Дмитрий Рыков - Гол-2018

– По порядку! – крикнул ему вдогонку старший тренер. – Сначала левая штанга, потом правая, затем перекладина!

– Что это значит? – спросил Кучмук.

– Смотри, – довольно ответил старший тренер.

После двух минут чётких ударов у главного уже отвисла челюсть.

– Это что, – у него даже дрожал голос, – парень по заказу забивает от штанг, поочерёдно?!

– Ну да, – довольно хохотнул Василь Никитич. – И стометровку за десять и двадцать сотых, не напрягаясь.

– Я его себе заберу, – произнёс главный.

– Во тебе! – сразу ответил старший и сложил незамысловатую композицию из двух рук.

– Вася, ты что? – возмутился Олег Олегович. – Начало чемпионата, четыре тура прошло, у нас три поражения и одна ничья! Меня завтра погонят к чёртовой матери! А, значит, и тебя! А тут ещё и Ванька сломался! Всё! И вдруг этот чудик – это же идеальный исполнитель «стандартов», понимаешь?

– Понимаю. Ладно, забирай, затем и звонил. Это я так, шутил. Но смотри, парень с какими-то прибамбасами в голове, сюда прямо из дурки.

– Да ты что?!

– Ага. Говорит, у него «амнезия». Где тренировался, не помнит, кто учил, не помнит, где живёт, не помнит, документов нет. Олежка, – старший тренер приблизился к другу, – мы парня раскрутим и за хорошие бабки продадим. Ты ж говоришь, что отец игрокам – вот тебе, занимайся. Договоримся с ним, станем его личными агентами. Ты только документы ему быстренько сделай и контрактик с ним подпиши. Хороший такой… Советчиков-то у мальчишки нет.

– Документы! Вот прямо так пошёл и сделал!

– Олег! У нас президент клуба – мэр города! Иди и договаривайся! Одна игра, пара штрафных, он ему паспорт своей рукой нарисует!

– Давай его в двусторонке посмотрим…

– Давай, – и Василь Никитич сильно дунул в свисток. Все остановились. – Так, двустороночка! – крикнул он. – Основа против запаса! Снайпер за основу! Фёдор, разбей!

Пока Булатников разделял футболистов на две команды, Ноан подошёл к тренерам.

– Извините, я пока не могу двусторонку.

– А что такое? – недовольно спросил главный.

– У меня дриблинга нет. То есть базовая теория есть, но ещё шире нужна.

– Что? – прыснул со смеху Василь Никитич.

– Я не пробовал ещё дриблинг. Мне надо научиться.

– Дела… – протянул Кучмук. – Мы спорим, на какую игру тебя ставить, а тебе, выходит, ещё учиться надо! И долго, извини, ты собираешься обучаться? – казалось, его ехидству нет предела.

– Мне нужна флешка с записями как можно большего количества игр. Желательно, самых лучших. Также устройство для просмотра и комната. Через сутки я буду готов.

Старший тренер уже знал, что новичок не шутит, и просто захохотал от удовольствия.

– Хрень какая-то! – возмутился Олег Олегович. – Детский сад!

Василь Никитич продолжал смеяться.

– Будет тебе флешка, будет! – хлопнул он гостя по плечу. – И Лига чемпионов, и первенство мира!

– Так, клоуны, – сердито сказал Кучмук, – у меня вечером своя тренировка, а мне ещё домой надо. Ну и к мэру теперь, вашу мать! Договариваться! Смотрите, не обосритесь здесь вдвоём! В пятницу у нас «Авангард», так что в четверг малыш должен быть в моей команде. С дриблингом, слышишь, снайпер! С дриблингом! Иначе обратно в дурку!

Олег Олегович развернулся и быстрым шагом понёс своё тучное тело к туннелю.

– Почему вы так легко оскорбляете друг друга? – спросил Ноан. – Неужели у этого человека нулевой интеллект? По виду вроде не скажешь…

– Он – главный тренер, – поднял руку с оттопыренным указательным пальцем Василь Никитич. – А в спорте, если ты знаешь, принято на спортсменов орать и ругать их…

– Зачем?

– Потому что без крика никто ничего не делает.

– Глупо, – резюмировал гость.

– Слушай, – снова улыбнулся старший тренер. – Откуда ты свалился?

Тут началась двусторонняя игра, без новичка. Одна команда осталась в белой форме, члены другой надели поверх футболок лёгкие оранжевые жилетки.

Первые пять минут тренер давал указания, потом успокоился, сел на скамейку запасных рядом с гостем. Ещё через пятнадцать минут он спросил у соседа:

– Ну, что скажешь?

– У «белых» недорабатывает правый защитник. И мячу позволяет уходить в аут и за лицевую, не догоняет, и «своего» игрока постоянно теряет – особенно при угловых. Один центральный очень медлительный – или не выспался, или нет необходимых кондиций. В общем, не тянет. Другой центральный пытается что-то делать, но умения мало. Очень груб. Как будто не с товарищами играет, а в финале какого-либо турнира.

– Верно, – согласился тренер. – Парня на просмотр привезли, вот и старается, чтобы оставили.

– Вам он не нужен. Точно не Каннаваро.

– Ха! Ты помнишь Каннаваро? Имени своего не знаешь, а Каннаваро помнишь?

– Я про него читал. Недавно. И про Каннаваро, и про Барези, и про Онопко с Никифоровым.

– Да я обалдеваю! Всё больше и больше. Ладно, давай про остальных.

– Да ничего хорошего про остальных. Один капитан молодец – ведёт всю игру. Другие – кто так, кто сяк…

– Правильно, Булат – наша надежда, готовим в основу. Ну, а про центрфорварда нашего что думаешь?

– Это вон тот высокий блондин?

– Да.

– Слабая техническая оснащённость – мяч при остановке как горох от стенки отскакивает. Хорошая дистанционная, но низкая стартовая скорость. Теряет мяч, не умеет ставить корпус. Работать, работать, и еще раз работать – иначе из него ничего не выйдет.

– Малыш, – хлопнул его по плечу тренер, – далеко пойдёшь! Тебе восемнадцать-то есть?

– Не знаю. Амнезия.

– Давай придумывать тебе имя – завтра-послезавтра надо «корку» оформлять.

– Мне нравится одно такое имя – Николай Васильевич Гоголь.

– Я сейчас сдохну от смеха, – признался тренер, – ты иногда – умный, иногда – точно дурик. У тебя должно быть своё имя! Вдруг амнезия закончится, и ты скажешь, как тебя зовут – тебе все документы восстановят! А пока ты ничего не помнишь, надо назваться как-нибудь привычно, нормально, незаметно… Нужен паспорт! Нет паспорта – нет контракта, нельзя заявиться на чемпионат. Нет тебя в заявке – не имеешь права выходить на поле. Поэтому: на вид тебе где-то восемнадцать, поэтому дата рождения… так… Ну, будет тебе, значит, восемнадцать лет и один месяц. Месяц – для правдоподобности, а восемнадцать – для дееспособности, чтобы имел право договоры самостоятельно подписывать…

– Договоры?

– Ну, это потом… Так… Родился и вырос ты… в поселке Вейделевка.

– Что за Вейделевка?

– Самый отдалённый район в области, никто туда ничего проверять не поедет. А зовут тебя… Ну, сам выбери имя!

– Абрам Демьянович Пентопасов.

– Издеваешься?!

– Это цитата. Хармс, знаете ли.

– Не надо Хармса!

– Тогда… Максим Аристархович Клинцов-Погоревших, глухонемой. Это Пастернак.