Альфред Хичкок - Галерея призраков

— А это настоящее золото? — взволнованно спросила она.

— По крайней мере, двадцать каратов! — заверил ее Джон Уиггинс. — Пусть это деньги китайские, зато каждая монета должна стоить не меньше пяти долларов за один лишь металл. И посмотрите — чаша опять наполовину полна!

Затаив дыхание и широко распахнув от удивления глаза, они наблюдали за маленьким ухмыляющимся божком. Каждую секунду — хоть по часам проверяй! — из его открытого рта выскакивала очередная золотая монетка.

— Как будто… как будто он сам их чеканит, — прошептал Джон Уиггинс.

— Это просто чудо! :— в восторге проговорила Элис Уилсон. — Джон, я так рада! Рада за вас. Теперь вы сможете расплатиться с Эрлом.

— Его собственными монетами! — весело ответил мистер Уиггинс. — Ведь все началось с того, что он положил на божка руку, так что, наверное, можно сказать, что это его монеты. Может, он нажал на какую-то тайную пружину, включившую механизм, который теперь выуживает монеты из нутра божка? Не знаю.

Но самое смешное в том, что он не смог их подобрать! Представляете, он сделал вид, что уронил несколько первых монет в чашу, но, когда протянул к ним руку, они сами по себе выскочили из чаши и покатились от него по полу. Вот тогда он, по-моему, перепугался. Схватил шляпу, перчатки и выскочил вон.

Вдруг Джон Уиггинс смолк. Он потрясенно уставился на мисс Уилсон, только сейчас заметив происшедшие в ней перемены.

— Вы… вы… — пробормотал он. — Вы знаете, что ваши волосы такого же цвета, что и эти монеты?

— О, что вы! — смущенно воскликнула мисс Уилсон и густо покраснела — ведь это был первый комплимент, который она услышала от мужчины за последние десять лет.

— Нет, в самом деле! — настаивал мистер Уиггинс. — Вы… вы просто прекрасны, Элис. Почему я никогда раньше не замечал, как вы прекрасны?! Вы прекрасны, как… как картинка!

Он заглянул ей в глаза и, не отводя взгляда, осторожно взял ее за руки, потянул к себе из кресла, и Элис, все еще румяная от радостного возбуждения, встала перед ним и так же прямо посмотрела на него.

— Элис, — сказал Джон Уиггинс, — Элис, я так давно знаю вас, но до сегодняшнего дня я был слеп. Наверное, постоянные тревоги и волнения ослепили меня. Иначе я бы давно заметил, как вы прекрасны, и понял то, что открылось мне только сейчас. Я знаю, что жених из меня незавидный, но… но, Элис, согласны ли вы стать моей женой?

Элис Уилсон тихо вздохнула и прижалась щекой к его плечу, чтобы он не увидел слез, выступивших у нее на глазах. Прежде счастье всегда ускользало от нее, но этот момент с лихвой компенсировал долгие годы ожиданий своего единственного принца.

Джон Уиггинс нежно обнял ее, не обращая внимания на хитрую усмешку маленького медного божка, с завидным трудолюбием продолжавшего чеканить золотые монеты…

Джейкоб Эрл тяжелыми шагами вошел в библиотеку своего особняка и слегка трясущимися пальцами запер за собой дверь.

Бросив шляпу, трость и перчатки в кресло, он схватил с письменного стола сигару и озабоченно раскурил ее, всеми силами стараясь подавить охватившее его волнение.

И действительно, как тут не разволноваться, если кладешь руку на холодное медное пресс-папье и чувствуешь, как эта штука буквально вздрагивает у тебя под ладонью, как живая, чувствуешь, будто по пальцам проносится слабый разряд электрического тока, а потом видишь, как эта железка ни с того ни с сего начинает выплевывать золотые монеты! Да любой бы на его месте еще и не так разволновался!

Золотые монеты — и Джейкоб Эрл почти со страхом посмотрел на свои пухлые белые ладони, которые жили собственной жизнью. Потому что, когда он попытался поднять деньги, они увернулись от него. Они от него просто сбежали!

Задрожав от негодования, он отбросил едва раскуренную сигару. Галлюцинация! Его, вероятно, загипнотизировали. Или Уиггинс придумал какой-то фокус, чтобы посмеяться над ним. Именно так — это был фокус!

И этот мозгляк осмелился шутить с ним! Ничего, когда Джейкоб с ним разделается, он… он…

Джейкоб Эрл не смог сразу придумать достойную кару. Да в этом и не было необходимости — сама мысль, что он сможет раздавить кого-то, принесла ему невыразимое облегчение. Позже он решит, как заставить Уиггинса расплатиться с ним сполна.

А сейчас пора было приниматься за работу. Пора провести инвентаризацию сейфа. Нет более верного средства для успокоения расшатанных нервов, чем заботливое перекладывание с места на место и ласковое поглаживание долговых обязательств, акций и золотых слитков.

Он набрал комбинацию цифр на кодовом замке сейфа, с трудом открыл массивную внешнюю дверь, отомкнул ключом внутреннюю дверцу и первым делом достал тяжелый стальной ящик, запертый на внушительных размеров висячий замок.

Тяжелый, потому что в нем хранилось то, чего у человека никогда не может быть слишком много, — золото. Слитки чистого золота стоимостью пятьсот долларов каждый. А всего их тут было на пятнадцать тысяч долларов.

Он владел ими задолго до того, как правительство запретило хранение золота частным лицам. Плевать на правительство — он будет владеть ими всегда! А если все же придется продать, он поклянется, что просто забыл о них, а потом обнаружил совершенно случайно.

Джейкоб Эрл сдвинул крышку с ящика, хранившего его золотой запас. И в ту же секунду его обычно красное лицо вдруг стало мертвенно серым. В верхнем ряду не хватало двух слитков!

Но ведь никто не мог открыть сейф! Никто, кроме него самого. Просто невозможно, чтобы вор…

В следующее мгновение его лицо из серого стало пепельно-белым. Задержав дыхание, он смотрел в ящик и не верил тому, что видит. Прямо на его глазах исчез третий слиток. Растворился в воздухе! Как будто невидимая рука сомкнулась на нем и умыкнула из ящика!

Но это невозможно! Так не бывает!

Словно в ответ на его мысли исчез четвертый слиток. Охваченный яростью и страхом, Джейкоб Эрл положил обе ладони на оставшиеся в ящике желтые бруски и навалился на них всем своим весом.

Через пару секунд он почувствовал, как прямо из-под пальцев у него выскользнул пятый слиток драгоценного металла. Только что он ощущал его ладонью и вдруг — пшик! Пустота! Как и не было!

Издав хриплый стон, Джейкоб Эрл бросил ящик на пол. Спотыкаясь, он побрел через всю комнату к телефону и набрал номер.

— Доктор? — выдохнул он. — Доктор Норкросс? Это Джейкоб Эрл. Я… я…

И замолчал. Этого не может быть. Это безумие. Если он кому-нибудь расскажет…

— Э… нет, ничего, доктор, — пробормотал он. — Простите, что побеспокоил вас. Все в порядке.

Джейкоб Эрл положил трубку и сел на пол. Там он и просидел остаток дня, обливаясь холодным потом и наблюдая, как блестящие желтые слитки, разбросанные вокруг, один за другим растворяются и исчезают без следа.