Оля Виноградова - Ох уж эти темные!

Астрис опустил руки и склонил голову.

— Смотря что вы подразумеваете под этим словом, — пробормотал он.

Хорошая уловка. За тридцать пять лет службы хитрый старикашка научился изворачиваться и под заклятием честности. Конечно, отвертеться ему не удастся, но время тянуть будет, пока я не загоню его в угол прямыми вопросами.

— Например, отсутствие необходимого инвентаря! — рявкнула я. — Где скелеты и прочая рухлядь?! — процедила сквозь зубы.

— Г-герцогиня, я ни в чем не виноват! — заголосил управляющий. — Это все он! Я совсем не при чем. Вы знаете — я без распоряжения ни шагу не сделаю. Да разве я посмею? Да ни в жисть! Меня подставили-и-и-и… — уткнулся лбом в пол Подалевич, демонстрируя мне обтянутую бархатными штанами костлявую задницу. — И-и-и…

Маска был прав. Без его помощи я не справлюсь. Ощутив мой мысленный посыл демон шагнул в кабинет, подошел к скрюченной фигуре и остановился перед его носом в считанных сантиметрах. Вой мгновенно прекратился. Астрис поднял голову, внимательно осмотрел серые сапоги демона, вытер рукавом пиджака пятнышко грязи на обуви демона, принял протянутую руку, поднялся, кряхтя, и подарил мне укоризненный взгляд поблекших серых абсолютно сухих глаз. Я с честью его выдержала и сохранила невозмутимое лицо. Лишь уголок губ немного поднялся вверх, выдавая желание рассмеяться и воздать должное актерскому таланту управляющего.

То, что бутафория каким-то образом прекратила свое существование не подлежало сомнению. Причем, судя по качеству устроенного спектакля она утрачена безвозвратно. Куда она делась меня уже не интересовало, однако, не терпелось узнать имя посмевшего изничтожить искусные изделия плотников, скульпторов, ткачей и прочих ремесленников. Правда, и на этот счет кое-какие изображения имелись, но нужны доказательства.

— Рассказывай, — приказала я.

Прошлый день рождения Иллинойса империя отпраздновала с размахом. В городах и деревнях прошли массовые недельные костюмированные гуляния в декорациях, которые мы обычно использовали для встречи гостей раз в пятилетку. Чаще к нам не отваживаются заглядывать. Помню, весело было! Один парад извращенцев по главным улицам столицы Империи чего стоил. Своими узенькими черными кожаными шортами, цепями и сапогами на высоких каблуках они произвели фурор среди жителей города. А уж финал представления с символическим сажанием их на кол… Вовсе пальчики оближешь! Конечно, колья были без острых наконечников и достаточной ширины, чтобы на них филейная часть тела людей уместилась. Мы же не изверги казнить их по-настоящему. Извращенцы и так птицы в наши дни редкие и законом охраняемые. Право слово, пользы от них больше, чем вреда.

Представьте только: выйдет такой полк в чисто поле, встанет перед нестройным рядом орков, которые наши границы с востока порой треплют, и начнут живописать в красках, что противника в плену ждет… Поверьте, после данного монолога первая половина войска противника бежит с поля боя, а вторая боится ягодицы разжать, но с плотно сжатыми ногами много не навоюешь.

Так вот, о праздновании дня рождения. После той знаменательной недели Иль в себя две приходил. К концу третьей перестал по ночам просыпаться и разрешил из комнаты свечи убрать. А заодно он распорядился в обход меня всю бутафорию сжечь, дабы не пришлось больше никого от боязни темноты валерианой пополам с настойкой пустырника лечить.

Я сумела приструнить эмоции. Кивнула Астрису, приказала где угодно и как одно изготовить к приезду послов новые декорации.

— Но казначей… — пролепетал Подалевич, с ужасом представляя сумму будущих расходов. — Он же меня удавит!

В отличие от всех остальных жмотов, наш казначей никогда не помышлял о самоубийстве, но другим угрожал расправой регулярно. Элиот Никанос единственный, кого в замке боялись, пожалуй, больше чем меня, приведений и демонов вместе взятых.

— Постарайтесь выжить, — сделала себе заметку переговорить с Никаносом. — В противном случае, — сухая деловая улыбка появилась на моих губах, — вы продолжите вашу службу, но уже в качестве зомби, — управляющий отмахнулся. Похоже, он уже смирился с подобным посмертным времяпрепровождением, которым я часто его стращала. — А они, да будет тебе известно, совершенно не восприимчивы к алкоголю.

Эта угроза произвела на Подалевича впечатление. Старик всхлипнул, встал, нащупал позади себя бутылку, вытащил ее из шкафа и прижал к груди.

— Помилуйте, герцогиня, — он состроил обиженное лицо. — Не лишайте последней радости в жизни!

Я вздохнула. Не уверена, что Подалевич-зомби будет невосприимчив к алкоголю. Сдается мне пагубная привычка управляющего и здесь отметится, сделав из старикашки чудо науки и природы. С одной стороны поэкспериментировать жуть, как хочется, с другой… Тогда заветное желание Астриса быть вечно старым и вечно пьяным сбудется. Пожалуй, подожду с экспериментами.

— Не смей до приезда послов пить! — добила я его.

Встала, отняла бутылку у старика и вышла в коридор, не плотно притворив за собой дверь. Секунда, пять… Звон, булькание, шумный вдох.

— Ну-с, за упокой моей души! — произнес управляющий и налил второй стакан. — На дорожку казначею! — третий. — На удачу! — мое терпение лопнуло.

Пришлось превратить весь алкоголь в воду в радиусе пятидесяти метров. Услышав раздосадованный возглас, я отправилась на поиски Иллинойса. Пора объяснить многоуважаемому Императору, что нехорошо казенное имущество разбазаривать. «Иллинойс» — звуком имени темного Властелина унеслось по замку поисковое заклинание.

Сперва Властелин ощутил чье-то сильное раздражение, следом его настигло поисковое заклинание. Иллинойс вздрогнул и похолодел: его искала Кель. Мимолетная радость от данного факта быстро сошла на нет, когда эльф осознал — Правая Рука пребывает отнюдь не в радужном настроении и причина ее огорчения он, следовательно отдуваться тоже ему, чего мужчина после выполненных дел, сытного обеда и предвкушения хорошего вечера хотел бы избежать.

«Так в чем же дело?» — подумал Иллинойс. Захлопнул книгу, которую читал спрятавшись от всех невзгод в библиотеке, засунул за пояс брюк пачку документов, активировал кольцо с алмазом — маяк, возвещающий помутнением камня о приближении Правой Руки и щелчком пальца по амулету спрятался под заклинанием невидимости, заодно блокирующем поисковые импульсы. Подлые мыслишки о трусливом поведении и дополнительной взбучке за игру в прятки он загнал в потайной уголок своей светлой души. Кто в конце концов Властелин и вообще мужчина в Империи?!

Выйдя в коридор, эльф быстрым шагом направился прочь от библиотеки. Невидимость — хорошая вещь, но Кель вполне способна его по запаху учуять, и не потому, что он чистоту не блюдет, а потому что нюх у Правой Руки, как у степного волка! И если он не хочет потерять часть своих ушей, уже сегодня потасканных, оттого слегка опухших, то надо поторопиться, ибо камешек в перстне наполовину помутнел. Не выдержав, Иль припустил по коридору.