Терри Пратчетт - 03 Ведьмы. Ведьмы за границей

– Ага, сейчас, жди! – хмыкнула она. – Они у него там бухнут, одни боги знают, что внутри понапихано, а он еще надеется, что мы их будем есть!

Возможно, со временем при помощи какого-нибудь там демографического исследования и станет возможным нанести на карту маршрут путешествия ведьм через континент. Спустя много лет в каких-нибудь тихих, увешанных связками лука кухнях, в сонных деревушках, притулившихся среди нагретых солнцем холмов, вам, возможно, удастся отыскать таких поваров, которые не станут вздрагивать при вашем виде и не будут прятаться за дверью всякий раз, когда в их кухни попытается войти какой-нибудь незнакомец.

«Дарагой Джейсон,

Сдесь априделенна типлей, Маграт гаварит што эта патаму што удаляемся ат Пупа и што забавна, деньги тута абсалютна другие. Нада минять наши деньги на другие деньги каторые все разные и памоиму какие-то не правильные. Абычна мы давиряим их минять Эсме, она всигда миняит их на удивление дораго, Маграт гаварит што напишит книгу пад названием „Как Путишествавать на Доллар в День“ причем на один и тот же доллар. Эсме начинаит вести себя как эти самые чужесранцы, вчира она снила шаль, а скоро наверна начнет атплясывать на столах. Эта рисунок знаминитава места, а можит и не знаминава вовсе. С любовью, МАМА».

Солнце заливало жаркими лучами мощеную улицу. Особенно тяжело приходилось уютному дворику небольшой гостиницы.

– Даже трудно представить, – сказала Маграт, – что дома у нас осень.

– Свиньор! Ун бутыль де вино, мыль патрон!

Не понявший ни слова хозяин гостиницы был по натуре добродушным человеком, совершенно не заслуживавшим того, чтобы его обзывали свиньором. И тем не менее он одарил нянюшку радушной улыбкой. Он готов был улыбаться всякому, кто обладает способностью столько выпить.

– Не нравится мне, что они вытаскивают столы на улицу. Не одобряю я этого, – сказала матушка Ветровоск, хотя и без особой горячности.

День был теплым и приятным. Не то чтобы она не любила осень – она всегда с нетерпением ждала наступления этого времени года, – однако в ее преклонные годы всегда приятно узнать, что осень-таки наступила, но где-то за сотню миль от тебя.

Под столом, развалившись на спине и задрав лапы кверху, дремал Грибо. Время от времени он дергался, сражаясь во сне с волками.

– В записках Жалки говорится, – произнесла Маграт, осторожно листая заскорузлые страницы, – что на исходе лета здесь устраивают особую традиционную церемонию, во время которой через весь город проносится стадо быков.

– Пожалуй, стоит взглянуть, – кивнула матушка Ветровоск. – А зачем они это делают?

– Затем, чтобы молодые люди могли вдоволь погоняться за быками и показать, какие они храбрецы, – объяснила Маграт. – И чего-то они у этих быков отрывают.

По морщинистому лицу нянюшки Ягг пробежала целая гамма разнообразных выражений, словно тени от облаков пронеслись над вулканической равниной.

– Звучит довольно странно, – наконец сказала она. – А зачем это им?

– В подробности она не вдается, – ответила Маграт. Ведьмочка перевернула страницу и, молча шевеля губами, продолжила чтение. – Что такое «кохонес»?

Ведьмы лишь пожали плечами.

– Ты на выпивку не налегай, – сказала матушка, когда официант поставил перед нянюшкой Ягг очередную бутылку. – Я бы на твоем месте не больно-то доверяла всякому зеленому пойлу.

– Да никакая это и не выпивка, – возразила нянюшка. – На этикетке говорится, что она сделана из трав. А из одних трав порядочного пойла не сделаешь. Попробуй капельку.

Матушка поднесла открытую бутылку к носу.

– Пахнет анисовым семенем, – сообщила она.

– На бутылке написано «Абсент», – сказала нянюшка.

– О, это у них так полынь называется, – заявила Маграт, здорово разбиравшаяся во всяких травах. – В моем травнике говорится, что она хорошо помогает от расстройств желудка и избавляет от тошноты.

– Ну вот, а я о чем толкую? – обрадовалась нянюшка. – Травки. Это практически лекарство. – Она налила своим товаркам по изрядной порции. – Прими-ка, Маграт. Знаешь, как грудь греет, а тебе это не повредит, вон какая тощая.

Матушка Ветровоск незаметно полускинула сапоги. А еще она прикидывала, как бы снять кофту. Двух будет вполне достаточно.

– Пожалуй, нам пора, – сказала она.

– Лично я по горло сыта метлами, – промолвила нянюшка. – Как посижу на помеле больше двух часов, так потом круп не разогнуть.

Она выжидающе взглянула на товарок.

– Круп – это по-заграничному задница, – добавила она. – Вообще забавно, в некоторых заграницах зад как только не обзывают: где-то зад – это седалище, а в другом месте седалище – это мясистые лепестки лотоса. То-то смеху!

– Прям животики надорвешь, – мрачно отозвалась матушка.

– Река здесь довольно широкая, – заметила Маграт. – И я видела большие корабли. Ни разу не плавала на настоящем корабле. Представляете? Ну, на таком, который так легко не потонет…

– По-моему, метлы ведьмам как-то больше к лицу, – промолвила матушка, но без особой убежденности.

Столь обширным международным анатомическим словарем, как нянюшка Ягг, она не располагала, но те части ее тела, в знании названий которых она бы не призналась ни за что на свете, определенно нуждались в отдыхе.

– Видала я эти корабли, – сказала нянюшка. – Навроде больших таких здоровенных плотов, а на них дома. Даже и не замечаешь, что плывешь на корабле, Эсме. Эй, что это он делает?

Хозяин гостиницы поспешно выбежал на улицу и принялся затаскивать столики внутрь. Он кивнул нянюшке Ягг и довольно настойчиво попытался что-то ей втолковать.

– Кажется, он хочет, чтобы мы перебрались внутрь, – догадалась Маграт.

– А мне и здесь хорошо, – пожала плечами матушка. – БЛАГОДАРСТВУЙТЕ, МНЕ И ЗДЕСЬ ХОРОШО, – повторила она медленно и громко.

– Эй, ты не вздумай и наш утащить! – рявкнула нянюшка, ударяя по столику кулаком.

Хозяин что-то быстро заговорил и указал рукой куда-то вдоль улицы.

Матушка Ветровоск и Маграт вопросительно взглянули на нянюшку Ягг. Та пожала плечами.

– Ничего не поняла, что он там бормочет! – призналась она.

– БЛАГОДАРСТВУЙТЕ, МЫ ЗДЕСЬ ПОСИДИМ, – сказала матушка.

Несколько мгновений они с хозяином глядели друг на друга. Наконец он сдался, в отчаянии всплеснул руками и исчез в доме.

– Думают, если ты женщина, так тобой можно вертеть как хочешь, – возмутилась Маграт.

Она незаметно подавила отрыжку и снова взялась за зеленую бутылку. В груди в самом деле разгоралось тепло. «Может, хоть чуточку вырастет?» – с тайной надеждой подумала Маграт.

– Что верно, то верно. А знаете что? – спросила нянюшка Ягг. – Прошлой ночью я забаррикадировалась в комнате, так вот, ни один мужчина даже не попробовал ко мне ворваться.