Альфред Хичкок - Галерея призраков

Тут было светлее, так как ущербная луна уже успела взойти над холмами за озером. Прочные доски полов ни разу не скрипнули, позволив ей бесшумно подойти к заднему окну, под которым стоял сундучок. Мисс Эммелин открыла окно и наклонилась за своим сокровищем. Сундучок был очень маленький, не больше средних размеров чемодана, и с ним вполне можно было бы пройти и по лестнице. Но она полагала, что безопаснее будет спустить его в окно на бельевой веревке, которая лежала тут же, свернутая тугим кольцом.

Однако прежде нужно было сделать еще кое-что. В мезонине не убирали с прошлой осени. Чтобы ее следы не обнаружили на полу, покрытом густым слоем пыли, необходимо было чем-нибудь замести их. Из дальнего угла мезонина она принесла метлу — древний самодельный инструмент, представлявший собой пучок тонких прутиков, привязанных к концу короткой палки, — которая, возможно, была, старше самого дома.

Но когда она подняла сундучок, чтобы перебросить его через подоконник, что-то внутри него подозрительно загремело. Она всегда думала, что сундучок пустой, хотя справедливости ради нужно сказать, что она и не помнила, чтобы когда-то открывала его. Она всегда воспринимала его просто как «сундучок», как фамильную драгоценность, о которой не знал никто, кроме членов семьи, и которая всегда хранилась под задним окном мезонина. Раз в год она смазывала его для сохранения кожи, но смазывала только снаружи.

Засов приржавел, но все же ей удалось откинуть крышку. Гремевший внутри предмет оказался плоской металлической коробочкой, в которой находилась какая-то мазь с горьковатым, но не неприятным запахом медикаментов. Она положила коробочку в карман жакета и стала закрывать сундучок, когда вдруг оцарапала запястье засовом. Царапина слегка кровоточила, и, действуя скорее интуитивно, мисс Эммелин снова достала из кармана коробочку, наложила на ранку немного мази и стала втирать ее. В школе, которую когда-то давно она закончила, их учили лечить порезы и ссадины, обильно втирая в них любые мази, которые могут оказаться под рукой.

Она хотела снова положить коробочку в карман, когда та вдруг выскользнула у нее из рук и загрохотала по доскам пола. Мисс Эммелин торопливо подхватила ее и, замерев, прислушалась. Она знала, что прислуга мистера Мола занимает комнаты, расположенные прямо под ней. Несколько секунд она лелеяла надежду, что ее никто не услышал. Но через мгновение на лестнице раздались приглушенные звуки шагов и заспанные голоса. Мисс Эммелин поняла, что угодила в ловушку. Подчинившись инстинктивному импульсу отбиваться до последнего, она схватила метлу, уже осознавая, насколько глупо себя ведет, но в этот момент произошло нечто неожиданное.

Едва заметное покалывание в запястье, которое она ощутила, еще когда накладывала на царапину мазь, вдруг пронзило ее руку и распространилось по всему телу. Она почувствовала странное головокружение и подумала, не теряет ли сознание. Метла, на которую она попыталась было опереться, повела себя самым непредсказуемым образом — она прямо-таки запрыгала в руках и будто бы потащила мисс Эммелин к окну. Она крепче вцепилась в свое орудие и вдруг почувствовала, как ноги ее отрываются от пола, переваливаются через подоконник, чуть касаясь его пальцами, и вот она уже стремительно несется в воздухе в двадцати футах над садом. Продолжая изо всех сил сжимать рукоятку метлы, мисс Эммелин огляделась и поняла, что на громадной скорости летит на восток навстречу восходящей луне.

«Это нечто в высшей степени странное», — подумала мисс Эммелин. И действительно, ощущения ее были крайне необычными, их, пожалуй, можно было бы назвать даже шокирующими, если бы у мисс Эммелин было время задуматься над происходящим. Но ей, разумеется, некогда было заниматься поисками подходящих формулировок. Больше всего остального в данный момент ее озадачивало то, что она каким-то непостижимым образом умудряется не упасть. Она сидела на метле, свесив обе ноги по одну сторону рукоятки, в относительно пристойной позе, насколько это позволяли обстоятельства, но удивительным образом не ощущала ни веса, ни вообще того, что на чем-то сидит. Подъемная сила находилась в ней самой, а метла, как она скоро обнаружила, являлась всего лишь средством управления, впрочем, предоставленная самой себе, она тут же стремилась увлечь свою наездницу строго на восток. «Как старый капитан, — подумала мисс Эммелин, — который выходит вечером из кабачка и бредет домой на автопилоте».

Но тут тревожная мысль сама собой возникла у нее в голове: «А где же может быть дом у этой метлы?» Мисс Эммелин была далеко не глупой женщиной и вполне отдавала себе отчет, что вторглась в сферу профессиональных секретов своих прямых предков по женской линии, которые были — и, вероятно, вполне справедливо — отправлены на виселицу за колдовство. Эта мазь определенно была тем знаменитым снадобьем, которым смазывались ведьмы перед тем, как отправиться на шабаш. Тогда, нужно полагать, метла направляет ее именно на шабаш? Хотя это мероприятие и входило в число старых добрых новоанглийских забав, мисс Эммелин была не в настроении именно сейчас предаваться столь активным развлечениям, которые, как она предполагала, могут ожидать ее там, а потому решительно развернула метлу и направила ее над озером на север.

Она пролетела низко над темной водой, затем поднялась повыше и, сделав плавный круг, развернулась в сторону городка. «Вот те на, — подумала она, — как пьянит это ощущение полета!» Однако было уже поздно, и над землей становилось довольно свежо. «Да, это приключение, конечно, незабываемое, — подумала мисс Эммелин, — но отправилась-то я за сундучком, а его у меня как не было, так и нет. Нужно придумать какой-нибудь другой план». Она пролетела вдоль Главной улицы, трижды обогнула шпиль пресвитерианской церкви, затем, убедившись, что поблизости никого нет, лихо спланировала вниз и приземлилась в саду у миссис Перди. Держа метлу под мышкой, мисс Эммелин бесшумно вошла в дом и поднялась к себе в комнату. И только устроившись в кровати, она вспомнила, что ботинки ее так и остались в мезонине.

Все следующее утро мисс Эммелин провела в библиотеке, изучая всевозможные материалы о ведьмах. Как она выяснила, публика эта едва ли заслуживала доверия. Они заявляли, что могут лишать коров молока, вызывать ненастья и насылать на детей болезни. Однако даже когда их уличали в колдовстве, найти какие-то доказательства их деятельности было практически невозможно. Еще они лепили из воска маленькие фигурки своих врагов и протыкали их иголками, рассчитывая таким образом поразить их внутренние органы. Мисс Эммелин не удалось отыскать подробных описаний правильного выполнения всех этих процедур, но это ее и не расстроило, так как она не представляла себе их практической ценности. У мистера Мола не было ни коров, ни детей, а если она вызовет бурю, то он всего лишь закроет окна. «В любом случае, — подумала она, — я не хочу причинять ему никаких неприятностей. Я всего лишь хочу получить обратно свой сундучок. И ботинки», — мысленно добавила она. В самом деле, потеря ботинок была для нее серьезной проблемой.