Роберт Шекли - И никаких суррогатов

Частная космическая яхта Ральфа Гарви стояла у причала бостонского космопорта, готовая к старту. Гарви ждал финального разрешения на взлет.

Наконец радио щелкнуло.

— Диспетчерская вызывает G43221, — прожужжало радио. — Пожалуйста, приготовьтесь к таможенному досмотру.

— Принято, — ответил Гарви с нарочитой небрежностью. Внутри его как будто что-то оборвалось.

Таможенный досмотр! Самое злосчастное из всех бед! Маленькие яхты редко подвергались досмотру — таможня была по уши занята большими межзвездными лайнерами с Кассиопеи, Алголя, Денеба и из тысячи других мест. Частные корабли просто не стоили потраченных на них сил и времени. Но чтобы держать их в узде, таможня проводила выборочные проверки. Никто точно не знал, когда и в какой именно космопорт нагрянет передвижная таможенная бригада. И все равно шанс налететь на проверку был менее одного к пятидесяти.

Но Гарви учел и этот мизерный шанс. Он заплатил восемьсот долларов, чтобы точно знать, что бригада Восточного побережья сейчас в Джорджии. Иначе бы он не стал рисковать. Двадцать лет заключения за нарушение Акта о сексуальной нравственности — это тебе не шутка.

Громкий стук в люк разнесся по кораблю.

— Пожалуйста, откройте для досмотра!

— Сейчас, — отозвался Гарви и захлопнул дверь в подсобную каюту. Если инспектор сунет туда нос, Гарви конец. На корабле не было места, чтобы надежно спрятать ящик трехметровой высоты, и не было способа, чтобы избавиться от нелегального содержимого.

— Иду-иду, — крикнул Гарви. Его бледный высокий лоб покрылся испариной. Мелькнула безумная мысль: что, если взлететь без разрешения и спрятаться на Марсе или Венере?.. Но нет, патрульные корабли его сцапают на первом же миллионе миль. Но можно попробовать обмануть инспектора.

Гарви нажал на кнопку. Люк скользнул в сторону, и на борт поднялся высокий худощавый мужчина.

— Думал улизнуть, а, Гарви? — рявкнул инспектор с порога. — Эх, богатеи, ничему-то жизнь вас не учит!

Как он узнал? Гарви живо представил ящик в подсобной каюте и его человекоподобное, но еще не живое содержимое. Палево, абсолютное палево. Какой же он был дурак!

Он повернулся к пульту управления. Там, на боковой панели, в потрескавшейся кожаной кобуре висел револьвер. Уж лучше он выстрелит, чем двадцать лет будет резать пемзу на Луне. Выстрелит, а потом попытается…

— Акт о сексуальной нравственности — это не воскресный закон, Гарви, — продолжил инспектор железобетонным голосом. — Нарушения закона могут привести к катастрофическим последствиям не только для отдельной личности, но и для всего человечества. Поэтому мы решили: пусть ты послужишь поучительным примером, Гарви. А сейчас поищем улики.

— Не знаю, о чем вы, — сказал Гарви, незаметно скользя рукой к револьверу.

— Проснись, парень, — сказал инспектор. — Хочешь сказать, что не узнал меня?

Гарви уставился на озорное загорелое лицо инспектора.

— Эдди Старбак? — изумился он.

— Ну наконец-то! Это ж сколько прошло, Ральф? Лет десять?

— Как минимум, — сказал Гарви. От облегчения у него задрожали колени. — Садись, Эдди, садись! Ты по-прежнему пьешь бурбон?

— А как же. — Старбак сел в одно из противоперегрузочных кресел, осмотрел рубку и кивнул. — Мило. Очень мило. Ты, видно, не бедствуешь, старина.

— Концы с концами свожу. — Гарви вручил Старбаку бокал и наполнил другой для себя. Они вспомнили Мичиган и былые времена.

— А теперь, стало быть, ты инспектор таможни.

— Точно. — Старбак вытянул длинные ноги. — Меня вечно тянуло к закону. Хоть это и не так выгодно, как транзисторы.

Гарви скромно улыбнулся:

— А насчет Акта о сексуальной нравственности — это что? Шутка?

— Ничуть. Ты не слушал сегодняшних новостей? ФБР накрыло подпольную фабрику сексуальных суррогатов. Та при деле недавно, так что почти всех суррогатов отыскали и вернули. За исключением одного.

— Правда? — Гарви осушил бокал.

— Да. Поэтому они обратились к нам. Мы охватили все космопорты — на случай, если кто-то решит вывезти чертову куклу с Земли.

Гарви налил себе еще и небрежно спросил:

— И ты подумал, что этот парень — я?

Старбак недоуменно уставился на приятеля и через секунду расхохотался:

— Ты? Конечно нет! Просто увидел твое имя в списке убытия и забежал по старой памяти пропустить глоток. Слушай, Ральф, я же все помню. Гарви — первый парень на деревне. Гроза всех девственниц Мичигана. Зачем такому парню суррогат?

— Да уж, мои подружки не поняли бы меня, — поддакнул Гарви.

Старбак снова расхохотался и поднялся на ноги:

— Слушай, мне пора. Позвони, когда вернешься.

— Конечно позвоню! — легкомысленно согласился Гарви. — А ты не хочешь все-таки провести досмотр, раз уж ты здесь?

Старбак задумался.

— Наверное, надо бы для порядка. Да черт с ним, не хочу тебя задерживать. — Он подошел к люку и обернулся. — Жаль парня, у которого этот суррогат.

— Почему?

— Дружище, это адские машины. Ты же знаешь, Ральф! Может случиться что угодно — помешательство, членовредительство… А у этого бедняги проблем будет еще больше.

— Почему?

— Дружище, сказать не могу. Честное слово! Секретная информация. ФБР пока не уверено. Кроме того, они выбирают момент, чтобы выйти на сцену.

Старбак махнул рукой на прощание и ушел. Гарви в раздумье смотрел ему вслед. Ему не нравилось, как все пошло. То, что задумывалось как короткий и не вполне законный отпуск, теперь превратилось в настоящее преступление. Почему он не подумал об этом сразу? Он насторожился еще на фабрике, увидев тусклые лампочки, подозрительных мужиков в белых фартуках и вдохнув запах необработанной плоти и пластика. Почему он не отказался от затеи еще тогда? Вряд ли суррогаты так хороши, как о них говорят…

— Диспетчерская вызывает G43221, — протрещало радио. — К взлету готовы?

Гарви колебался, пытаясь понять, на что же намекал Старбак. Может, дать задний ход, пока не поздно? Потом он подумал о гигантском ящике в подсобной каюте и о его содержимом. Оно ждет активации. Ждет его.

Гарви почувствовал, как участился пульс, и понял, что доведет дело до конца во что бы то ни стало. Он отослал подтверждение диспетчеру и пристегнул ремни безопасности.

Через час он уже был в космосе.

Спустя двенадцать часов Гарви заглушил двигатели. Он удалился на значительное расстояние от Земли, но еще не приблизился к Луне. Детекторы, выдвинутые до предела, не фиксировали в окрестностях корабля никаких посторонних объектов: ни проплывающих мимо лайнеров, ни грузовых звездолетов, ни патрульных кораблей, ни частных яхт. Он один. Никто и ничто не нарушит его уединения.