Дмитрий Рыков - Гол-2018

– А я тоже подумал, – ответил Федорук. – Точно спортсмен, или из «Трудовых резервов», или из «Динамо». Надо сфотохграфировать и тамошним показать – мож, узнают.

– Точно!

– А отметелили – так набухался перед этим, наверное, или сзади дали по башке дубиной. Мож, потому память и отшибло.

– А ведь правда! – хлопнул ладонями товарищ.

Гость слушал их и улыбался. Он уже понимал половину из того, что они говорили.

В психиатрической клинике на улице Новой пациенту, который сюда попал не по причине посетившей его на восьмой день запоя белочки или приползшего погостить после дозы отвара маковой соломки семиметрового таракана, искренне обрадовались. Это ведь так здорово – помочь попавшему в беду человеку!

Зам. зав. отделения Иван Петрович Колышкин прямо светился от удовольствия, заглядывая Ноану под веко, постукивая молоточком по коленкам и жестами заставляя больного коснуться пальцем кончика носа.

– Оставляйте его, ребята, здесь, – сказал он полицейским, – это теперь – наш клиент.

– Да конечно, оставим, – ответил Федорук. – Только как ехго оформлять – вообще не понимаю! Если охграбили – так от нехго заявление нужно. А он ни «бе», ни «ме». Шо я следаку скажу? А уж на бомжа, извините, не похож.

– Не-е, – подтвердил второй, – не похож.

– Ну и? – продолжил размышления младший сержант. – А в парке хголый валялся. И вся левая бочина – сплошной синяк.

– Очень сильный ушиб, – согласился Иван Петрович. – Очень. Но… У нас ведь такой случай – не первый. Есть установленная процедура оформления. Мы её и применим – как к неопознанному лицу. А недельку поваляется у нас, может, что и вспомнит.

– Да через недельку кохго ж мы найдём, – в сердцах рубанул рукой Николай. – Надо по хгорячим… А так токо день зазря потеряли…

– Отчего ж зазря? – возразил врач. – Человека спасли, первую помощь оказали.

– Да? – зарделся пунцовой краской Федорук. – Ну, ланна, мы его вам отдаём, протокол у себя составим, мож, к вам завтра опер наведается – не знаю…

– А всегда пожалуйста! – с готовностью согласился эскулап.

– Тогда до свидания! – младший сержант было козырнул, но передумал на полпути, и получилось приветствие, похожее на «Рот Фронт».

Последователь Гиппократа так и понял, и поднял в ответ сжатый кулак.

Полицейские ушли.

– Ну-с, – улыбаясь и довольно потирая ладошки в предчувствии борьбы со сложным для психиатрии случаем, произнёс Колышкин, – совсем-с не можем говорить? – и, не дожидаясь ответа, взял карандаш и громко, чётко сказал: – Карандаш!

– Карандаш! – ответил Ноан.

– О, грандиссимо! – закричал доктор. Схватил со стола папку и так же громко крикнул: – Папка!

– Папка! – ответил Ноан.

Психиатр вдруг нахмурился, выпрямился, сложил руки на груди, спросил:

– Как вас зовут?

– Я-я-я… – медленно протянул «пациент» и указательным пальцем ткнул себя в лоб, – амнезия.

– О-ух! – опешил Колышкин и опустился на стул. – Человек понимает, что ничего не может вспомнить! Ошеломительно!

Вдруг он принял решение.

– Слушайте, всё-таки наше лечение – это потом. У вас ушиб, надо сначала заняться им. Пойдёмте, я вам дам отдельную палату, – и знаками вызвал Ноана за собой в коридор.

Инопланетный гость увидел решётки на окнах, стальные засовы и испугался. Его реакция не укрылась от внимания Ивана Петровича.

– Да вы что! – обратился он к «больному» и, пытаясь успокоить, погладил того по плечу. – Никто вас не будет здесь задерживать! Поможем восстановить память, и всё!

Гость судорожно принимал решение, и не мог найти правильное. Но этот человек в белой одежде, в отличие от предыдущих, был к нему расположен и явно обладал добрым характером. А решётки… Вообще-то, слишком тонкие. Ноану сломать их – как пальцами щёлкнуть.

«Остаюсь, – подумал он. – Отдохну, поем, если станут удерживать силой, убегу. Лишь бы не заставляли принимать воспитательные капсулы».

Они остановились перед очередной дверью, врач распахнул ее, и гость увидел застеленную кровать, стоящий рядом металлический столик, привинченный к полу, и странное сооружение у стены – четырехугольную ёмкость, а над нею – изогнутую полую трубку с двумя круглыми ручками по сторонам. Ноан сел на постель, почувствовал под собой сжавшиеся пружины и вдруг понял, что смертельно хочет спать. Любой взрослый кронянин в случае особой необходимости способен провести без сна несколько суток, но перелёт через Вселенную, тем более в качестве организма, разобранного на молекулы – всё-таки не шутка. Он сложил ладони под головой, закрыл глаза и зевнул. Колышкин его жест быстро понял.

– Ай, дорогой, о чём речь! Отдыхайте, отдыхайте себе на здоровье! Может, сон и вернёт вам память! А что? – спросил он сам себя. – Вполне вероятно!

Ноану снился полёт. Когда он закончил Школу Второй Ступени, празднование этого события прошло так: вместе со Скрином они взяли напрокат магнитную полусферу и совершили путешествие в горы. Жаль, что не разрешалось отклониться от заданного компьютером маршрута, но всё равно получилось замечательно – над каменными пиками оказалось настолько красиво, что у него от счастья кружилась голова, а Скрин визжал от страха…

А потом друзья спустились в Нижний Город и там бездарно одурманились капсулами-катализаторами чувств, всегда имеющимися у приятеля в наличии… Доигрались – веселье кончилось.

Вдруг он понял, что его кто-то трясёт за плечо. Открыв глаза, гость увидел приветливого доктора с книжкой подмышкой и огромного человека, ставящего поднос с круглым блюдом, наполненным каким-то веществом, и стаканом с чем-то белым и густым, на стол.

– Доброе утро, доброе утро! – чуть ли не пропел Колышкин. – Пора завтракать! Есть хотите?

«Больной» вопросительно посмотрел на него.

– Ну, есть! Тоже забыли, как это делается? – тут доктор сделал ладонью движение ко рту. – Ам, ам! Ну, надо же подкрепиться! – и подал Ноану стакан с белым веществом.

Пациент с опаской лизнул вещество, потом сделал глоток… О, Высшее Сущее! Как же вкусно! Да из-за одного этого напитка надо было бежать с Крона куда угодно, хоть в к черным дырам!

– Понравился кефирчик?! – опять взял высокую радостную ноту врач. – Кефир! – громко сказал он.

– Кефир! – повторил гость.

Колышкин засмеялся.

– А кашку манную будем? – и подал тарелку.

«Больной» пытался выпить смесь, но доктор дал ложку и показал, как ей пользоваться.

Искры необычайного наслаждения закружили волшебный хоровод в мозгу Ноана. Через несколько секунд тарелка опустела.

– Ещё?! – с огромным воодушевлением пропел Колышкин.

– Ещё! – ответил пациент.

– Давай, неси, – приказал врач санитару, – видишь, понравилось!