Эрик Рассел - Эта безумная Вселенная

— Естественно. Мы же не знаем, сколько Бойделл пробыл здесь. Может, всего день или неделю. Срок явно недостаточный. Возможно, подыши он этим воздухом месяц-другой, его легкие забили бы тревогу. Во всяком случае, нам нельзя основываться только на предположениях. Нам важно знать, могут ли земляне постоянно дышать здешним воздухом.

— Могут, коммодор. Правда, воздух отличается несколько повышенным содержанием озона и аргона, но в остальном почти схож с земным.

— Прекрасно. Тогда мы откроем люки и дадим экипажу поразмяться.

— Хочу обратить ваше внимание на интересную деталь, — продолжал Шеллом. — Орбитальные наблюдения за планетой продолжались семь часов двадцать две минуты. За это время долготное смещение произвольно выбранной экваториальной точки составило примерно три десятых градуса. Это значит, что время обращения Этерны вокруг оси, грубо говоря, равно земному году. Их дни и ночи длятся по шесть месяцев.

— Спасибо, Шеллом.

Не проявив никакого удивления, Лей отключился, затем связался с главным машинным отсеком и приказал Бентли открыть входные люки. Следующим коммодор вызвал лейтенанта Хардинга, командующего космическими пехотинцами, и дал разрешение отпустить четвертую часть контингента на прогулку, поставив обязательным условием, чтобы пехотинцы были вооружены и держались в радиусе дальности корабельных орудий.

Покончив с распоряжениями, коммодор повернул пневматическое кресло к иллюминатору, уперся вытянутыми ногами в его кромку и стал неторопливо рассматривать пейзаж чужой планеты. Уолтерсон и Паскоу нервозно расхаживали по каюте, чувствуя себя словно на пороховом складе, куда в любую минуту мог влететь зажигательный снаряд.

Шеллом позвонил еще раз, сообщив гравитационные и магнитометрические данные. Спустя несколько минут он вновь нарушил созерцание Лея, доложив о влажности воздуха, колебаниях атмосферного давления и радиационном фоне. Шеллом был устроен так, что его волновали лишь показания стрелок на шкалах и зубцы экранных кривых. Он был свято убежден: никакая опасность не может вторгнуться незамеченной, предварительно не заявив о себе пляской стрелок или вспышками на экране.

Тем временем двести человек шумно спустились с холма и вступили на природный газон, поросший не травой, а чем-то вроде густого клевера. Пехотинцы гоняли футбольный мяч, боролись или просто тихо наслаждались, лежа на зеленом покрове и глядя на небеса и солнце. Немногочисленная группа, пройдя около полумили, занялась исследованием пустой железной дороги. Люди осторожно трогали рельсы, потом стали по ним ходить, балансируя руками на манер цирковых канатоходцев.

С корабля сошли и четверо офицеров из команды Шеллома. Двое из них несли ведерки и лопаты, точно детишки, решившие поиграть на пляже. Третий размахивал ящиком для ловли насекомых, а у четвертого в руках был сцинтиллоскоп. [10] Сцинтиллоскоп — прибор для получения сцинтиграммы (особой диаграммы, отражающей распределение радиоактивного индикатора в исследуемой среде). — Прим. перев. Первые двое, наполнив ведерки почвой Этерны, понесли их на корабль для почвенного и бактериологического анализа. Ловец насекомых поставил ящик и улегся рядом спать. Офицер со сцинтиллоскопом, двигаясь зигзагами, стал медленно огибать подножье холма.

Через два часа резкий свисток Хардинга позвал первую партию счастливчиков назад. Те неохотно вернулись внутрь металлической бутылки. На волю вырвались еще двести пехотинцев, которые повели себя аналогичным образом, включая и разгуливание по блестящим рельсам.

К тому времени, когда и эта партия исчерпала свой лимит свободы, корабельные сирены возвестили об обеде. После него часть пехотинцев, которых ожидала скорая вахта, улеглась на койки и погрузилась в глубочайший сон. На волю выпустили еще двести жаждущих. Неутомимый Шеллом сообщил, что поймано девять видов крошечных, размером с блоху, насекомых, ожидающих аудиенции у энтомолога Гарсайда, когда тот соблаговолит проснуться.

Наконец последние двести пехотинцев, нагулявшись по окрестностям, поднялись по трапам «Громовержца». Паскоу шатало от усталости. Он тер воспаленные глаза, отчаянно борясь со сном, и жаловался Лею:

— Более семи часов мы висели на орбите. Еще восемь прошло после посадки. И каковы результаты? Что мы успели за это время узнать?

— Не забывайте, люди устали от монотонности полета. Их обязательно нужно было выпустить наружу, — укоризненно заметил ему Лей. — Первое правило командира корабля: сначала люди, потом — внешние заботы. Без подходящих средств нам не решить никаких загадок. А главные средства — люди. Да, люди, но никак не корабль, целиком или по частям. Люди строят корабли, однако ни один, даже самый совершенный корабль не в состоянии создать самого захудаленького человечка.

— Согласен. Экипаж нагулялся, конечно, в пределах разумного. Люди отдохнули, у них повысилось настроение и так далее. Все, как требуют психологи. Что дальше?

— Если не произойдет ничего из ряда вон выходящего, я дам экипажу как следует выспаться. Первая вахта уже храпит. Затем наступит черед второй и третьей.

— Это значит, что мы еще просидим без дела восемнадцать часов, — возмутился Паскоу.

— Вовсе нет. Копуши могут появиться в любое время, в любом количестве, с неизвестными нам намерениями и неизвестными способами осуществления этих намерений. Тогда уже будет не до сна. Дел хватит всем.

Лей махнул рукой в сторону двери.

— Идите-ка вздремнуть, пока условия позволяют. А то, если вдруг у нас начнется жаркое времечко, придется спать урывками. Утомленные солдаты — уязвимые солдаты.

— А вы?

— Как только Хардинг загонит на корабль последнего гуляку, я с удовольствием грохнусь спать.

Паскоу хмыкнул и взглянул на Уолтерсона, ища у него поддержки. Однако геофизик и так почти спал стоя. Паскоу хмыкнул еще раз, уже громче, и отправился к себе в каюту. Уолтерсон поплелся следом.

Вернувшись через десять часов, оба увидели отдохнувшего и свежевыбритого Лея. Коммодор благоухал одеколоном. Пейзаж за стеклом иллюминатора ничуть не изменился. Около двадцати космических пехотинцев бродили вокруг корабля. Солнце находилось практически в той же точке небосвода, что и десять часов назад. Шоссе оставалось совершенно пустым, железная дорога — тоже.

— Вот отличный пример того, как можно сделать безосновательные выводы, — задумчиво протянул Паскоу.

— Это вы о чем? — с интересом спросил Лей.

— Город находится всего в девяти милях от нашего корабля. Мы могли бы добраться туда пешком за каких-нибудь три часа. У жителей было более чем достаточно времени, чтобы поднять по тревоге войска и явиться сюда.