Татьяна Андрианова - Безобидное хобби

— Убитых трое. Каждому из них вырвали сердце, отрезали голову и набили в рот чеснока. Ни градоправителю, ни страже нет до этого никакого дела.

Я пожала плечами. Честно говоря, мне до этого тоже не было никакого дела. Убитый вампир — подумаешь важность? Их и раньше убивали направо и налево для продажи клыков на декокты и так, ради награды. Пусть Лексус Третий изменил законы, но мнения народа он изменить не мог. Для большинства людей по-прежнему хороший вампир — мертвый вампир. Тут одним указом не отделаешься. Впрочем, озвучить свою мысль я не успела. Раздался громкий настойчивый стук в дверь, заставивший всех вздрогнуть.

— Ты кого-то ждешь? — удивился Келл.

Я неопределенно пожала плечами. Их-то я тоже не ждала…

— Может, не стоит открывать? — подал реплику Требор.

— С ума сошел?! — раздраженной кошкой фыркнула я. — Если не открыть, хуже будет. Вся улица станет судачить о том, что по вечерам я уединяюсь с мужчинами и на стук не открываю. Чем, спрашивается, я тут занимаюсь?

Маг залился краской. Видимо, до него наконец дошло, в какое положение он меня поставил со своим дурацким клиентом. Я миниатюрная блондинка с роскошной шевелюрой пшеничного цвета, которую либо заплетаю в косу, либо, как сейчас, прячу под белый накрахмаленный до хруста чепчик. У меня голубые глаза, длинные ресницы, более темные, чем цвет волос, полные губы, высокие скулы и умеренный по длине нос, благородной формой которого я втайне гордилась. Все это вместе вполне оправдывало имя, данное мне матерью. «Ангелла, мой маленький ангелочек», — с ласковой улыбкой звала меня она. В своем районе я пользовалась репутацией милой девушки, вынужденной самой зарабатывать на хлеб насущный. И до этого момента я умудрялась не давать местным кумушкам повода посудачить.

Я тщательно оправила свою коричневую рабочую юбку, скрестила пальцы на удачу и отправилась открывать, искренне надеясь, что кто-то просто ошибся дверью. Не повезло. На пороге с самой любезной улыбкой, которую могла из себя выдавить, стояла бабка Манефа, и ее морщинистое как запеченное яблоко лицо просто светилось любопытством. Во влипла!

Бабка Манефа была дочерью зажиточного купца, женой зажиточного купца и матерью не менее зажиточного купца. Сейчас, когда ее муж благополучно почил с миром и передал все дела своему сыну, а сам наследник удачно женился, чем приумножил семейное достояние и количество лавок, Манефа была избавлена от тягот ведения домашнего хозяйства и целиком и полностью посвятила себя сбору сплетен. Теперь старушка знала обо всем и обо всех в районе: в котором часу кто и куда ходил, во что был одет и что при этом было у него в руках, с кем разговаривал и что именно ему сказали.

На Манефе была черная шелковая блузка, отороченная кружевом, на воротнике красовалась брошь с рубинами. Из-под черной юбки из плотной ткани, собранной на поясе в мягкие складки, были видны кожаные туфли с круглыми носами и позолоченными пряжками. Седые волосы прятались под черный же кружевной чепец. Морщинистые руки, унизанные массивными перстнями, крепко сжимали ридикюль.

— Добрый вечер, деточка! — мило улыбнулась она, показывая в улыбке удачно выращенные дорогостоящим магом белые крепкие зубы. — Что-то ты допоздна засиделась. А я иду… вижу — у тебя в лавочке свет горит.

— О! Добро пожаловать, достопочтимая госпожа Манефа! — расплылась в любезной улыбке, напуская на себя как можно более простодушный вид, хотя до зуда в ладонях хотелось резко захлопнуть дверь перед любопытным носом старухи, которая явно разглядывала комнату через мое плечо. — Проходите скорее, на улице уже темно. Как только сын отпустил вас одну в такое неспокойное время?

Старушка проскользнула внутрь магазина с грацией, вовсе не свойственной ее годам, из чего я сделала вывод, что моя мазь от радикулита и отложений солей в суставах действует, как всегда, замечательно и стоит своих денег.

— Почему же неспокойное? — удивленно переспросила купчиха, и ее седая бровь поползла вверх.

— Ну как же. А эти ужасные убийства вампиров? — округлив глаза от «ужаса», напомнила я и добавила, понизив голос до вкрадчивого шепота: — Говорят, их разорвали на кусочки, а число жертв перевалило за сотню.

Манефа уставилась на меня с высокомерием королевской особы, узревшей селянку, пасущую гусей у речки. С ее точки зрения я явно была непроходимо глупа. Впрочем, жаловаться мне не на что. Я сама упорно поддерживала это мнение. Гораздо проще жить, когда тебя считают простушкой и не ждут от тебя ничего особенного.

— Какие глупости лезут в твою головку, дорогуша, — снисходительно усмехнулась она. — Ну что вам за дело до смертей нежити! Знаешь, что мой покойный муж говорил? — Я придвинулась ближе и постаралась всем видом продемонстрировать свое «дикое» желание узнать, какую именно мудрость изрек достославный супруг. — Хорошая нежить — мертвая нежить. — Она хищно улыбнулась. — О! Господин маг! — воскликнула Манефа, словно увидела Требора только что.

На самом деле она явно разглядела моих нежданных гостей еще стоя в дверях.

— А что вы тут делаете?

Требор смешался и уставился на Келла Золотые Ручки, словно актер, ожидающий подсказки из суфлерской будки. Но вампир и подсказывать не спешил и гипнозу поддавался плохо. Напротив, он сам был способен загипнотизировать кого угодно, и, судя по тому, какими бессмысленными стали у мага глаза, именно этим и занимался.

— Господин маг со своим другом… — начала я, и при слове «друг» Келл удивленно воззрился на меня. Мой взгляд ему поймать не удалось, а Требора он выпустил из сферы своего внимания, и тот бессильно обмяк на стуле. — Господин маг вспомнил, что ему нужен один состав… Вот он и заглянул ко мне, несмотря на поздний час.

Я постаралась придать своей интонации некоторую обреченность, мол, бизнес есть бизнес, и за неурочный час оплата соответственная. Кому как не потомственной купчихе понимать, на что иногда приходится идти ради выгоды. Манефа поняла меня правильно, так как взгляд ее из снисходительного перешел в категорию одобрительного. Вот и славно.

— А могу я спросить у вас, госпожа Манефа, о причине вашего визита? — тут же поинтересовалась я, не давая женщине опомниться и продолжить задавать вопросы.

— О! Что-то я стала такая рассеянная, — немного смущенно произнесла она. — Помнишь, ты давала мне чудную мазь… — Она заговорщицки стрельнула в мою сторону глазами, не желая называть недуг, от которого лечил мой состав, хотя лично я не нахожу в радикулите ничего предосудительного, но Манефа предпочитала вести себя так, словно старческие болезни ее миновали. Так что я в ответ просто кивнула, хотя, признаться, хотелось сделать круглые глаза и поинтересоваться, что именно она имеет в виду. — Так вот, этот замечательный состав закончился сегодня вечером. Надеюсь, дорогуша, у тебя найдется еще баночка?