Ольга Куно - Капризная принцесса 2

— Ах, коллега, ну что Вы такое говорите, — снова отмахивался придворный учёный. — Если бы земля вертелась, у нас с вами сейчас непременно кружилась бы голова. А она вовсе не кружится. Хотя.. — Он удивлённо замолчал, прислушиваясь к собственным ощущениям и в замешательстве поставил на стол четвёртый бокал.

Между тем жениху и невесте продолжали дарить подарки. Ярина, ехидно улыбаясь, преподнесла-таки с немалым трудом доставленные в терем рога. Затем протянула принцессе небольшое круглое зеркальце на длинной ручке.

— До сих пор не знаю, как оно работает, — призналась она. — Всё больше как обыкновенное зеркало, но иногда как волшебное. И тогда всем разное показывает, каждому — своё.

— А например? — заинтересовалась принцесса.

— Ну вот я для примера попробовала показать его нашим учителям, учёному и сестре Иларии. Так вот учёный пришёл в чрезвычайный восторг, вроде бы звёзды какие-то увидел, и всё кричал: "Я же говорил, она вертится!". А потом воскликнул: "Надо же, и звёзды тоже вертятся!".

— А сестра Илария что?

— А сестра Илария густо покраснела и спросила, как мне не стыдно показывать такую пошлость.

Были и другие подарки. К примеру, невесте преподнесли механического соловья, который умел петь, как настоящий. Кормилица отнеслась к такому подарку скептически; принцесса же заявила, что механический соловей куда лучше живого: его во всяком случае можно заткнуть, чтобы не мешал спать по ночам. Жениху, в свою очередь, подарили "неразменную поллитры". Это была волшебная бутылка. Кода её содержимое выпивалось, она всякий раз вновь оказывалась полной. Правда, дарящий предупредил, что после восьмого наполнения из бутылки появляется джинн, абсолютно белый и наощупь горячий.

Между тем вино лилось рекой, закусок тоже хватало. Гости веселились вовсю, отовсюду слышались оживлённые разговоры, звуки музыки, звонкий смех. Король по-прежнему вёл разговоры о финансах, на этот раз с участием нескольких своих советников; горничные о чём-то вдохновенно сплетничали, тихо переговариваясь, но громко хохоча; камердинеры от них не отставали — словом, все были довольны. Придворный учёный еле держался на ногах; девятый бокал, явно оказавшийся лишним, выпал из его ослабевших рук. Посмотрев вокруг затуманенным взглядом и с удивлением выдохнув: "И всё-таки она вертится!", учёный рухнул в траву, как подкошенный. Его коллега пребывал в ненамного лучшем состоянии. С видимым трудом удерживаясь на ногах, он кричал, чтобы ему немедленно дали точку опоры.

Ярина сидела немного в стороне ото всей этой суеты, удобно расположившись на широком белом камне. Скинув туфли на высоком каблуке на траву, она блаженно вытянула не ко времени уставшие ноги. Хорошее дело свадьба, но утомительное, подумала она. Гостям-то ладно, они вечерком разойдутся и спать лягут. А жениху с невестой какого? Им же ещё и брачную ночь устраивать! Это после такого тяжёлого дня-то!

— Отчего Вы скучаете в одиночестве, княжна? — робко спросил молодой голос.

Ярина обернулась. К ней подошёл юный Всемил, сын одного из их соседей-дворян, юноша восемнадцати лет, подающий большие надежды.

— Даже и не думала скучать, — покачала головой Ярина.

— Но Вы ушли подальше от праздника. Вас тяготят какие-то думы?

— Нет. Меня тяготят чересчур громкие разговоры.

— Княжна, вы знаете, что Вы прекрасны? — пылко произнёс юноша, резко меняя тему.

Ярина уставилась на него в немалом изумлении.

— Ты это к чему? — нахмурилась она.

— Ярина, будьте моей женой! — воскликнул Всемил, опускаясь на одно колено.

Девушка склонила голову набок, продолжая удивлённо глядеть на юношу.

— Тебе так удобно? — спросила она наконец.

— Что? — непонимающе переспросил Всемил.

— Тебе удобно вот так, в таком положении разговаривать?

Стушевавшись и заметно покраснев, юноша поспешил поднялся на ноги.

— Садись. — Ярина кивнула на соседний камень. Всемил послушно сел. — Итак, ты хочешь, чтобы я стала твоей женой. А зачем?

— То есть как — зачем?

— Ну вот когда мой брат впервые обсуждал эту тему с принцессой, он честно ей сказал, что хочет жить на всём готовом. А ты чего хочешь?

— Я люблю Вас! — пылко воскликнул Всемил.

— Я тебя об этом не спрашиваю, — покачала головой Ярина. — Ты посмотри, кто кого любит и кто на ком женится. Ничего же общего! Любишь — так пригласил бы на сеновал. Жениться тебе зачем?

— Ну…как это… — совсем растерялся юноша. — Вы красивая!

— Ну да, красивая, знаю. Ну так что? Тебе-то с моей красоты что за навар? И вообще, на всех красивых не переженишься. Ты думай, думай! Ты, говорят, мальчик умный, но голова — она, знаешь ли, не только для математики человеку дана. Что ты с этого брака получишь? Характер у меня превредный, это ты у кого угодно можешь спросить. Готовить я умею только на костре, крестиком не вышиваю, в домашнем хозяйстве с меня пользы — ноль. Я много путешествую, меня дома не бывает по несколько недель, а то и месяцев. Кому нужна такая жена? Приданое у меня есть, что правда, то правда, но тебе-то оно зачем? Твои родители и сами люди небедные. А я ко всему ещё и намного тебя старше. Да-да, не спорь, намного. Красота моя увянет, я буду стареть, а ты ещё будешь мужчиной в самом соку. Сам же станешь тяготиться!

— Не стану! Никогда не стану!

— Вот уж не зарекайся!

— Так Вы что же…замуж, что ли, не хотите? — спросил ничего не понимающий юноша.

— А чего мне туда хотеть?

— Так ведь все девушки хотят!

— А зачем? — В глазах Ярины играла нескрываемая усмешка.

— Ну как же, чтоб кто-то их защищал!

— А я сама могу себя защитить.

— Чтоб в обиду не давал!

— Да я сама кого хочешь обижу.

— Чтоб хозяин в доме был!

— А я сама себе хозяйка.

— А главное, у неё родственники пренеприятные, — раздалось из-за камней. Вслед за этими словами в поле их зрения вышел Влад. Выглядел он весьма грозно, хотя глаза насмешливо улыбались. — Так что шёл бы ты лучше, юноша, подобру-поздорову, а то как бы беда не приключилась!

— Да не трогай ты его! — заступилась за Всемила Ярина. — У нас нормальный разговор по душам, что тут такого? Ты только не обижайся. — Она повернулась к Всемилу и положила руку ему на плечо. — Я же с тобой по-свойски, напрямик. А то сам посуди: я-то откажусь, а другая какая-нибудь стерва возьмёт да и согласится. А жених ты завидный. Ну и будешь потом всю жизнь мучиться. Так что ты уж пообщай мне, что в следующий раз, прежде чем предложить кому-нибудь руку да сердце, сначала сам себе тот вопрос задашь, которым я тебя нынче измучила. Спроси: "А зачем мне это?" И вот пока сам себе толком не ответишь, и предложение делать не станешь. Обещаешь?

— Обещаю. Но я всё равно больше никому предложения не сделаю. Я Вас ждать стану.