Терри Пратчетт - Шляпа, полная небес

Мисс Левел приготовила для них сэндвичи с ветчиной и солеными огурцами, и еще она положила салфетки.

Довольно странная мысль, если подумать: мы идем сразиться с жутким чудовищем, но крошки на платьях нам не грозят.

Она также дала им в дорогу бутылку холодного чая и пакет с печеньем. Мисс Левел знала госпожу Ветровоск.

– Раззожем костер? – предложила Тиффани.

– Зачем? Нужен хворост, а до леса далеко, к тому же минут через двадцать взойдет луна. Твой дружок приближаться не рискует, а больше нам здесь ничего не угрожает.

– Вы уверены?

– В моих горах мне страшиться нечего, – ответила госпожа Ветровоск.

– Но разве здесь нет троллей, волков и всякого такого?

– О, этого добра тут хватает.

– И они не пытаются напасть на вас?

– Больше не пытаются, – произнес самодовольный голос в темноте. – Передай мне печенье, будь добра.

– Вот, держите. Огручиков маринованных не хотите?

– От этих огурцов у меня бывают такие ветры.

– В таком случае…

– Ох, я же не сказала нет, – ответила госпожа Ветровоск, забирая два маринованных огурца.

Здорово-то как, подумала Тиффани.

Тиффани взяла с собой три свежих яйца. Ничего у нее с запутками не получалось. Все девочки умели их плести. И она знала, что делает все правильно.

Тиффани набрала в карман первые попавшиеся вещицы и сейчас, не глядя, доставала их, оплетая нить вокруг яйца, пристраивая деревяшки и двигая их так, чтобы…

Крак!

Яйцо разбилось и растеклось.

– Я же тебе говорила, – сказала госпожа Ветровоск, открывая один глаз. – Это все игрушки. Палочки и камешки.

– Вы хоть когда-нибудь пользовались ими? – спросила Тиффани.

– Нет. Так и не научилась их делать. И вообще, они только мешают. – Госпожа Ветровоск зевнула, завернулась в одеяло и, немного поворочавшись, примостилась поудобнее у камня. Вскоре она глубоко задышала.

Тиффани тихо сидела, укрывшись одеялом, и ждала восхода луны. Она надеялась на лунный свет, но лучше не стало. До появления луны было лишь темно. А теперь появились тени.

Госпожа Ветровоск всхрапнула. Это был добротный, солидный храп, похожий на звук рвущейся ткани.

Воцарилась тишина. Она пролетела сквозь ночь, беззвучно, как падающее перо, обратилась птицей и села на скалу рядом с Тиффани. Птица повернула голову и взглянула на нее.

Во взгляде птицы было не только обычное птичье любопыство.

Старая ведьма снова всхрапнула. Тиффани, не сводя глаз с совы, протянула руку и легонько потрясла ведьму. Когда это не помогло, она потрясла ее сильнее.

Ведьма всхрапнула, словно три поросенка налетели друг на друга, и, приоткрыв один глаз, спросила:

– Вуу?

– На нас смотрит сова! Вот она, прямо над нами!

Неожиданно сова мигнула, поглядела на Тиффани так, словно только ее заметила, расправила крылья и скользнула в ночь.

Госпожа Ветровоск сжала рукой горло, пару раз кашлянула, затем хрило сказала:

– Ну сова, и что такого, дитя! Я десять минут подманивала ее поближе! Посиди тихо, пока я снова подманю ее, иначе мне придется взять летучую мышь, а я после них всегда пытаюсь смотреть ушами, что в моем возрасте просто неприлично!

– Но вы храпели!

– Я не храпела! Я немного расслабилась, приманивая сову! Если бы ты меня не потревожила и не спугнула сову, я бы уже была над лугом и все видела бы!

– Вы… захватываете ее сознание? – нервно спросила Тиффани.

– Нет! Я не этот твой роитель! Я просто… заимствую ее полет, я… немного подталкиваю ее к действиям, но она даже не знает обо мне. А сейчас попытайся уснуть!

– Но что, если роитель…

– Если он подойдет поближе, именно я скажу тебе об этом! – прошипела госпожа Ветровоск и снова легла. Затем она еще раз приподняла голову. – И я не храплю!

Спустя полминуты храп раздался снова.

Еще через несколько минут вернулась сова, а может это была не та, а уже другая. Сова приземлилась на ту же самую скалу, немного посидела и унеслась в ночь.

Старая ведьма перестала храпеть. Она, по сути, совсем перестала дышать.

Тиффани склонилась над ней, потом наклонилась еще ниже и даже приложила ухо к груди, чтобы расслышать сердцебиение.

Она чувствовала, что ее собственное сердце словно сжали в кулаке…

…из-за того самого дня, когда она нашла бабушку Болит в ее вагончике. Бабушка мирно лежала в своей узкой железной кровати, но Тиффани сразу поняла, что-то случилось, лишь только ступив внутрь…

Тук.

Тиффани сосчитала до трех.

Тук.

Ну что же, сердце билось.

Очень медленно, словно растущий побег, задвигалась одревеневшая рука. С медлительностью ледника она скользнула в карман и вытащила большую карточку с надписью:

Я ни памирла.

Тиффани решила про себя, что спорить не будет. Вместо этого она подоткнула одеяло вокруг старой ведьмы и поплотнее завернулась в свое.

В свете луны она еще раз попыталась сделать запутку. Она наверняка сможет с ее помощью сделать что-нибудь. Возможно, если…

Освещенная луной, она очень, очень осторожно…

Крак!

Яйцо разбилось. Яйца все время разбивались и теперь у нее осталось только одно. Тиффани не рискнула бы взять вместо яйца жука, даже если бы и смогла найти хоть одного. Это было бы слишком жестоко.

Она прижалась спиной к камню и поглядела на черный и серебряный пейзаж. Ее Третий Помысел подумал: «Он не подойдет близко».

Почему?

Она подумала: «Я не совсем понимаю, почему я так уверена. Но я это знаю. Он держится в стороне. Он знает, что со мной госпожа Ветровоск».

Она подумала: «Откуда он может это знать? У него нет своего ума. Он не знает, кто такая госпожа Ветровоск!»

«Подумай», предложил ее Третий Помысел.

Тиффани прислонилась к камню.

Иногда в ее голове было слишком… многолюдно…

И затем было утро и солнечный свет, на ее волосах блестела роса и туман поднимался с земли как дым… а на той скале, где вчера была сова, сидел орел, поедая что-то пушистое. Она могла разглядеть каждое перышко на его крыльях.

Он сглотнул, поглядел на Тифани безумными птичьими глазами и улетел прочь, сделав круг в тумане.

Госпожа Ветровоск снова начала храпеть и, по мнению Тиффани это означало, что она снова в своем теле. Тиффани легонько подтолкнула ее и размеренное хххррррррр внезапно сменилось коротким хрп.

Старая женщина села, откашливаясь, и раздраженно замахала рукой Тиффани, чтобы та передала ей бутылку с чаем. Она не заговорила, пока не выпила половину.

– Ну вы как хотите, но жаренный кролик намного вкуснее, – с трудом проговорила она, возвращая пробку на место. – И без шкуры!

– Вы забрали… позаимствовали орла? – спросила Тиффани.

– Конечно. Не стану же я требовать от бедной совы, чтобы она летала и после рассвета, оглядывая для меня окрестности. Она всю ночь охотилась на полевых мышей и, можешь мне поверить, даже сырой кролик намного вкуснее. Не вздумай есть мышей.