким приятным, словно любимая греза. Это я-то восторгалась поцелуями Жадимира? Это было в прошлой жизни, той, в которой я не знала, как это, когда тебя целует такой мужчина, как Ярослав!

Хватая воздух, я вцепилась в Ярослава руками, пытаясь устоять на подкашивающихся ногах. Он смотрел на меня, и его взгляд был совершенно прозрачным, как ручей на горной вершине — светлый-светлый, искрящийся на солнце.

Волк снова наклонился ко мне, облизнул губы, одна его рука придерживала меня за талию, а вторая неуверенно, едва прикасаясь, погладила меня по шее, опустилась вниз, прикоснулась к груди, сжала ее… У меня в животе образовался и стремительно стал раскручиваться горячий комок, а солнечные лучи показались обжигающими.

— Ты не убежишь от меня? — хрипло спросил Ярослав.

Я молча покачала головой, не уверенная, что меня не подведет голос. В голове не осталось ни одной мысли, но тело знало, что никогда и ни за что оно не покинет этого человека, который небрежно, словно играючи, пробуждал в нем такие чувства, что ночи страсти с Жадимиром казались сейчас чем-то далеким и несущественным. Моя душа когда-то любила первого мужа, и тело ей отвечало, но теперь… Я без колебаний доверю Ярославу не только себя, но и домен, а мое тело, познавшее единение с Волком в потоке мощной магии, уже сделало свой окончательный выбор, готовое сдаться от малейшего прикосновения.

Мужчина легко подхватил меня на руки, вышел на берег, не переставая целовать, расправил на земле мою длинную юбку и аккуратно положил меня на нее. Склонился надо мной, и от всего мира нас отгородили длинные мокрые волосы, выгоревшие под солнцем. Я потянулась к Ярославу всей своей женской сущностью, разбуженной его ласками от сна, в который оно погрузилось, узнав об исчезновении Жадимира.

А потом у меня не осталось даже мыслей о бывшем муже. Я прижимала к себе худощавое, гибкое и сильное тело Ярослава, гладила старые шрамы на спине, щекотала прядями его же волос. Многочасовые тренировки и совместные приключения не прошли даром, мы легко нашли общий ритм, как будто были вместе всегда, как будто дарить удовольствие друг другу было самой естественной вещью в мире.

Иногда Ярослав не мог сдержаться, и его ярость, его обиды на меня, его боль прорывались слишком резкими толчками, которые я пыталась сгладить, поглаживая его по спине и ласково шепча что-то нежное. Теперь я стала лучше понимать своего жениха и ужаснулась тому, какой груз чувств он носил в себе, не умея их выразить, вынужденный постоянно контролировать и сдерживать себя.

— Давай же, милый, откройся мне, — шептала я. — Давай же!..

Время остановилось. Серебристо-серые, не ледяные, а бесконечно глубокие, чувственные, страстные глаза поймали мой взгляд и уже не отпускали. Теперь Ярослав реагировал на мою малейшую невысказанную просьбу…

Внезапно мир закачался и померк у меня перед глазами, а душа взлетела в небо, как выпущенная из клетки птица. И парила бы там бесконечно долго, если бы ее не вернул на землю донельзя довольный голос Даезаэля.

— Мне, конечно, жаль вас прерывать, — голос эльфа так и сочился медом, — но в деревню только что въехал вооруженный отряд. Как вы думаете, сколько времени крестьянам понадобится, чтобы нас сдать? И кстати, зрелище было очень… ничего. Мне понравилось.

Я застонала, чувствуя, как от стыда заливаюсь краской от ушей до кончиков пальцев. Ярослав тихо пробормотал что-то очень злое и вскочил. Со вкусом, не смущаясь, потянулся до хруста в косточках, довольный, как объевшийся сметаны кот, и с разбегу нырнул в реку.

Я осторожно подошла к кромке воды. После горячки страсти она казалась ледяной.

— Быстрее, — поторопил меня Ярослав, выбегая на берег. — Одевайся — и в фургон.

Да, такой капитан мне был куда привычнее!

Когда я, едва шевеля ногами, выбралась на берег, целитель ждал меня там с сухой одеждой. Во что превратилась та, на которой мы… в общем, я постеснялась туда смотреть.

— А еще говорила, что я не нужен во время вашего… интима! — упрекнул меня эльф. — Дорогая моя подопечная, я делаю все возможное, чтобы ты была здоровой и довольной жизнью! Как ты думаешь, кто поселил в голову твоего драгоценного Волка мысль о том, что всем будет значительно проще, если он прервет свою аскезу?

— Я даже не сомневаюсь, — пробурчала я. Мне было так хорошо, что я не могла злиться на назойливого целителя.

Когда я появилась около фургона, все старательно делали вид, что ничего не случилось. Особенно преуспел в этом Драниш, он даже ни разу не глянул на меня, угрюмо теребя кисточку на завязке рукава.

Мезенмир тронул фургон, и он медленно поехал по дороге.

— Бежать не будем, — рассуждал вслух капитан, наспех заплетая мокрые волосы в косу. — Против отряда нам не выстоять, но формально мы ничего не нарушали. Так что повода для нападения без предупреждения вроде бы как нет. А если это люди Томигоста, это даже к лучшему, потому что послужат нам охраной.

Так в итоге и оказалось.

Вооруженный отряд, примеченный остроглазым Даезаэлем, оказался группой охотников, снабжавших замок Томигоста свежей дичью. Кое-кто вспомнил Ярослава по балу в замке Сыча, и поэтому лишних вопросов не возникло.

Ехать вместе с потенциальными защитниками было спокойнее, поэтому я взялась за прическу. Волосы после купания в речке и… гм… последующих событий совершенно не хотели собираться в строгую косу, а желали стоять дыбом. Но мне стоило только представить лицо Ярослава, желающего представить Томигосту свою невесту по всем правилам, как в мои руки словно влили силу, и волосы сдались.