Андрей Белянин - Замок Белого Волка

Метью никогда не врёт. Он патологически честный парень, даже если себе в ущерб. Если говорит, что не пил, значит, не пил! Впрочем…

– Пробку нюхал?

– Од-дин раз… а… нельзя было, да?

– Тебе нельзя, – подтвердил я и добавил, обращаясь уже к Хельге: – Он просто нюхнул пробку от бутылки, для него более чем достаточно.

– Хорошо, что я у тебя не пью.

– Не то слово! – честно перекрестился я.

О том, чтобы Хельга при всей своей физической силе и горяче-холодно-бешеном по настроению нраве позволила себе бокал пива или глоток шампанского – подумать было страшно…

– Милая, я отведу его куда-нибудь, опущу башкой в воду, а ты переоденься, пожалуйста. У нас сегодня очень неприятные гости…

– В каком смысле?

– Надо сыграть полную блондинку, ок?

– Па, да легко! – широко улыбнулась моя золотомедальная умничка.

Ну ладно хоть она на мгновение забыла о взрыве и переключилась на что-то другое. Дети в семнадцать – восемнадцать лет не очень-то верят в реальность смерти. Это… не знаю, хорошо ли, но думаю, скорее неплохо.

Подобная «забывчивость», уход от реальности, вносит весомый вклад в спасение хрупкой психики подростка. Им нужно помнить только хорошее или по крайней мере понимать, что хорошего было больше, иначе… Статистика самоубийств в юношеские годы из-за тысячи разных причин просто пугающая.

Хельга легонько шлёпнула меня по плечу и широким шагом отправилась прямо на кухню. Уж там в любом случае она найдёт всех, кто поможет ей экипироваться соответствующим образом. А я покуда вытрясу манатки из этого начинающего алкоголика…

– Метью?!

– Да-а-а… мой лорд…

– Ты не мог бы идти сам? Я забодался тебя нести!

– Вы ме-ня… за…б…дали…сь?! Чего вы сделали?

– Дьявол тебя побери! – сорвался я, стряхивая с плеча эту пьяную пиявку. – Кто кого обязан нести после попойки, а? Ты меня носил хоть раз?!

– Да!

– Когда?

– Не помню…

– Вот именно. – Я сгрузил его прямо на пол у своих покоев. – Сиди тут, словно сторожевой пёс, и никого ко мне не пускай.

– Гав-гав! – честно ответил он, и я мысленно поставил в памяти галочку уволить этого недоноска при первом же удобном случае. Хотя какого чёрта? Чем этот случай хуже любого другого?! Уволю его сегодня же, и пусть идёт пасти овец поближе к Граням, там чаще случаются несчастные случаи с пастухами.

– Сир?

– Седрик, я сколько раз просил не подкрадываться ко мне со спины?! – прорычал я, снимая джинсы.

– Сколько? – уточнил старый воин, подавая мне простую льняную рубаху без вышивки.

– Думаю, раз сто, если не двести.

– Вы уверены, сир?

– Да.

– Штаны?

– Спасибо. Метью всё так же сидит у входа? Где парень так нанюхался вина, Седрик?

– Возможно, за ужином, прислуживая отцу Лоренцо? – предположил он.

Понятно, этот хитрый лис приехал не один, а с вином и наверняка попробовал угостить всех моих людей в надежде, что спиртное развяжет им языки. Часовые, Седрик и простые воины не позволят себе и глотка в моё отсутствие, а вот бедняга Метью, видимо, попал под раздачу. Ладно, сейчас со всем разберёмся.

– Да, кстати, где Эд?

– Вы уверены, что хотите услышать это от меня?

– Седрик, не томи.

– Как я смею?! – всплеснул он руками, пододвинув ко мне зеркало. – И всё-таки переодеваться служанкой для озабоченного монаха – это не слишком легкомысленно, нет?

