Терри Пратчетт - 03 Ведьмы. Ведьмы за границей

– Вот они, твои чужеземцы, – сказала она, обращаясь ко всему заледеневшему миру в целом.

– Вряд ли этих гномов можно назвать чужеземцами, – возразила нянюшка Ягг.

– А как еще их называть? – удивилась матушка. – Гном, который так далеко живет, самый что ни на есть настоящий чужеземец. В этом-то чужеземство и заключается.

– Вот как? Забавно, никогда бы не подумала, – ответила нянюшка Ягг.

Они смотрели на дверь. В темнеющем воздухе из их ртов вырывались маленькие облачка пара. Маграт, глядя на каменную дверь, заметила:

– Что-то не видно никаких рун.

– Само собой, – хмыкнула нянюшка. – Они ж невидимые.

– Вот именно, – поддержала матушка Ветровоск. – Сама, что ли, не понимаешь?

Дверь снова приоткрылась.

– Я поговорил с королем, – сообщил голос.

– И что он? – с надеждой спросила матушка.

– Дословно он сказал: «О нет! Только этого мне не хватало!»

Матушка Ветровоск просияла.

– Так я и знала, что он слышал обо мне, – довольно промолвила она.

Как у цыган не меньше тысячи своих королей, так их не меньше тысячи у гномов. Только у гномов слово «король» означает скорее что-то вроде «старшего инженера». А вот королев у гномов не бывает. Гномы вообще очень неохотно говорят о своей половой принадлежности, которую многие из них считают делом не больно-то важным по сравнению с такими серьезными вещами, как, например, металлургия или гидравлика.

Здешний король стоял в гуще толпы что-то выкрикивающих горняков. Он [10]взглянул на ведьм с выражением утопленника, которому предлагают стакан воды.

– Вы что, действительно так хороши, как говорят? – хмуро поинтересовался он.

Нянюшка Ягг и матушка Ветровоск переглянулись.

– Сдается мне, Маграт, это он тебя имеет в виду, – сказала матушка.

– У нас в девятой штольне только что произошел обвал, – продолжал король. – Худо дело. Мы лишились очень перспективной жилы золотоносного кварца.

Один из стоящих рядом с ним гномов что-то шепнул ему на ухо.

– А, ну да, и кое-кого из ребят, – рассеянно добавил король. – И тут появляетесь вы. Видать, судьба.

Матушка Ветровоск стряхнула со своей шляпы снег и огляделась.

Увиденное даже на нее произвело впечатление. Теперь нечасто приходится бывать в настоящих гномьих залах. Большинство гномов в наши дни заняты отхожим промыслом, зашибая деньгу по городам на равнинах, где гномом быть куда как легче – например, не нужно проводить большую часть жизни под землей, то и дело попадая молотком по пальцам и беспокоясь о колебаниях цен на международных рынках металлов. Недостаток уважения к традициям – вот главная беда нашего времени. А возьмите троллей. Теперь в Анк-Морпорке троллей больше, чем в целом горном хребте. Матушка Ветровоск ничего не имела против троллей, но инстинктивно чувствовала, что если бы больше троллей перестали носить одежду, ходить на двух ногах и вернулись к жизни под мостами, откуда они бы периодически выскакивали и пожирали людей, как троллям и было предначертано природой, то мир стал бы куда более счастливым местом.

– Ты лучше покажи нам, где все это случилось, – сказала она. – Похоже, сверху обвалилась куча камней, да?

– Что-что? – переспросил король.

Часто говорят, что у эскимосов существует целых пятьдесят слов для определения снега [11].

Это ошибочное утверждение.

А еще говорят, что у гномов существует аж двести слов для определения камня.

Ничего подобного. У них так же не может существовать слов для камня, как у рыбы не может быть слов для определения воды. У них есть слова для вулканических пород, осадочных пород, метаморфических пород, пород под ногами, пород, падающих тебе на каску, и пород, которые на вид представляют интерес и которых – они готовы поклясться – вчера здесь не было. Но вот чего у них нет, так это слова, означающего просто «камень». Покажите гному булыжник, и он увидит в нем, например, кусок кристаллического сульфита какого-нибудь там шпата.

В данном случае речь шла о двухстах тоннах низкокачественного глинистого сланца. Когда ведьмы оказались на месте обвала, несколько дюжин гномов лихорадочно укрепляли потрескавшийся свод штольни и тачками вывозили обломки помельче. На глазах некоторых из них блестели слезы.

– Это ужасно… Ужасно! – бормотал один из них. – Какой кошмар.

Маграт протянула ему носовой платок. Гном шумно высморкался.

– Скорее всего, случился сильный оползень на линии сброса, и теперь мы лишились целого пласта, – сказал он, качая головой.

Сосед утешающе похлопал его по спине.

– Худа без добра не бывает, – сказал он. – Мы всегда можем пробить горизонтальный штрек от пятнадцатой штольни. Не волнуйся, никуда этот пласт от нас не денется.

– Извините, – встряла Маграт, – значит, выходит, там, за завалом, остались гномы, да?

– О да, – подтвердил король.

Причем сказал это так, словно речь шла о каком-то досадном побочном обстоятельстве катастрофы, поскольку новые гномы очень скоро появятся на свет естественным образом, а вот золотоносная порода имеет дурное обыкновение заканчиваться.

Матушка Ветровоск критически осмотрела завал.

– Нам хотелось бы, чтобы нас оставили одних, – громко произнесла она. – Дело очень деликатное.

– Понимаю, – не стал спорить король. – Небось, разные там секреты ремесла, да?

– Навроде того, – сказала матушка.

Король выгнал всех гномов из туннеля, оставив ведьм одних в тусклом свете фонаря. С потолка упали несколько камней.

– Гм-м, – протянула матушка.

– Ну, теперь всего-навсего надо что-нибудь предпринять, – промолвила нянюшка Ягг.

– На свете нет ничего невозможного, – неопределенно заметила матушка Ветровоск.

– Тогда тебе придется очень постараться, Эсме. Если бы Создателем нам было предназначено ворочать с помощью ведьмовства всякие камни, он не стал бы изобретать лопату. Быть ведьмой – это прежде всего знать, когда стоит воспользоваться лопатой. И оставь в покое тачку, Маграт. Ты ничего не понимаешь в машинах.

– Хорошо, хорошо, – сказала Маграт. – А почему бы нам не испробовать волшебную палочку?

Матушка Ветровоск фыркнула:

– Ха! Здесь? Фея-крестная в шахте – с ума сойти!

– Окажись я там, за завалом в недрах горы, думаю, я бы очень обрадовалась появлению такой феи, – горячо возразила Маграт.

Нянюшка Ягг кивнула.

– Тут она права, Эсме. Нет такого закона, который бы запрещал фее-крестной работать в шахте.

– Не доверяю я этой палочке, – нахмурилась матушка. – По мне, она какая-то уж больно волшебная.

– Ой, да ладно, – ответила Маграт. – Ею пользовались поколения и поколения фей-крестных.

Матушка замахала руками.

– Хорошо, хорошо, хорошо, – пробурчала она. – Давай! Делай из себя дуру набитую!