Ксения Баштовая - Карты, деньги, две стрелы

— Не понял?.. — хрипло выдохнул я, вновь прилипнув глазницей к окуляру.

— Что случилось? — взволновалась кнесна.

Я только отмахнулся:

— Потом, потом… Эделред! Вы же все окрестности как свои пять пальцев знаете?

— Истинно так! — надулся от важности единорог.

— Отлично. Поглядите сюда и скажите — чьи это земли? И чей это замок?

Магистр оттеснил меня в сторонку и приложился к трубе. Долго крутил ее, вертел, покашливал… И наконец объявил:

— Земли фенийские. Принадлежат клану Бегущих Волн. Замок их же, родовой. И карету вижу с гербом фамильным… Странно. Почему кучер от замка отвернул? Хозяин домой передумал возвращаться? Ох уж эти фении… Тьфу! Кормак Шихар! Гляди ж ты, совсем не изменился, сопляк высокомерный…

— Может быть, Кормак Дан'Шихар? — недоверчиво переспросила кнесна. — Действительный член Совета Одиннадцати?

— Кто? — ахнул рогатый. — Он? В Совете?! О Предвечная Пустота… Кругом коррупция! Кругом, куда ни глянь! Я-то его еще бакалавром помню. Силы через край и дури столько же! Небось только благодаря отцу курс окончил… И вот этот хлыщ теперь право голоса имеет?!

Право голоса. Совет Одиннадцати. Военный лагерь. Куча солдат в полной боевой готовности… И до границы рукой подать.

— Так, — медленно выговорил я. — Та-а-ак… Всем сидеть здесь! Матильда, отойди от перил, сядь рядом с Брысем и с галереи ни шагу. Эделред, если что — голосите что есть мочи. Вы и мертвого поднимете, услышу.

— Айден, куда ты?!

— Тихо, солнышко. Я быстро…

Матильда

Айден исчез раньше, чем я поняла, что же все-таки происходит. Нет, это ясно, что мы сейчас оказались в чужих землях (а покажите, что для Унгарии не чужое здесь, в Фирбоуэне?), но куда капрал так заспешил, когда можно спокойно переждать ночь и тихо, не привлекая ничьего внимания, отправиться к границе?

В любом случае я даже возразить не успела — Айден буквально скатился по лестнице и мгновенно скрылся из виду.

Я устало опустилась на пол галереи. Нет, я так точно скоро с ума сойду. За последний месяц мне на плечи свалилось больше проблем, чем за все двадцать лет жизни: меня проиграли в карты, я сбежала из дома, узнала, что я милезка, познакомилась со своей матерью, которую считала погибшей, чуть не вышла замуж за своего дядю, увидела живого единорога и попала в полностью спящий город. Да от половины этих событий голова кругом пойдет!

Стоп. Спящий город. Я где-то это видела.

Попробуем рассуждать логически. То, что это магия, понятно без лишних слов. Но заклятие, наложенное на город, не усыпило всех там, где они находились: поваров у печей, грумов в конюшнях — просто не просыпаются те, кто спали… Спали в своих постелях…

Точно!

Я поспешно схватилась за тетрадь, надеясь найти там подсказку, и, ойкнув, выронила: обложка, внезапно вновь ставшая горячей, обжигала пальцы.

Единорог, что-то изучавший в подзорную трубу и задумчиво жующий губами, даже не оглянулся. Мирно спящий на полу Брысь и вовсе хрюкнул и повернулся на другой бок.

Я вздохнула и вновь потянулась к подарку Фелана. Сшив уже успел остыть, и лишь легкий дымок, вьющийся от деревянного пола, напоминал о случившемся.

Как и в прошлый раз, внезапный нагрев ознаменовал новые изменения: я наконец увидела, о чем говорил Айден. Его и моя «версии» окончательно слились воедино. Пустые страницы сменились изображениями гербов и схем на лаумейском и мисском, а приглядевшись, я даже пару строк на агуанском обнаружила. Хорошо хоть та версия страницы, которую я видела в Плывущей долине, никуда не делась: заросший плющом храм теперь соседствовал с виденным мной раньше изображением единорога, склонившимся перед парочкой.

Ладно, сейчас не до этого. Где там стихи, в свое время так заинтересовавшие Айдена?

Я пробежала глазами уже знакомые строчки, и короткие фразы сами сорвались с губ:

— «И не проснется тот, кто спал»…

Предположим, тех, кто спит, мы нашли. Но что значат остальные стихи? Что обозначают все эти «дары богов», «стрелы»?.. В голову ничего не приходит.

Хотя…

— Эделред! — окликнула я единорога. — Вы мне не поможете?

Тот вздрогнул, выходя из задумчивости, и повернулся ко мне:

— Да?

— Здесь нарисован единорог. Вам что-нибудь известно об этом? — Я развернула тетрадь к волшебному зверю.

Тот чуть склонился, изучая рисунок и надписи, а затем возмущенно зафыркал:

— Ну и откуда вы взяли записки Альбиро?

— Кого? — не поняла я.

— Альбиро Делеске! Это ее почерк! Сама бы она не дала, значит, уже где-то в городе подобрали. Украли у спящих, как не стыдно! — с упреком воскликнул он. — А с виду такая порядочная девушка!

Нет, ну это уже верх наглости! Сперва он обвиняет нас в краже медальонов, теперь вот — чьих-то записок… Я, конечно, помню, что Айден хотел «позаимствовать» этот лист со стихами, но ведь в итоге мне эту тетрадь подарили! Причем подарил Фелан, а не какая-то там Альбиро. Нет, само имя я где-то слышала, но вот где?..

— Ничего я не крала! — возмутилась я.

— Да? А тогда откуда взяли? Альбиро — девушка приличная и не стала бы обща…

— Да подождите вы, Эделред! Кто она вообще такая?

Намек единорога на то, что я уже на приличную явно не похожа, пропустила мимо ушей. По крайней мере, попыталась пропустить. Повезло кое-кому, что здесь капрала нет, а то он бы рассказал, кто приличный, а кто не очень.

Магистр теоретической магии недовольно наморщил нос, а потом решительно заявил:

— Ладно, пойдемте покажу, какая Альбиро! И уж тогда вы не отвертитесь!

Честно говоря, идти мне никуда не хотелось. Айден вполне понятно сказал, что нам следует остаться здесь, и сейчас у меня не было никакого желания нарушать запреты.

— Я не уверена, что стоит… — осторожно начала я.

— Понятно! — звонко цокнул копытом единорог. — Значит, все-таки украли! С кем мне приходится общаться! Какой позор, какой позор! Я, действительный член трех академий, без пяти минут специалист по редким животным, — кажется, он начинает заговариваться, подобных званий я от него еще не слышала, — почти глава кафедры языкознания… вынужден общаться и путешествовать с ворами! Какой позор!

Спокойно, Матильда, спокойно. В том, что пощечины на него мало действуют и в сознание не приводят, я уже убедилась. Значит, надо натянуть на лицо вежливую улыбочку и процедить:

— Эделред, вы ошиблись. Я ничего ни у кого не крала. И сейчас пойду с вами.

— Честно-честно? — недоверчиво склонил рогатую голову мой собеседник.

— Честно-честно. — С таким трудом я уже очень давно не улыбалась.

Естественно, Брысь увязался за нами. Мой парнокопытный спутник (или он непарнокопытный?) пытался возражать, но иглонос как-то совершенно по-человечески насмешливо грыкнул, и Эделред сразу передумал спорить.