Я с трудом сдержал рвущийся из глубины души стон. Значит, он всё-таки это сделал. Не просто переоделся в женское платье, дабы подчеркнуть своё сумасшествие, а самым безответственнейшим образом попытался соблазнить представителя святой инквизиции! Я его убью…

– Сколько раз вы это обещали?

– Э-э…

– Сколько раз вы обещали себе его убить? – терпеливо переспросил Седрик.

О боже, неужели все мои мысли так явно написаны на моём лице…

– Идём. – Я махнул рукой и, лишний раз оглядев себя перед зеркалом, решил, что вполне готов к встрече с неизбежным. В смысле к выводу в свет моей «легкомысленной» дочери. Надеюсь, что Хельга не забыла, как отыгрывать полную блондинку по всем параметрам. О, и она меня не подвела, но обо всём по порядку…

Во-первых, в обеденном зале я застал только отца Лоренцо и новую, незнакомую мне служанку. Все мои люди, видимо, не захотели долго рассиживаться за столом с представителем святой инквизиции. Леди Мелисса, как вы помните, в общий зал никогда не спускалась, ей претило общество простых воинов. Кухарка честно оставила мне миску каши и кусок холодной свинины, накрытый сверху ломтём хлеба.

Мои винные запасы были нетронуты, опытный в командировках религиозного контроля монах принёс три ящика вина с собой. Похоже, он единственный его и пил, судя по двум пустым бутылкам. У наших хватило ума отказаться, алкоголь развязывает язык и притупляет бдительность, а это очень небезопасно в присутствии спаивателя. Получается, что пока пострадал один Метью…

– Рад вас приветствовать, отец Лоренцо!

– О, вы куда-то отлучались, сын мой? – неприятно улыбнулся падре, ненавязчиво пододвинув мне второй кубок. – Выпьете со мной за здоровье нашей матери-церкви? Налей ему, красавица!

– Увы, я предпочитаю воду, – прокашлялся я и дважды протёр глаза. Узнать в вихляющей шаловливой служанке надменного северного бога было попросту невозможно! Вот уж за кем не подозревал таких актёрских способностей…

– А что же вы не пьёте, лорд Белхорст? – старательно виляя двумя подушками, засунутыми под юбку, осведомился Эд. – Я вот пригубила глоточек, так уже ноги заплетаются, хи-хи…

– Пригубила? – фыркнул инквизитор. – Да клянусь святым Гийомом Аквитанским, она в одно горло выглохтала целую бутыль и не поморщилась!

– Да ну? – неискренне удивился я, пододвигая свою тарелку.

Как умеет пить дядя Эдик, знал весь наш многострадальный дом, половина микрорайона и, думаю, не меньше трети города. Пара его дебошей имела шумный успех у врачей, милиции и жадных до сенсаций блогеров.

– Между нами говоря, лорд Белхорст, – доверительно наклонился ко мне отец Лоренцо, – а эта… мм… девица… она…

– Уточните.

– Ну вы же меня понимаете! Как мужчина мужчину…

– Нет, я очень целомудрен.

– Лорд Белхорст, она… из… из этих?

Я поднял на него недоумевающий взгляд и обратился к Эду:

– Милочка, отец Лоренцо спрашивает, вы из этих или не…

Договорить не получилось. Красный, как кардинал, слуга святой инквизиции стыдливо запечатал мне рот ладонью.

– Из этих, из этих, – тем не менее тепло ответил нахальный бог. – А что, кому-то очень «это» надо? Так припекло, что ли?

Бедный отец Лоренцо оказался между двух огней: с одной стороны, он явно надеялся, с моего хозяйского согласия, затащить нетребовательную служанку к себе под балдахин, а с другой – никак не мог сказать об этом открыто, ибо – целибат! Страшная вещь, добровольно принятое ограничение позывов плоти, и уж кто-кто, а представитель инквизиции обязан хотя бы внешне соблюдать все нормы приличия и морали.